Мысли вслух

Якутск всегда был городом талантов. Вы тоже пишете мини-рассказы? Присылайте их нам на почту, и мы опубликуем лучшие.

В АВТОБУСЕ

Сижу, значит, в автобусе, пытаюсь в уме подсчитать остановки и повороты, ибо конец ноября в Якутске, а автобусники не все вторые стекла ставят. В общем, не суть. На одной остановке в салон вливаются три девушки, студентки, красавицы. Действительно красавицы, те, которые заставляют изо всех сил оставаться молодым. Чаровницы!

Сижу, краем глаза любуюсь на них, аж повороты считать забываю. Сидят милашки разрумяные, щебечут о своем, во что пожилым мужчинам не обязательно вникать: «коллоквиум», «патиссон», «лабутен»...

Вдруг мой слух выхватывает странные звукосочетания. Сначала подумал, ослышался. Прислушался по-настоящему, нет, все правильно, отчетливо слышу: «Ким Чен Ын».

А звуки превратились в полноценные фразы, не лишенные смысла: «Северокорейская династия», «исторически дотационный север», «германский прецедент воссоединения». Мать моя... это кто такие? Эй, красавицы, вы чего?

И тут, будто почувствовав, что их подслушивают, девушки замолчали. Потом одна из них говорит: «Этот Ким Чен Ын такой несимпатичный, толстый и с залысинами». Вторая возразила: «Да ну, есть в нем что-то... и улыбка обаятельная». Третья подытожила: «Надо сходить на «Рапунцель».

...и мир снова стал логичным и скучным. Я поскреб по инею на окне, ибо счет остановок был невосполнимо утрачен. Скорей бы весна. Эх!

НЕЗНАКОМКА

Он где-то ее видел, сомнений не было. Но где? Она сидела на перед­нем сиденье автобуса, на том, которое повернуто назад. Ее безмятежное, строгое лицо было чуть повернуто в сторону окна, за которым моросил осенний сероватый дождь.

Не красавица, нет. Миловидна и... Черт, почему так волнует и беспокоит этот совершенно ему незнакомый человек? Но действительно ли она ему незнакома? Где-то... Где-то... Автобус сильно тряхнуло, незнакомка взмахнула рукой в поисках опоры и досадливо сморщила носик. От этого сердце резко забилось, стало трудно дышать. Было странно.

Он помнил это ощущение. Это было год назад, когда он, вернувшись раньше, застал свою Леру целующейся с Ринатом — парнем, с которым она работала.

Нечто похожее, хотя и менее сильное он испытал сейчас. Что же это? А девушка все так же сидела и смотрела в окно, он старался не показывать, что пристально смотрит на нее.

Сойдя с автобуса, долго смотрел в ту сторону, где дождь постепенно поглотил ее.

Где Я Её Видел?

Только ночью, почти уснув, он вспомнил, где видел ее, и резко вскочил. Сел, откинув одеяло. Сигаретную пачку отыскал сразу, долго шарил в поисках зажигалки.

В семейном альбоме. На старых фотокарточках. С нелепой прической «бабетта». В демисезонном пальто, с веточкой пихты в руках.

Мама.

YYТЭЭН

Когда небо начинает сереть, уже не слишком хорошо видно мушку ружья и за спиной приятно оттягивает рюкзак, особенно радостно встречаешь охотничью заимку — үүтээн. Обыч­но она стоит на опушке леса, маленькая, аккуратная. Внутри можно нашарить свечу, кусок бересты, сухие дрова, спички, соль. Даже табак. Спички, папиросы и соль у тебя, конечно, есть, это для тех оставлено, кто заплутал или слишком понадеялся на свои силы, забрел далеко. Но за кусок бересты и сухие дрова в дождливый вечер, быстро превращающийся в ночь, ты еще не раз с теплотой вспомнишь своего предшественника и древний таёжный обычай. И гудит от жара, отсвечивая неярко малиновым боком, буржуйка, заправленная сухим топливом. Сейчас туда можно кидать даже сырую лиственницу, займется, куда денется...

И назавтра, как настанет утро, ты, перед тем как уйти, занесешь охапку дров и кусок бересты. Пускай сырые — просохнут. И, щедрой рукой отсыпав десяток папирос в жестяную кружку, ты уходишь домой.

ПОСЛЕДНИЙ

Скрываться становилось все труднее и труднее. Джунгли, такие на­дежные и густые, перестали быть надежными: ни одно дерево не могло гарантировать того, что уцепившийся за него останется вместе с ним во время очередного ливня. И от тесных рядов Злых, которые все чаще и чаще прочесывали родные чащобы, не было никакого спасения.

Он помнил те времена, когда его соплеменников было очень много. Весело копошились под густо утыканными стволами деревьев, рыли землю, добывая пищу, совокуплялись с красивыми самками, продолжая свой род. Да, тогда было много самок, плодовитых, красивых, гордых. Много самок от него выводили потомство, а какие крепкие здоровые малыши выходили из яиц!

Все изменилось в те дни, когда начались ливневые дожди. Вода была нечистой — она разъедала своими вонючими, пенными потоками всю поверх­ность земли, разрывала гнездовища, унося невылупившихся детенышей.

Вместе с этой бедой пришла другая: в джунгли пришли Злые. Они шли тесными рядами по всем джунглям и брали с собой всех тех, кого встречали на своем пути. Никто не знал, что с ними, с ушедшими, происходило. Одни говорили, что их там убивают страшным способом — выдавливая внутренности, другие утверждали, что их превращают в Злых. И та, и другая версия слишком страшны, чтобы быть правдой, подумал он и по­ежился. Скоро снова пойдут Злые, скоро небеса разверзнутся вонючими потоками воды.

Но беда пришла с другой стороны и была намного страшнее. Джунгли вырубали. С севера слышался дьявольский рокот, шелестели деревья, подкошенные безжалостными лезвиями. И он понял, что это конец. Конец всему.

Так планета Земля при­обрела право с полной уверенностью утверждать, что она больше не вшивая планетка. Последнего бомжа, после безуспешных попыток вытравить из его растительности насекомых при помощи гребня-вошебойки и собачьего шампуня, выбрили налысо. Вошь была уничтожена как вид. Биологи не били тревогу по этому поводу. И правильно!

 

О ДРУЖБЕ И ПРИЯТЕЛЬСТВЕ

Есть одно полемичное утверждение, спор вокруг которого не утихнет никогда, — «Женской дружбы не бывает». И два лагеря, согласных и яростно отвергающих эту максиму, никак не могут прийти к согласию. Как веганы и мясоеды. Как собаколюбы и кошководы.

И мне кажется, пока люди искали истину, предмет спора давно уже перестал быть актуальным. Как? А очень просто: мужская дружба по большому счету перестала быть таковой и стала просто дружбой. Дружбой между людьми. Ни мужской, ни женской.

Было время, дружба, как и многое другое, была в монополии у мужчин. Выработанная из стайной охоты, ставшая сотрудничеством в боевых дружинах, дружба была необходимым элементом мужского коллектива. Это было то цементирующее чувство, необходимое в экстремальных условиях, когда безоговорочное доверие ближайшему собрату спасало жизнь. Пускай злой, пускай неумный, пускай вонючий — неудобный в спокойных обстоятельствах, но стопроцентно свой, который прикроет спину, когда возникнет необходимость. Верность — самый главный компонент той дружбы.

Потом цивилизация свела к минимуму экстремальные ситуации. И сейчас дружба превратилась в приятельство. Это такая дружба-light, когда главное условие взаимодействия — приятность в общении. Мы не хотим дружить с тем, кто читал другие книги в детстве, мы предпочитаем не общаться с тем, кто моется реже нас самих. Не представляем возможным тесное взаимодействие с тем, у кого так или иначе подмочена репутация. «Он какой-то не такой» — достаточное основание больше не приглашать на шашлыки. Любой может вспомнить «единственного друга до гроба» из школы, университета, с прошлой работы, с которым как-то перестали общаться. Просто круг интересов поменялся, расстояние увеличилось, и вообще, он перестал выпивать или женился.

Поэтому те, кто и в наше время был вынужден испытать настоящую мужскую дружбу — на войне, в горах или в неволе, — предпочитают называть свой союз не дружбой, а братством. Подразумевая, что их связует нечто большее, чем просто дружба-приятельство.

Конечно, и в нашей жизни есть настоящая крепкая дружба в первоначальном смысле этого слова. Но в большинстве случаев она не проверена на прочность по-настоящему. Мы, ругаясь, вставали в ночи, чтобы пойти и выкупить друга из вытрезвителя. Мы, вздыхая, отдавали заначку, накопленную на крутой девайс, чтобы выручить проигравшегося друга. Прикрывали от начальства, от жены, от мамы, навлекая на себя неприятности. Но. Все это не сопряжено с настоящей опасностью. Гибель не грозит тебе ни в лице дежурного по вытрезвителю, ни жены приятеля. И сто баксов — не последний кусок хлеба на двоих.

Приятельство проверяется на проч­ность мелкими неприятностями. 

И подобная дружба одинакова естест­венна как среди женщин, так и среди мужчин. Неважно, футбол вас роднит или общий спа-салон. Важно, что женская дружба существует. Как универсальная дружба между человеками.

Ое КАРПОВ