Возвращаясь к теме старинного традиционного холодного оружия народов Северо-Востока Азии. В нынешнем году мы писали о различных метательных видах оружия, таких как якутская праща дүүгүнүүр или кускуур, а также об аналоге бумеранга, изогнутой дощечке экчиргэ (эпчиргэ). Из клинкового оружия описывали палаш тибетского типа, известный у якутов как долоҕодоһун, а также фрагмент клинка (заостренный конец) прямого меча, найденный в микрорайоне Селекционная в Покровске. Сегодня расскажем о другой разновидности местных прямых мечей.

Время от времени мы обращаемся к знатокам страшных историй нашего города. Обратились, можно сказать, к ветерану. Что называется, знакомы с ним «еще с Гражданской». Помню, как он кропотливо записывал образчики городского и пригородного фольклора в общие тетради еще в 80–90-е гг. Истории эти не про шаманов и абааhы, а в жанре, если так можно выразиться, «ужасы города». И да. Осторожно: истории достаточно страшные и, возможно, даже неприятные для восприятия.

Зимой 1942 года в республике произошли события, очень похожие на сюжет детективного романа братьев Вайнеров «Эра милосердия», но с нашим северным колоритом. Только вместо Глеба Жеглова были начальник Аллах-Юньского отдела НКВД Капасовский и лейтенант Баранец, а вместо Володи Шарапова — сотрудник госбезопасности Иван Мальцев. Ловили они не Горбатого с «Черной кошкой», а хозяйничающую на приисках «Джугджурзолота» банду Коркина.

Про разновидности ритуальных деревьев мы рассказывали часто. Не упоминали ранее вот о чем — о том, что шаманские и наделенные иччи (духом-хозяином) деревья очень мстительны и, по мнению наших предков, могут повредить здоровью или даже проклясть и убить человека.

Этот предмет вы можете увидеть на открытии любой презентации и выставки в национальном колорите, на свадьбах в якутском стиле и даже государственных мероприятиях. Ну и, конечно же, летом — на многочисленных ысыахах. Это ритуальная «волшебная палочка» благословителя-алгысчыта.

В книге «Архипелаг ГУЛАГ» Александр Солженицын подробно рассказал о восстаниях в сталинских лагерях. К Норильскому мятежу 1953 года присоединились более 16 тысяч человек. Во время Кенгирского восстания более пяти тысяч бунтовщиков 42 дня удерживали лагерь, создав нечто вроде республики. Однако мало кто знает о том, что в 1937 году в Якутии произошло одно из первых в истории ГУЛАГа вооруженных восстаний заключенных. Оно, конечно, было не таким массовым, и о нем нет ни слова в книге Солженицына.

Имя якутского скульптора Прокопия Добрынина (1909–1966) известно далеко за пределами республики. Он получил образование в Академии художеств в Ленинграде на скульптурном факультете и после выпуска жил в Москве. Известен как автор фонтанов «Каменный цветок» и «Золотой колос» на центральной площади ВДНХ в Москве.

Октябрь в Якутске стоит бесснежный и безветренный: вдоль дорог клубится пыль, густой ржавой листвой щеголяют невысокие березы. Я — в командировке. Монтируем, настраиваем, решаем. В общем, как говорит Николаич, «бьемся, как тигры, — кряхтим, как щены». По выходным тоже. В воскресенье вечером, разделавшись наконец с очередной задачей, решаю у него спросить:

В годы Великой Отечественной войны якутским чекистам удалось обезвредить преступную группировку, наводившую страх и ужас на жителей Усть-Майского и Аллах-Юньского районов. В костяк банды «Черный ворон» входили 12 матерых уголовников. Они разбойничали в лесу, крали лошадей, уводили со дворов скот, грабили магазины, мануфактурные и производственные склады, нападали на прииски и пункты приема золота и убивали людей. Главарь шайки Александр Шумилов при дележе добычи не пожалел двух своих подельников и жестоко расправился даже с собственной женой, боясь, что та его выдаст правоохранителям. Почти год стелился кровавый шлейф за «таежной братвой», кошмарившей местное население. Больше месяца преследовали ее по тайге сотрудники милиции и НКВД. Жирная точка в этой криминальной истории была поставлена в августе 1943-го.

Городской фольклор Якутска всегда тяготел к страшным историям, называемым «случаи», а по-якутски «түбэлтэ» или «сулуучай» (чисто на городской манер, хе-хе).