Мама не знала...
Сейчас ДНК-тестом никого не удивишь, он прочно вошел в нашу обыденность. Сдав такой тест, можно узнать много интересного о своих корнях. Но, конечно, в основном эту процедуру проходят для установления родственных связей.
— Не сын ты мне, не сын! — А это мы посмотрим, папаня, только дождемся результатов ДНК-теста…
На телеканале НТВ есть целая передача, которая так и называется — «ДНК». Именно туда обратилась жительница Якутска Ирина Мартынова.
(Ирина с племянницей Машей)
Она рассказала нам:
— Дело в том, что меня в детстве (когда года два было) удочерили. И всю жизнь я считала родителями своих маму и папу.
— А когда вы узнали об удочерении?
— Наверное, мне лет 8–9 было. Пришла из школы и на комоде увидела письмо, в котором было написано, что какая-то женщина отказывается от дочери, Антипиной Ираиды. Мне еще имя смешным показалось. Но в тот момент я вообще не поняла, что этот документ имеет какое-то отношение ко мне. Просто спросила маму: «Там бумага какая-то про Ираиду. Это кто?». Она ответила: «А, так, по работе», и я не стала ничего уточнять. Чуть позже увидела, что мама стоит у окна и у нее слезы на глазах. Но опять ничего не поняла. А уже когда я была подростком, «сердобольные» люди сказали мне, что я не родная, что меня удочерили. До сих пор не могу понять, зачем они это сделали? И я не знаю, почему, но решила ничего не говорить своим родителям, не спрашивать ни о чем. Я очень любила их, и не хотелось огорчать. Только когда они оба ушли из жизни, спросила свою тетю, сестру мамы: «Правда, что я удочеренная?». Она мне рассказала, что да, это правда. У мамы моей не могло быть детей из-за того, что во время Великой Отечественной войны она, будучи подростком, во время эвакуации на поезде попала под бомбежку. И она долго пролежала в снегу. Потом их нашли, увезли в деревню, она сильно болела, еле выкарабкалась, но уже не могла иметь детей. Поэтому, когда они с папой поженились, решили взять ребенка из детдома. Отец непременно хотел сына, но, когда они пришли в Дом ребенка, увидели меня, девочку с большими голубыми глазами. И сразу решили, что вот она, наша дочь! Проблема была в том, что я была не отказная. Тогда тетя (очень известная в городе личность, коммунистка, руководитель транспортного предприятия — Ольга Ивановна Дмитриенко) нашла биологическую мать, пришла к ней домой. Потом мне говорила: «Открыла женщина в возрасте. Я представилась, сказала причину визита, она равнодушно согласилась. А рядом был мальчик-подросток, он попросил: «Мама, давай оставим сестренку себе!» — но та грубо оборвала его. Вот так мы получили отказную и тебя удочерили…».
Честно говоря, раньше не было особого желания найти своих кровных родственников, но вот посмотрела несколько выпусков «ДНК», и вдруг захотелось увидеть их — женщину, которая меня родила, брата (а может, еще кто-то есть?). Обратилась в телепередачу. И, надо отметить, все было сделано очень быстро. У меня взяли анализ, и буквально через неделю звонок: «Мы нашли ваших родных!». Я должна была поехать в Москву на съемки телепередачи, но позже поездку отменили. Потому что мамы и ее детей уже нет в живых, но мне дали контакты племянниц. Я благодарна сотрудникам редакции «ДНК» за помощь в поисках родных!
(Старший брат Леонид)
— Встретились с ними?
— Да, и было очень интересно. Оказывается, они обо мне вообще ничего не знали. Выяснилось, что у меня было два брата и сестра, они старше меня, я родилась четвертой, когда матери было уже 43–44 года. В то время, конечно, она считалась старородящей. Точные причины, почему она отказалась от меня, неизвестны. Но, с другой стороны, можно понять, что в то время многодетными считались семьи, начиная от пяти детей, это раз. Во-вторых, и помощи такой, как сейчас, не было…
В общем, Бог ей судья, я лично на нее не в обиде. Настоящими родителями считаю своих маму и папу, которые вырастили меня.
Вот такая интересная история…
Ирина Елисеева