Деньги, Суса, Информатик (Часть 2)

 

(Продолжение)

6 февраля в 11 часов Рожина встретилась с Абсалиховым в отеле «Азимут», где инструктаж «закреплялся». Абсалихов дал указание, чтобы Рожина дальше давила на Уварову, а также сообщил, что он будет наблюдать за их встречей с 7-го этажа отеля. Он показал, как Рожина должна расставить стулья за столиком в переговорной комнате, что бы они не мешали его обзору.

Спустя час в этот день Рожина вновь встретилась с Гульнарой, сообщила, что ФСБ располагает компрометирующими сведениями о ней, но этот вопрос можно решить за 100 млн. Уварова ответила, что такой большой суммы у нее нет, и стороны договорились о 50 млн рублей. Вечером 8 февраля во время очередной встречи Гульнара сказала Рожиной, что ее московские друзья посоветовали сначала ознакомиться с «компроматом», а уже после передать деньги. Рожина с этой новостью побежала обратно к Абсалихову, и это его сильно разозлило. Мужчина нервничал и говорил, что устроит Уваровой обыски и звонки с угрозами.

Из материалов уголовного дела:

8 февраля, отель «Азимут», разговор Сусанны (С.) и Гульнары (Г.) (приводим в сокращении):

С.: Сняла?

Г.: Что сняла?

С.: Деньги сняла?

Г.: Деньги я заказала, а банк не успевает реально. Короче, я переговорила со своими в Москве, и они говорят, факты предъяви, пускай предъявят. Информацию, то, что собрали...

С.: В смысле? В Москве ты с кем поговорила? Мы же говорили, что никто не должен знать! В Москве это кто там?

Г.: Мне информация нужна в любом формате.

С.: Мне, вообще, на самом деле запрещено предоставлять до того...

 Г.: А за что я плачу деньги? 50 миллионов — это большие деньги.

С.: Я понимаю, что человеку требуются гарантии. Тупо на самом деле, согласись, когда ты требуешь, что я должна показать, рассказать?

Г.: Не, хотя бы информацию дайте в любом формате, хоть в бумажном, хоть в электронном формате.

С.: У нас стиль, с кем я работаю, была договоренность, что до того, ты какой-то транш сделаешь, никакой информации мы тебе не предоставляем. Если ты не соглашаешься, то потом узнаешь постфактум уже после публикации. Но после начала публикации уже никаких договоренностей. Тебя никто не мучает по поводу твоей деятельности?

Г.: Особо там вообще копать нечего. Даже у меня ООО-шки, ИП-шки нету. У меня частный дом, и то в ипотеке, и все...

 С.: Это мой вопрос. Откуда у тебя доходы?

Г.: Доходы? Ну, ООО-шки. Мамины организации есть, папины организации есть.

С.: Это понятно... за три года раскрутиться.

Г.: У кого голова есть, тот и раскручивается.

С.: На самом деле тут не дело в голове совсем. Тут дело в другом. Я тебе на первой встрече говорила и повторять сейчас не буду. Через тебя хотят выйти на тех, кто стоит за тобой.

 Г.: За мной это кто стоит? Я одна.

С.: Нет.

Г.: Какой-то при дверях мужик?

С.: Поэтому на самом деле к тебе, а именно через тебя к людям, с которыми ты имеешь. Ты не одна, это известно всем, и, соответственно, ты тем самым сейчас безопасность приобретаешь не только для себя.

Г.: ...и своих людей?

С.: Да, да. И я тебе первый раз об этом говорила.

Г.: В любом случае для меня это большие деньги. Я заказала. Я приорити. У меня приорити-паспорт. Но для чего я плачу большие деньги?

С.: Безопасность.

 Г.: Безопасность? Ну хотя бы статью покажите. Ты же говоришь, в первую очередь статья выйдет.

С.: Если есть то, что я сейчас, если сегодня денег нету, ты завтра уезжаешь, и завтра начнется.

Г.: Публикации?

С.: Да. У меня сейчас с тобой было время пять минут, и все. Дольше я сейчас с тобой сидеть не могу. Сейчас у меня установка была такая.

Г.: Чтобы сегодня деньги взять.

С.: Да, если сегодня нет, то начинать е.... (мат), честно. Мне нужны были гарантии.

Г.: Какие гарантии?

С.: Ну словами же можно гарантии. На самом деле те, с кем я работаю, они не церемонятся. И сейчас, сидя с тобой и пытаясь доказать тебе, поэтому чисто по-человечески я тебя понимаю, как женщина женщину, тем более мужчины они вообще.

Г.: Тем более землячки.

С.: Тем более землячки и женщины. Но, видимо, после этого разговора они уже не захотят с тобой разговаривать.

Г.: И тогда я улетаю.

С.: Ну есть вариант того, что ты можешь не полететь.

Г.: У меня все чисто там, перед ФСПП, перед судебными приставами. ФСБ не могут?

С.: Если сейчас директива прилетит, то могут.

 Г.: Кто?

С.: Ну они. Они могут, еще как могут.

***

С.: Сейчас, получается, когда начнутся все публикации, во-первых, все контракты будут аннулироваться, все планы в дальнейшем... Это уже все, ну честно. Честно, вот сейчас ты их раздраконила, они там ходят все на нервах из-за этого. Я не хочу, короче, сейчас быть между вами. Я просто сейчас прихожу и говорю, что у нее ничего нет.

Г.: В смысле у меня ничего нет? Хотя бы что-то предоставьте.

С.: Если бы перед тобой сидела не я, а кто-нибудь другой, тогда ты могла сидеть и требовать: покажите мне, дайте-ка. Но я сама к тебе... На самом деле я вообще не должна была светиться в этой части. Ты еще должна была быть мне благодарна за то, что я спасла тебя в прошлом году. И то, что в период того, когда у тебя было горе, они тебя не добили тогда. А сейчас ты сидишь и мне говоришь: ну, извините, дайте мне гарантии. Ты просто привлекла внимание инстаграмом*.

Г.: У меня открытая страница.

С.: И они уже начали брать в разработку. Они еще до этого были вопросы, когда увидели, что в течение пяти лет... бац-бац, все ровно, а потом бац — и стрелки. Как это вообще? И уже тогда возникли вопросы. А потом ты звезду поймала и ты начала хайповать, все полетело.

Г.: Где это я хайповала?

С.: Летом... Ну именно из-за.., что чисто из своих этих, можно сказать, моральных чувств мы сейчас сидим, и я тебе говорю, что ты должна быть мне благодарна, что это началось не в прошлом году. И то, что в период того, когда у тебя было горе, они тогда тебя не добили.

Г.: А что тоже в прошлом году? Я так же работала.

С.: Имеется в виду, они хотели тебя долбануть в прошлом году, но этого не сделали.

Г.: А почему, интересно, не сделали?

С.: Потому что я поговорила. Я тебе уже сказала, что начинаем машину запускать, и все на этом, никаких переговоров в офисе.

Г.: А потом в октябре?

С.: Да.

 Г.: Когда мама лежала в больнице или когда умерла?

С.: Когда мама лежала в больнице и когда мама умерла. Я сказала, ребят, это вообще бесчеловечно вот так поступать с человеком, дайте человек оклемается. А теперь ты начинаешь выделывать кренделя. Ну это вообще н... получается, я тогда за тебя заступалась.

 С.: Начнется все с грязного белья, а потом уже стандартное пойдет. Начинается шумиха там после этого, на волне этого начнется уже полноправное расследование и выпуск уже коррупционной статьи.

Г.: Ладно, ты выставишь пост в инстаграм*, ладно, а потом расследование меня?

С.: И твоего окружения, и попадают все, кто с тобой работал.

Г.: Ну кто со мной работал? Застройщики? И всех застройщиков мочить?

С.: Ну кто попадет, да. Ты их всех подставляешь.

Г.: Я не скрываю, что перепродаю. Тут в городе до фига перепродаж занимаются, ну ты знаешь, все получается. И получается, если застройщик скажет, что я перепродаю, то попадут все реально, и не я одна.

С.: Ну да.

 Г.: Полгорода, наверное.

 С.: Ну, соответственно, и репутация будет. Тебе терять репутацию вот так. Извини меня, квартира стоит 80, а перепродают за 165.

Г.: Ну это нереально.

С.: Грубо говоря. На этом и навариваются.

Г.: Ну я, извините, налоги оплачиваю, квартиры с ремонтом делаю.

С.: Все равно найдутся клиенты недовольные. Начнутся проверки, прокуратура та же самая, налоговая та же самая.

***

С.: Из ста агентств почему только ты?

Г.: В смысле ты?

С.: Работаешь с крупными застройщиками.

 Г.: Все работают, почему именно я?

 С.: Почему приоритетные, допустим?

Г.: Нет, приоритеты у всех одинаковые.

***

С.: Ты понимаешь, что такое общественный резонанс?

Г.: Конечно, понимаю.

С.: Ну вот, и потом... Я просто не понимаю, как можно сидеть, просто тупо сидеть на ... (мат) и говорить, а мне по ... (мат).

 Г.: Я не говорила, что мне по... (мат).

С.: Тем более зная, что у тебя отец сейчас в шоковом состоянии, дети, блин.

Г.: Ну, пожалуйста, моих детей.

С.: Я прекрасно... Они же тоже читают соцсети.

Г.: Нет, неважно. Я же твоих детей...

С.: Я тебе говорю, что они тоже будут это читать, приходить в школу знать, допустим, что их мать обсирают, чуть ли не голые фотографии.

Г.: Голых фотографий у меня вообще нет.

С.: К отцу твоему придут, допустим, начнут его там опрашивать, не зная его состояния. На ... (мат) тебе такое счастье? Ты сейчас на кон ставишь себя, свой бизнес, но и своих близких подставляешь под удар.

 

Екатерина ЧЕМЕЗОВА.

Instagram* - принадлежит компании Meta, которую признали в России экстремистской, запрещен в России.