«Деревья, изрыгающие проклятия»
Про разновидности ритуальных деревьев мы рассказывали часто. Не упоминали ранее вот о чем — о том, что шаманские и наделенные иччи (духом-хозяином) деревья очень мстительны и, по мнению наших предков, могут повредить здоровью или даже проклясть и убить человека.
МСТИТЕЛЬНАЯ ЛИСТВЕННИЦА И НАТАА ЭМЭЭХСИН
Эту историю недавно поведал мне солидный школьный учитель, завуч Петр. Пожалуй, сохраним его инкогнито. Он вспоминал свое детство и юность, проведенные в Тулагино, Сырдахе и Николаевке (историческое название — Эверстовская заимка). И один из его рассказов касался именно «мести» дерева:
— Старшее поколение при помощи страшных поучительных повествований сызмальства учило нас относиться к шаманским деревам кэрэх и арык мас с благоговением и обходить десятой дорогой.
И вот в свою пионерскую пору услышал как-то бывальщину из жизни знакомых мне людей.
Еще совсем малым (а это 60-е гг.) помню, что приезжала к нам из Чурапчи незрячая бабушка. Звали ее все Натаа эмээхсин. Она жила то у одной семьи родственников, то у другой, а потом перебиралась в третью. Хоть и была слепой, однако же не сидела без дела — помогала смотреть за детьми, чай ставила, готовила, в общем, временно брала на себя многие хозяйственные заботы. Я был любопытный малец и не раз начинал разговор о том, как старушка Натаа потеряла зрение. Однако угораздило же меня все время спрашивать у бабушки именно в присутствии других взрослых, которые всегда пресекали мои попытки выяснить причины.
И вот наступил тот день, когда я все-таки услышал этот случай из жизни Натаа. Однажды погожим летним днем устроили мы со сверстниками крикливые и громкие игры под сенью огромной лиственницы, находившейся впритык к совхозному складу. Через какое-то время к нам подошел со строгим выражением лица завскладом Борис Степанович, вопрошая: «А вы знаете, ребята, что подобные деревья имеют своего иччи (духа)? Разве не слыхали историю о том, как бабушка Натаа давным-давно лишилась способности видеть?»
Нет, никому из нас не доводилось слышать об этом. Попросили рассказать. И он решил поведать:
«Во время войны Натаа Васильева, тогда она средних лет женщина была, работала председателем нашего колхоза. Пришло к ней указание сверху — расчистить от жертвенных деревьев кэрэх мас и шаманских деревьев арык мас местность Төҥүргэстээх в пади между Улахан Наадьылы и Синньигэс Наадьылы. Натаа назначила исполнителем этой опасной (по народным поверьям) работы колхозника Петра Данилова. Петр, человек нестарый, решил посоветоваться со стариком Тэрилис оҕонньор и после постарался тянуть с исполнением приказа. Однако же отвертеться Данилову не удалось. Натаа объяснила, что требование идет из Обкома партии, сроки горят. Мол, иди и сруби. Старик Попов (Тэрилис) согласился помочь Петру в этом деле. Согласился помочь и другой старик — Уйбаан Исаков. Мол, решили, что отжили свое. Пришли втроем в Төҥүргэстээх. Разожгли полымя рядом с главным шаманским древом, и старик Тэрилис кормил огонь кусочками оладий, вымаливая прощения у деревьев. Мол, пусть грех-аньыы
и наказание за проступок-сэт будут направлены на тех, кто заставляет нас срубить вас. Мы, старики, пришли помочь молодому человеку, оказавшемуся между молотом и наковальней, выполнить невыполнимое задание. Мы, отжившие свое старики, просим не трогать нас и нашего компаньона».
А потом они срубили большинство жертвенных деревьев, побоявшись срубить только главное шаманское дерево. Лишь оставили три зарубки топором на его стволе. Топор спрятали там же и поплелись в село. Видят, что навстречу по пыльной дороге мчится двуколка с резвой лошадью. Это Натаа Васильева ехала удостовериться, что работа выполнена.
Говорят, что, подъехав к оставшейся стоять шаманской лиственнице с необхватным стволом, она вдруг услышала скрипучий голос, который пел проклятия в ее адрес.
Той же ночью она ослепла.
Так что, ребятки, не следует шуметь и вообще играть у древних деревьев».
ДОЛГАНСКИЕ ПЛАЧУЩИЕ И ПОЮЩИЕ ЗЛЫЕ ДЕРЕВЬЯ
Предметами неживой и живой природы, имеющими внутри себя иччи (дух-покровитель), почитались у долганов камни, скалы и деревья, кости, а также изделия из них. Если брать деревья, то такие деревья были с очень толстым стволом или выше остальных, имели необычайно густые ветви, мощные изогнутые стволы и ветви с ветлой («ведьмино помело»), гигантскими наростами и так далее, то есть отличались по своему виду от остальных.
Долган Дмитрий Поротов рассказывал в 1920-е гг. этнографу Андрею Попову следующее:
«В горах за рекою Хетой растет дерево, имеющее иччи, — һайтаан-дерево. У него одно разветвление ствола изогнулось в виде дуги, концом вошло в землю и, выйдя обратно, стало расти вверх. Когда мы летом кочуем, проходим через эту дугу вместе со своими оленями, чтобы очиститься от всякой нечистоты».
Если у дерева срубить ветлу (где жили духи-детки), то иччи дерева плакало, и тогда зимою случалась пурга, летом — сильный ветер, непогода.
Деревья, имевшие слои, скрученные слева направо, и дуплистые деревья (кудьумньулаах мас) не употребляли на поделки, думая, что предметы, сделанные из них, будут иметь внутри себя иччи, которые станут воздействовать (еще неизвестно как) на людей. Отсюда следует, что долганы верили в возможность перехода духа дерева в предмет, сделанный из него.
Долганские ойууны свои «кэп» — многочисленные зоо- и антропоморфные изображения, в которые временно вселяли духов-помощников, предпочитали заставлять мастеров делать из свалившегося или гнилого дерева. Так избегали того, что в срубленном растущем дереве мог находиться дух, и поэтому шаман не мог вселить своих духов-помощников в сделанные из него изображения, так как они были заняты духом дерева, а в арык мас еще и душами ойуунов, ждущих перерождения. Духи эти покидали упавшее или гнилое дерево (в засохшем ритуальном дереве духи могли продолжать обитать), и оно было внутри свободным.
В старину долганы избегали рубить деревья без особенной надобности, опасаясь духа дерева и шаманских душ-кут. Вот еще один долганский рассказ, записанный А. А. Поповым:
«В молодости мне пришлось встретиться с одним стариком — тунгусским шаманом, который весь был в парше. Он сказал мне: «Бывают деревья, имеющие иччи, поэтому никогда не оставляй дерева, поранив его топором, обязательно сруби, а то оно, распевая, проклянет тебя».
Я не поверил старику и посмеялся над ним. Но все же после из озорства я часто без нужды ранил топором попадавшиеся мне на пути деревья, вспоминая слова тунгусского шамана. И вот раз я ударил топором в одно дерево, и оно, распевая, стало проклинать меня. Я очень испугался и как можно скорее срубил его.
Через много лет после этого мне случилось быть на одном шаманском камлании. Взяв у шамана бубен и ударив по нему палочкой, я попросил предсказать мне. И вот он слово в слово повторил те же проклятия, которые распевало дерево, и сказал: «Ты, оказывается, находил такое дерево. Срубив его, правильно сделал, а то оно прокляло бы, и ты умер бы»».
Деревьям-һайтаан приносили подарки: обвешивали их лоскутками материи, «дэльбиргэ» — тряпицами, нанизанными на нитку или тонкую веревочку, у подножия или в дупло клали монетки, бумажные деньги, медные пуговицы, кольца и другие мелкие вещи. Однако это скорее поздние профанные (не сакральные) обряды. В традиционной культуре саха и долган обыватели старались обходить культовые деревья стороной.
ЭПИЛОГ
Приходилось слышать и другие истории. Отец поведал мне о том, как до Великой Отечественной войны великий ойуун Курууппа делился с ним историей о том, как он лишился зрения. Оказывается, когда его посвящал старый бахсы, то ошибся с выбором арык мас. При посвящении-уhуйуу принято рубить личину хойгуо на стволе лиственницы в укромном месте. Старец выбрал дерево, не предназначенное для этого. Нанесенное на ствол хойгуо привело древнее дерево в ярость, и оно начало изрыгать проклятия. В результате бахсы вскоре расстался с жизнью, а Курууппа хоть и стал ойууном, однако лишился способности видеть. В отличие от долганов у саха не принято не то что срубать культовые и древние деревья, а даже оставлять на них метки.
Кирилл О. рассказывал, что в детстве (в конце 90-х) с товарищем нашли в окрестностях великого алааса Мүрү лиственницу со стволом в два обхвата и изогнутыми ветвями. Почувствовали какое-то присутствие. Со страху убежали. В отместку за страх друг рассказчика пришел и топором оставил метки. Кирилл говорил, что с тех пор их преследовали ужасающие галлюцинации. Жизнь его товарища закончилась трагически еще тогда, ребенком. Тогда Кирилл сходил снова к тому дереву, облил бензином и сжег... И его жизнь тоже оборвалась трагически примерно в 30 лет.
Отсылают эти недавние истории к архетипичным (чуть ли не напрямую воспринимаемым в якутской традиции бессознательным каждого индивида) мифам о том, что каждая старая вещь имеет духа-покровителя, что в культивированных шаманских деревьях арык мас обитают души ойуунов, которые может выпросить в качестве души будущего ребенка женщина из их рода, а дерево и души эти оберегают духи зеленой растительности эрэкэ-дьэрэкэ, которые участвуют в составлении Книги Судеб людей небесного писаря Уhун Дьурантаайы. То есть считалось, что эти духи и мстят за разрушение культового дерева.
Архетипы эти сохранились и сейчас. И потому большинство людей интуитивно опасаются подходить к культовым деревьям — и правильно делают.
Владимир ПОПОВ
Иллюстрации Михаила НОСОВА