Сайбер Шот, Энерджи и Турбо Дансер

Символ 2026 года по восточному гороскопу — Красная (Огненная) Лошадь, которая олицетворяет энергию, страсть, свободу и стремление вперёд. Этот год, согласно традициям, принесет период перемен, динамики и новых возможностей. И наступит он по китайскому календарю 17 февраля 2026 года, а закончится 5 февраля 2027 года.

По традиции в последний номер уходящего года мы пишем про символ года грядущего. Сегодня отправляемся на якутский ипподром!
Рыжие лошади на ипподроме АГАТУ им. С. М. Аржакова — это чистокровные верховые мерин Сайбер Шот (на обложке газеты), жеребец Турбо Дансер и уэльская пони Энерджи. О них мы беседуем с Татьяной НЕНАРТОВИЧ, заведующей ипподромом, исполнительным директором Федерации конного спорта РС(Я), главным судьей конных скачек, тренером по конкуру (преодолению препятствий), выездке (высшая школа верховой езды), конной стрельбе из лука, инструктором по иппотерапии. Уж она-то знает об этих животных все!
В кабинете у Татьяны Васильевны за столом обедают «Дошираком» трое студентов, они посещают секцию по конной стрельбе из лука. Парни — студенты АГАТУ, на балансе которого и находится ипподром. Они нисколько не мешают нашему разговору.

БАЛОВАННЫЙ, СМЕЛЫЙ И ДЕРЗКИЙ

— Татьяна Васильевна, расскажите о Сайбер Шоте. Раз уж мы спонтанно вместе и назначили его символом следующего года!
— В 2018 году его подарили трехкратному чемпиону России по боксу Василию Егорову земляки из Мегино-Кангаласского улуса. Он родился в селе Бэдьимэ в 2015 году, является титулованным чистокровным скакуном, выиграл приз Дерби — самый ценный приз для трехлеток. Сайбер Шот является продолжателем линии знаменитых скакунов — триумфатора главных скачек Якутии на призы главы республики Данк Шота и победителя и знаменитой матки Совдии. Но куда Василию животное? В те годы он активно ездил на соревнования и сборы, был действующим успешным спортсменом. И он продал его АГАТУ, это было в 2020 году при ректоре Иване Слепцове. Мы его кастрировали, он у нас сейчас занимается с детьми конной стрельбой из лука и просто верховой ездой.
— Какой у него нрав?
— Он очень балованный, любит наступать на ноги, особенно когда человек усыпляет свою бдительность. Во время тренировок любит проказничать. Однозначно проверяет всадника: достоин ли тот сидеть на нем или можно попытаться навязать ему свою волю, а при удачном раскладе и высадить из седла? Если человек, упав, сразу на него не садится, побоявшись, то потом уже и не сядет. Сайбер просто не позволит это сделать.
Еще один штрих: у нас в манеже висит портрет Малдьагара, еще одной нашей легенды, десятикратного чемпиона респуб­лики по конкуру, павшего в этом году. Наш тщеславный Сайбер Шот, когда зашел в манеж, увидел портрет Малдьагара и стал очень сильно возмущаться. Удивлялся, почему не его портрет висит. И вот в этом весь он. Сейчас мы его пытаемся подружить со студентами. Они только начинают свое обучение, но должны ездить на всяких лошадях, не только на покорных и послушных, а Сайбер у нас как раз дерзкий и смелый. Не обращает внимания ни на кого и ни на что. Бывают лошади, которые пугаются резких и громких звуков, выстрелов на соревнованиях. Этому хоть бы хны. Ему необходимо внимание — чтобы его кормили, угощали вкусняшками, восхищались и хлопали. Когда взяли его на групповую тренировку, он опять возмутился. Мол, я вам не прокатная лошадь. Он предпочитает, чтобы его как поставили на пьедестал, так всячески и поклонялись ему, как божеству. Любит аплодисменты. Раньше с ним занималась девочка, очень сильно его любила, но, к сожалению, они уехали с семьей в другой регион. Это была прямо драма.
— Он сейчас принимает участие в соревнованиях?
— Со скаковой карьерой он закончил, у него образовались проблемы с суставами. Стараемся не давать ему сильную нагрузку. А так его пытались у нас купить, чтобы он продолжил скакать на соревнованиях. Но мы его никому уже не продадим.
— У них же у всех есть свой характер?
— Безусловно. У них есть характер, есть темперамент. Они все разные, как и люди. Между прочим, у нас есть и обидчивые лошади. Например, мерин Айнцер Гут из того же Мегино-Кангаласского улуса, который снимался в кассовом якутском фильме «Спид Стар» в главной роли, очень ранимый и обидчивый! Мы с ним как-то поругались, я его наказала за дело, он меня полгода прощал! Как бы я ни лезла к нему с обнимашками и вкусняшками. Серьезно говорю! Он недавно только оттаял.
— А часто ваших подопечных зовут сниматься в кино?
— Довольно часто. Наши лошади снимались в различных сериалах, рекламе, художественных фильмах, в том же «Спид Старе» снимались практически все наши лошади.

ЭНЕРДЖИ: ВЛЮБИТЬСЯ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА

— Давайте поговорим про вашу пони Энерджи. У нас же год все-таки девочки, Огненной Лошади. И она у вас рыжая. Откуда взялась?
— Мы ее купили в Москве в 2023 году, когда получили от нашего мецената задание закупить пони, о которых давно мечтали. Уэльская пони — очень интересная порода. Первые упоминания о них относятся к 1081 году. Это аборигенная порода Англии. Они очень красивые, потому что у них очень большое привитие арабской крови. Например, королевская семья Англии всех своих маленьких принцев и принцесс с трех лет учит сидеть в седле именно на этой породе пони. В России есть фестиваль «Спасская башня», и на таких пони дети выступают на Красной площади. Они очень прыгучие: без человека берут высоту 150 см, с наездником — 120 см.
В поисках пони мы перевернули всю Москву и область. И, когда я увидела ее, сразу поняла, что это моя маленькая лошадка. Вы только посмотрите на нее! Какие глазки! Не влюбиться с первого взгляда невозможно! И нам пришлось ее купить вместе с ее родной сестрой Энией и подружкой по конюшне Валенсией. Трех! Планировали одну, а привезли трех. Нам в Москве сначала пытались подсунуть всяких больных, косых и кривых. А вот эти три попались красивые и здоровые. В отличие от больших лошадей, которые живут до 20–25 лет, они живут до 55 лет. Поэтому лошади скороспелые, а они у нас еще в возрасте девочек, им жить да жить еще.
Когда везли их в Москве на самолет, они пытались выпрыгнуть из своего бокса, совершить побег. Хорошо, что ребята в аэропорту Шереметьево нам помогли и сделали потолок, и плюс мы их укололи успокоительным. В Москве они ели траву, прилетели сюда, а тут сугробы по пояс! Был сильный шок. Они самые любимые пони нашего конюха, Семена Семеновича Лиханова, потому что он считает их очень неприхотливыми. Чистокровки очень требовательны к условиям содержания: если вы им один день не дадите овес, они сразу начинают худеть. Тело у них опадает. А этим пони — побоку! Они почти такие же выносливые и неприхотливые, как якутская порода лошадей.
— И как они адаптировались к климату?
— Потихоньку. Первая зима их, конечно, шокировала. А сейчас они как будто бы зиму даже любят.
— Они все девочки?
— Да. Ближайший кавалер живет в Хабаровске. Мы пытались их искусственно осеменить, но, к сожалению, привезли некачественный материал. У нас есть один жеребчик-пони Персей, но он другой, не английской породы, совсем маленький. Но я думаю, что Энерджи в следующем году можно им покрыть. И посмотреть, что получится.

ИМЕНА ОТ РОДИТЕЛЕЙ

— Третий ваш рыжик — Турбо Дансер. Откуда у вас взялся?
— У него отличная родословная, все его предки из Соединенных Штатов Америки. Родился он в 2009 году на конном заводе «Донской», скакал на ипподромах Ростова, Павловска, Краснодара. В Якутии скаковую карьеру продолжил в Сунтарском улусе. Живет у нас давно, мы его обожаем. Конь с характером. Он — отец чемпионов. Его дочь Партия в прошлом году не проиграла ни одной скачки, в этом году тоже выиграла. Сам тоже был призовиком, успешно представляя Сунтарский район. Потом Турбо Дансера выкупила девочка. Несколько лет с ним занималась. Потом выросла, вышла замуж, ушла из спорта и подарила жеребца университету. Надо понимать, что такие кони дороги не только как покупка, их содержать очень дорого.
— А почему у лошадей и коней традиционно такие кликухи? Почто не Маня, Даша, Петя?
— У породистых лошадей существует строгий порядок кличек. Обязательно должны быть буквы клички матери и отца. У Турбо Дансера, например, отец — Турбо Шторм, мать — Дансинг Праттела. У Сайбер Шота отец — Данк Шот, мама — Совдия. Если рождается жеребец, то первая буква его имени — имя матери.

ГУЛЯЮТ В МИНУС 55

— Во сколько в среднем обходится содержание одной лошади?
— Это очень дорогое удовольствие в стране, а уж в Якутии тем более. Если брать скаковую лошадь, то со всеми расходами это миллион в год. В эту сумму не только корм заложен, но и зарплата, коммуналка и прочее. Скаковым еще необходимо много специальных витаминов, добавок, плюс лекарства, если не дай бог заболеет. Лекарства для лошадей очень дорогие.
— Помню, что в одно время у вас был кризис, когда даже нечем было кормить животных...
— Было. И хорошо, что этот период прошел. Раньше мы возмущались, что лошадей кормят камышом, сейчас на эту тему можем диссертацию написать. Оказывается, в камыше много кремния, им можно нормально кормить, животное быстро прибавляет в весе, но там есть свои нюансы. Когда-то надо перестать вводить камыш, когда-то снова вводить в рацион. Естественно, камыш — это не основа рациона, а просто дополнение к нему.
— Сколько у вас животных?
— У АГАТУ стоит на балансе восемь голов. Но у нас есть лошади частников. Они платят за аренду, опилки, корма и оплачивают услуги конюха. Есть у нас и пони.
— Всегда было интерес­но: а долгой зимой что делают лошади? Стоят просто весь день в стойле?
— Конечно, нет! Тренировки никто не отменял, благо у нас есть теплый манеж благодаря нашему меценату, но скаковые лошади круглый год занимаются на улице. Гуляют даже в минус 55 градусов. Есть специальные утеп­ленные попоны, но бывает, что даже скаковые гуляют без них. Главное — периодически смотреть за ними. Они сами показывают, когда им холодно и пора заводить в конюшню. А иные даже домой не хотят заходить! В прошлом году мы ходили смотреть на сунтарских лошадей, было минус 52, да с ветром! Они домой отказывались заходить, хотя были без попон. Естественно, работают в морозы не галопом, а шагом, рысью. Галопируют до минус 35–40 градусов.
— А летом их домой вообще не загонишь?
— Наоборот. Просятся домой, когда жара. Зной на них действует сильнее любой лютой стужи. Они от жары больше страдают, чем от холода. Даже привозные чистокровные верховые лошади из-за границы к нашим холодам быстро адаптируются. И любопытно, что со временем у иностранцев появляется длинная шерсть на ушах, на ногах. Приезжие специалисты удивляются, но это не удивительно, так как фенотип породы меняется от условий содержания и климата.
— Получается, они становятся якутами?
— Конечно, нет, наша якутская порода уникальна. Чистокровная верховая, как бы она ни адаптировалась к нашим условиям, зимовать на улице не может. Тут у каждой лошади в деннике есть своя батарея отопления, температура поддерживается в 20–25 градусов.
— Ипподром принимает участие в скачках или вы просто предоставляете площадку?
— Наш ипподром является старейшим спортивным объектом в Якутии. В этом году мы торжественно отметили 90-летний юбилей, а буквально на днях ипподрому присвоено имя Семена Максимовича Аржакова, который, собственно, его официально и открыл. Но история ипподрома тянется еще с дореволюционных времен, когда здесь стоял частный ипподром первого ветеринарного врача Якутии Вольдемара Гольмана.    
Я являюсь главным судьей на республиканских конных скачках, в том числе в этом году мне доверили судить скачки на приз главы республики, а на командных скачках в рамках Спартакиады по национальным видам спорта «Игры Манчаары» я была заместителем главного судьи. У нас вообще все воспитанники клуба и ипподрома так или иначе принимают участие в работе судейской коллегии. Они знают всех скаковиков, быстро бегают по конюшням, контролируют выход лошадей на старт, чтобы все вышли по порядку и по времени. У нас по календарному плану скачки начинаются 9 мая и заканчиваются в конце сентября.
— Каков рацион животных? Сайбер Шот что ест, например?
— Сено — основной корм. Далее овес, стараемся закупать алтайский, он по наполняемости лучше местного, в конце лета и осенью добавляем зеленый камыш, закупаем сенаж. Плюс мюсли — это специальный корм, там микронизированные хлопья ячменя, кукуруза, яблоки, люцерна. Кроме того, даем яблоки, морковь, по сезону арбузы.
— А где закупаете такие мюсли?
— У нас есть один магазин, но часто нам привозят по заказу из Москвы.
— В Якутске есть меценаты, которые берут под свое шефство лошадей и обеспечивают их кормом?
— Мы с помощью мецената построили новый манеж, за что выражаем огромную благодарность! А так институт шефства у нас не практикуется.
— У вас своих, университетских, восемь голов. А можете взять больше? Или не хотите больше?
— Наша конюшня рассчитана на 55 голов лошадей. Но летом к нам из десяти улусов приезжают на содержание животные. Это те, кто занимается конными скачками, чтобы выступать в городе. И тогда свободных «номеров» практически нет. А так, конечно, и можем, и хотим.

«ЕСЛИ РЕБЁНОК БОИТСЯ — НЕ БЕРЁМ»

— Расскажите о своем кружке.
— Он называется у нас конноспортивный клуб «Импульс», которым непосредственно я руковожу, я же и тренер. Мы единственный клуб, который регулярно выезжает на соревнования за пределы республики. Как мы шутим, мы окучиваем Москву и Московскую область. На следующий год планируем выехать в Приморье. Мечтаем о поездке в Монголию на соревнования. И еще нас интересует первенство России по конной стрельбе из лука. Мы планируем сделать упор на национальные виды спорта. Потому что как раз 31 октября конная стрельба из лука официально признана в России видом спорта. В мире этим видом спорта занимаются только последние семь лет. А наша самая глобальная цель — Всемирные игры кочевников. Но пока по возрасту нашим спортсменам туда путь заказан, там с 18 лет.
— Сколько стоят занятия?
— Пока бесплатно, и то только для студентов нашего университета. На будущий год планируем развиваться. Потому что конную стрельбу из лука ввели как дисциплину на Ысыах олонхо, летом он пройдет в Кобяйском улусе. Также эта дисциплина будет на следующих Играх Манчаары, они состоятся в 2029 году в Хангаласском улусе.
— Сколько стоит экипировать ребенка?
— Для конной стрельбы — это лук и стрелы. Платформа для щита-мишени стоит 3,5 тысячи руб­лей. Кстати, если мишень большая, она дороже. Луки и стрелы мы заказываем из Екатеринбурга и Китая. В Якутске лук стоит 12 тысяч. Одна стрела в Якутске стоит 650 рублей.
— Одна стрела?!
— Одна. Мы покупаем их в Китае.
— А из чего они?
— Карбон. С точки зрения производительности карбоновые стрелы, как правило, лучше, они не такие тяжелые, деревянные. Плюс необходимы к стреле наконечник, специальное для конной стрельбы хвостовое оперение, потому что, когда лучник стреляет, он не должен смотреть на стрелу, а должен всегда иметь в поле зрения мишень. Так что мы довольны, что купили у китайцев хвостовики, и, когда ездили на чемпионат России в Москву, москвичи удивлялись: даже у них таких нет. Они долго занимаются и мало обновляются. А мы же только, считай, начали развиваться.
— А ваши животные выезжают в командировки на соревнования?
— У нас выезжал только Чуогур на Игры Манчаары. Все упирается в коневозку. Мне проще договариваться со скаковиками о доставке лошади. Перемещение — дорогое удовольствие. Пони мы привозили из Москвы самолетом. Доставка два года назад обошлась нам в более 800 тысяч рублей. Сейчас, говорят, больше миллиона. Лошадей перевозят в грузовых самолетах в специальных усиленных контейнерах или боксах, которые размещаются в грузовом отсеке. Контейнеры оборудованы всем необходимым для обеспечения безопасности и комфорта животного во время полета: они имеют прочную конструкцию, на пол стелят опилки. По стандарту перевозки животных обязательное требование — лицензированная фирма, которая специализируется именно на этом. Такую фирму я нашла, они перевозят не только животных, но и китов, дельфинов по всему миру. По земле перевозить тоже очень дорого. Если доставка самолетом обошлась нам тогда в 800 000 рублей, то наземники требовали миллион. По­этому, если мы выезжаем на соревнования, арендуем лошадей там. Наша задача — воспитать универсальных спортсменов, которые могли бы сесть на любую лошадь, какой бы строптивой она ни была.
— А если контакта не будет?
— Контакт быстро налаживается, в течение двух-трех тренировок. Вот, посмотрите, сколько у нас кубков и медалей! Якутские дети быстро выполняли разряды, чему в Москве сильно удивлялись специалисты. Они и представить не могли, что в Якутии занимаются классическим конным спортом.
— Но мы все же в этом направлении не очень сильно развиты в отличие от центра и тем более юга, Кавказа?
— Естественно. Это очень дорогой вид спорта, во всем мире это увлечение аристократов. Это в России на лошадь может сесть любой ребенок. И это при том, что у нас в Якутске цены, хоть и кусаются, одни из самых дешёвых по стране. Еще у нас преимущество: мы находимся в пяти минутах от центра города. В иных городах конные клубы находятся далеко за городом. У нас есть хороший манеж, высоко­квалифицированные специалисты и отлично подготовленные лошади. И мы планку с ценами стараемся не задирать. Бывает, что приходит талантливый ребенок, а оплачивать родители не могут. Таким детям, которые горят и хотят заниматься, мы идем навстречу.
— Бесплатно?
— Да, в исключительных случаях. Кроме того, у нас существует договор с коррекционной школой-интернатом для детей-сирот, которые у нас по понедельникам ухаживают за лошадьми. Идет социализация. Им очень интересно, с такими животными они у себя в интернате, разумеется, не контактируют.
— А ведь не каждый здоровый ребенок сможет у вас заниматься?
— Конечно. Бывает такое, что родители очень хотят, а ребенок вообще не желает! Таким родителям мы отказываем. Видим же, что ребенок боится до истерики, а родители его насильно толкают. И потом, когда лошадь видит, что человек ее очень сильно боится, то она сама не подпустит. 
Лошадь думает, что человек — это хищник. И психология такая: если хищник чего-то боится, то ей стоит его опасаться еще больше! И близко не подпустит. Именно поэтому все наши хорошие всадники уверены в себе и в своих силах. У нас есть чистокровный верховой жеребец Турбо Дансер, у него ярко выраженная индивидуальность, по характеру он лидер. Любит человека попугать, тогда надо сразу показать ему, кто контролирует ситуацию.
Турбо Дансер раньше был частным, потом его подарили университету, он отличный скакун, а теперь еще и отличный производитель. Его дочь Партия, выступающая за Сунтарский улус, считается на данный момент лучшей скаковой кобылой. Характер у него тяжелый, но и он может пожалеть человека, особенно если тот будет относиться к нему с должным уважением. Помню, я закрепила за ним девочку, которая никак не могла найти к нему подход. Он поначалу над ней издевался, один раз довел до истерики, она села у него в деннике и заплакала. Жеребец страшно удивился и с той поры стал ее жалеть, относиться по-отечески.
— А скинуть лошадь ни с того ни с сего может?
— Я, как специалист, вам говорю: скинуть может любая лошадь! И факторов тому — множество! Даже будь вы олимпийским чемпионом, если лошадь захочет, она скинет. Они просто позволяют на себе ездить. У нас как пары получаются? Ты, всадник, должен подходить лошади, а лошадь должна подходить человеку. Обычно лошадь выбирает человека, и, когда все совпадает, получается результат.
— А если лошадь тебя не выбрала?
— Тут уж ничего не поделаешь.
— Бывали серьезные травмы?
— Спорта без травм не бывает.
— Родители потом не предъявляли?
— Они все понимают. Есть даже поговорка: «Три раза с лошади не упал — не всадник». И потом, мы обязательно требуем страховой полис от несчастного случая. Обязательно требуем справку от врача, что нет противопоказаний к занятиям конным спортом. Сейчас законодательство ужесточилось. Если раньше ребенок получал на тренировке травму и родитель не сообщал, то ничего и не было. А сейчас врачи обязаны о каждой такой травме сообщать куда следует. Сразу возбуждают уголовное дело. Есть заявление, нет заявления — не имеет значения. 
Со своей стороны отмечу, что мы к технике безопасности относимся очень щепетильно. Без касок у нас никто не ездит, мы закупили специальные жилеты. Впрочем, некоторые эти жилеты не надевают, потому что они сильно сковывают движения. В них особо спортом не позанимаешься. 
Мы требуем от клиентов, чтобы у них всегда была гладкая подошва и небольшой каблук. Обувь должна быть закрытая. Брюки должны быть хорошо тянущимися. И верх должен быть такой, чтобы была видна линия спины. Девочки должны снять все украшения, волосы должны быть собраны в пучок, чтобы не зацепиться. Если кольцо зацепится за повод, то палец может вообще легко оторваться, если животное запаникует. 
И от всех без исключения требуем дисциплины. Особенно вот от этих (строгим голосом говорит Татьяна Васильевна, указывая пальцем на заканчивающих трапезу студентов).
— Где-то слышал, что наши ученые хотели вывести якутскую спортивную лошадь.
— Да, и уже давно. Когда ученые видят нашу большую пони Валенсию, они прямо потирают ручки. Хотят привезти жеребца из Оймякона и покрыть.
— А таких экспериментов ранее не делали?
— Нет. Пытались скрещивать чистокровку и якутскую лошадь, получаются так называемые сенчеры, но до спортивной еще далеко.
— У нас много конных клубов?
— Есть «Золотая подкова» в Мархе, есть клуб «Мустанг» на Белом озере. И есть частники.

«ЭТО — СЕМЕЙНОЕ»

— Вы известный в Якутии человек, один из экс­пертов. Как у вас вспыхнула любовь к лошадям?
— А вся семья этому способствовала! Когда я была маленькая, любила смотреть по телевизору с семьей Олимпиаду-80 в Москве, потому что моя мама очень сильно любила конный спорт. Как сейчас помню, что, когда она включала телевизор, там выступала Елена Петушкова, советская спортсменка-конник, чемпионка и двукратный серебряный призёр Олимпийских игр, двукратная чемпионка мира по выездке. Мы смотрели не отрываясь. Оттуда и пошло-поехало. Потом меня заразила средняя сестра Ульяна, она очень красиво рисует и часто изображала лошадей. Я за ней повторяла. В пять лет меня хвалили в садике за рисунки на двух альбомных листах. Это была «Крас­ная конница Буденного».
Ну и помог отец. Он был капитаном речного флота, в летнее время не мог ходить на скачки. Но весной он всегда ездил на ипподром и азартно делал ставки. Весной 1986 года он и меня привез на ипподром. Я до сих пор помню, как скакали те лошади. Наездники были в хоккейных и мотоциклетных шлемах. И я влюбилась в этот вид спорта.
А потом, на удачу, мы услышали по радио объявление, что идет набор в школу верховой езды. Это была карма, предопределение. И мы с девчонками каждый день ездили на ипподром из Жатая. Ездили несколько лет, пока эта школа не закрылась. Мы перешли в Хатасское скаковое тренотделение. Потом я уехала учиться в Москву, вернулась и работала в конной милиции, где отработала 15 лет. Затем год работала в казачьем конноспортивном клубе «Золотая подкова». Потом по приглашению Ивана Ивановича Слепцова пришла сюда. И уже восемь лет я здесь и директор, и тренер, и судья. Вся жизнь — с лошадями.
— А конная полиция в Якутске разве существует?
— Сейчас стоит вопрос о ликвидации этой структуры в системе МВД. Конюшня находится на улице Билибина, а сейчас там все застроено новыми домами. Но эти разговоры — о ликвидации конного подразделения — ведутся на моей памяти с 1994 года. Как создали в 1993-м, так до сих пор и ликвидируют.
— А они вообще нужны городу — конная полиция?
— Я считаю, что нужны, и даже очень. Особенно в наше непростое время — для разгона массовых демонстраций, для патрулирования дачных массивов.

«Я ТЕБЯ СЪЕМ!»

— Что вы чувствуете, когда видите в городе лошадей, которые питаются на помойках?
— Горечь, конечно. Этот вопрос стар, как мир, не раз обсуждался. Раньше вокруг Якутска было очень много пастбищных угодий. Сейчас они все уже застроены, поэтому лошади начинают выходить в город, потому что больше идти некуда. Лошадь, один раз попробовав с помойки вкусную еду, всегда будет туда ходить. Всегда! Например, хатасские лошади. Сколько власти с владельцами ни ругались, лошади аж загородки ломают и устремляются снова на помойки.
— А это разве не ответственность владельцев?
— Верно. Но властям города тоже надо думать, как решить эту проблему. Мы предлагали сделать баки-урны с крышками, как это заведено во всех цивилизованных западных городах. И все! Проблема решена. Но бюджет города таких трат не выдержит. В мэрии посчитали и сказали, что это очень дорого.
— А вы сами жеребятину едите?
— Конечно, и с удовольствием.
— Я рассчитывал на противоположный ответ!
— У нас есть якутский мерин Чуогур. Когда он начинает проказничать, я ему говорю: «Смотри у меня! Скоро сезон! Я тебя съем!» И он немедленно прекращает проказничать! Сразу становится шелковым! Наши, якутские лошади, в отличие от европейских, четко знают, что человек ест конину. Вот знают, и все!

Материалы подготовил Михаил РОМАНОВ