"Мы не признаем паспорт и вакцины"
Многодетная семья Васильевых из Покровска не признает паспорт, вакцины и любое медицинское вмешательство. У младших детей нет свидетельства о рождении, на руках только медицинская справка. «Мы не совсем против всего, не совсем улетевшие. Мы не против системы, мы готовы взаимодействовать, но на своих условиях», — рассказывает отец семейства 52-летний Олег. А узнали мы об этой семье случайно.
Дело в том, что 6 сентября Олег Васильев принимал роды у своей жены Татьяны (называет он ее Татиана) дома. Как рассказывал нам сам Олег, еще в прошлом году он присутствовал во время родов своей супруги в роддоме, поэтому «представление имеет, что к чему». Продезинфицировав арендуемый дом и вооружившись инструментами, он взял на себя ответственность повитухи. Роды начались в третьем часу ночи, проходили тяжело, поэтому в шестом часу утра пришлось вызвать скорую помощь. Но вместе с медиками к дому Васильевых прибыли сотрудники ПДН и полиция. У семьи были изъяты их шестеро предыдущих детей, роженицу с малышом отправили в больницу, а главу семейства привлекли к административной статье «Неповиновение законному требованию сотрудника полиции».
«МНЕ И ЖЕНЕ СКРУТИЛИ РУКИ»
Семья Васильевых создала свою общину под названием «РуСа» и живет со своей, скажем так, философией. Понять «генератора идей» Олега крайне сложно. В день нашей встречи супруга Татьяна вместе с ребенком находилась в родильном отделении в Покровске, но по видеосвязи она присутствовала во время нашей беседы с Олегом.
Олег:
— В 3 часа ночи мы начали рожать. К 6 утра решили вызвать скорую помощь. Сначала приехал мужчина-медик, а после он уже вызвал акушера-гинеколога. Когда пошли сильные схватки, врачи предложили свою помощь. Мы не отказались. Родилось дитя, которое мы сразу поставили пятками на землю как хозяйку земли. Они осмотрели дитя. После жена попросила всех выйти, но никто не уходил. Были реаниматолог, заведующая Центральной районной больницей и врач скорой помощи. Они все сидели на кухне. После родов все уехали. Я стал собираться на работу, супруга попросила сходить в магазин за продуктами. Когда вышел на улицу, увидел газовиков, которые собирались копать яму за воротами и отключить подачу газа. Я попросил их показать полномочия и правомочия. Они предъявили мне бумаги без печати, без подписи и вызвали полицию. На их звонок приехал местный участковый Аммосов и еще четверо полицейских. Когда я понял, что полицейские принимают сторону газовиков, то стал повторно звонить по номеру 112. В это время участковый Аммосов и другие лица взломали калитку, скрутили мне руки. Также скрутили руки моей жене, которая только что родила. Меня поволокли к полицейской машине. Тут же в дом забежали люди из опеки, ПДН. Старших детей 5, 11 и 16 лет увезли в Мохсоголлох, младших — в Дом малютки.
— А дальше что было?
— Меня увезли в медучреждение на медосвидетельствование. Я спросил у медика, есть ли у нее полномочия, поскольку все они являются юридическими лицами, работают по трудовому договору, у нее должна быть доверенность от имени юридического лица. Она хотела меня осмотреть в машине, но я спросил: «Имеете ли вы полномочия?». Я сказал, что не отказываюсь от осмотра, я хочу знать, кому показываюсь. Три часа меня держали у оперативников, они толком сами не знали, почему меня задержали. Потом пришла психолог, но у нее тоже не было доверенности. Я отказался отвечать на вопросы, пока не узнаю, как мои дети, жена и престарелая мать. Узнал, что жену увезли в роддом, детей — в Дом малютки, а меня в клетку посадили. Так меня держали 48 часов, не взяли никаких показаний, никакого объяснения.
— То есть вы просто сидели, и всё?
— Да. Я просто просидел.
— Сейчас вам вменяют неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции...
— С этим обвинением я категорически не согласен, потому что не оказывал никакого сопротивления. Я не ругался, не дрался.
В разговор вступает Татьяна:
— Сейчас я нахожусь в родильном отделении, чувствую себя с малышом хорошо.
— А ребенок как?
Олег:
— Дитя, а не ребенок. Ребенок в юрисдикции означает другое слово.
— Кто у вас родился? Мальчик? Девочка?
— Дочка.
— Имя дали?
— Еще нет.
— Олег, почему вы решились на домашние роды? Ведь, согласитесь, это опасно как для матери, так и для ребенка.
— Это не противоречит ничему. Нигде в законе не написано, что нельзя.
Татьяна:
— До этого был у нас опыт в прошлом году.
— То есть вы, Олег, присутствовали во время родов и в этом году решили, что уже самостоятельно будете принимать роды у жены?
— Да.
— А где роды проходили?
Олег:
— Вот здесь (указывая на диван).
— А в этот момент кто в доме находился?
— Бабушка, дети...
— Это столько посторонних лиц присутствовало. Насколько было безопасно и чисто? У вас ведь даже кошка имеется.
— Кошка у нас всю жизнь. Мы всё продезинфицировали, я с работы дезинфицирующую лампу взял.
Татьяна:
— Перед родами врачи меня не оповестили, какие будут применяться инструменты. Я знала, что они используют щипцы «Атланта», которыми хватают ребенка за шею и выворачивают.
— Татьяна, так вы опытная мать, это у вас уже седьмые роды. В чем проявился ваш страх?
— Страх появился, когда я увидела эту «Атланту». Кроме того, когда я лежала на сохранении, меня отвозили в «ковидник», где были жуткие условия. Мне не понравилось отношение ко мне со стороны врачей.
— Правильно ли я вас понимаю, что вас напугали инструмент и плохое отношение врачей, поэтому вы решили рожать дома?
— У меня были осложнения именно в роддоме. Когда я родила дома, без всякого медицинского вмешательства, у меня не было никаких разрывов и осложнений.
— Когда забеременели, вы вставали на учет в поликлинику?
— До этого я вставала на учет, но отказывалась принимать медикаменты.
— Почему?
— Мы делали запрос насчет медикаментов, прошли ли они исследования...
— То есть у вас недоверие к медицинским препаратам?
Олег:
— Да.
Татьяна:
— С самых первых родов у меня получился не очень хороший опыт. Грубое отношение медперсонала, заведующей, постоянный контроль со стороны врачей. Было такое, что я чувствовала, что пришло время родов, а меня отправляли домой, мол, рано еще. У меня сложилось неприятное ощущение и появилось чувство страха за детей.
— Татьяна, во вторник вы написали заявление об уходе из роддома?
— Да.
— А почему вернулись обратно?
— Пригрозили, что заберут младенца.
«СВОИ ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ НЕ РАСПРОСТРАНЯЕМ»
— Олег, давайте подробнее о вас, семье, созданной вами общине. Где вы работаете?
— Я повар-заготовщик в ресторане «Нараада». У нас семеро детей, брак неофициальный. Мы создали родовую общину «РуСа», это вкратце от «Россия — Саха».
— А кому пришла идея создать общину?
— Нам с супругой и детям. Пока еще наша община официально не зарегистрирована в Минюсте. Мы в естественном праве, а не в торгово-морском, которое сейчас действует.
— Ваши дети в школу ходят?
— Да. Но мы вышли со всех платформ, «Сферума» и прочее. Все персональные данные мы разрешаем заносить только на бумажные носители, по этому поводу было много проволочек с директором школы. Свои персональные данные мы не распространяем и никому не даем.
— Только на бумаге? Не вносить в компьютер?
— Да. Сейчас я начну говорить, вы не поймете...
— Рассказывайте...
— Государство является родителем. В медкарте пишется только фамилия матери, отцом становится государство. Мать берет дитя государства и за это получает пособия, а хозяином юридически становится государство. Родители ошибочно отдают бумаги в загс. Там создается бумажная персона. Но актовая запись — это ценность, она как депозитарий.
— Олег, стоп! Откуда вы все это вычитали? Жили ведь нормально.
— Во время ковида, когда началась повальная вакцинация. Я задумался над тем, что происходит вокруг. Сначала общался с людьми по ватсапу, потом вышел на Россию, начал общаться с теми, кто сомневался во всем происходящем. Сначала жена мне тоже не верила. У меня раньше была волна, что СССР жив! Но СССР восстановится, вот увидите.
— Супруга как отнеслась к вашим новым идеям?
— Не верила. Говорила: «Олег, ты свистишь! Ты с ума сошел!». В советских паспортах фамилия, имя, отчество были написаны по правилам русского языка. С заглавной буквы, черной пастой. А сейчас все пишут капслоком (полностью прописными буквами. — Прим. ред.). А где у нас пишут капслоком? Только названия кораблей и на могильных плитах. Юридически мы все мертвые с 31 декабря 1899 года. Юридически! По бумагам! (Переводит дух.) Если вы послушаете, что я вам отправил, вы все поймете. У них много документов.
— У них — это у кого?
— У Галины Чумак, «Правоведение», да много их. Вы видели когда-нибудь права физлица?
— Гражданина?
— Это не гражданин. Это все подмена понятий! У нас пишут «родитель», а в скобках «законный представитель». Это изначально нас вводят в заблуждение. В больнице мы пациенты, там клиенты... Это только верхушка айсберга, что я вам говорю.
— У ваших младших детей есть свидетельство о рождении?
— Нет. Они принуждают оформить свидетельство о рождении, но это уже контракт, это передача права.
— А какие у ваших детей документы?
— У них медицинская справка о рождении.
— И всё?
— Всё. Я создал общину «РуСа». Скоро мы создадим свой документ, известим Минюст и сделаем апостиль. Это будет легализация документа. У нас есть своя печать, свой герб, свой уклад и устав. Мы провели сход, все запротоколировали.
— Мы — это...?
— Семья.
— А что нельзя делать в вашей общине?
— Нельзя нарушать волю другого человека, нельзя вредить, нельзя нарушать экологию. Это заложено в каждом человеке.
— А что можно?
— Жить по совести.
«ЖИВУ С КОПИЕЙ ПАСПОРТА»
— А вы сами паспортом пользуетесь, если вы против документов?
— Я им не пользуюсь. Есть нотариально заверенная копия паспорта, с ней и хожу.
— А трудовая книжка?
— Да, есть трудовая книжка, но мы еще не до конца сделали свои документы. Нужно правильно все аннулировать, вернуть и жить по своим документам.
— Вы, к примеру, пойдете устраиваться на другую работу, предъявите свой документ общины. Вы уверены, что с вами заключат трудовой договор?
— А почему бы и нет? С каждым человеком можно найти общий язык. Мне пришло осознание, что мы живем в матрице. Нам по телевизору одно говорят, а в жизни совсем по-другому. Тут приходит противоречие. Все это бумажное настолько незначимо. Я не привязан к этим бумагам, ни к паспорту, ни к чему. Я мужчина, мы хотим жить сами по себе. Главное, чтобы мир в душе был, в семье, остальное все приходит, я вам честно говорю. Нам многого не надо. Да, я мечтаю иметь свой дом, у меня машина на штрафстоянке с прошлого года стоит.
— Так у вас там натикало уже, мама не горюй.
— Это все решаемо.
— Олег, а где вы все умещаетесь с детьми? (Проходим с ним по дому)
— Здесь дети спят, здесь мы... Полиция все перевернула тут.
— А что искали-то?
— Не знаю. По ходу печать искали. Сейчас мы переезжаем в другой дом. Этот дом мы арендуем.
— Там есть все условия для проживания? У вас же ребенок недавно родился.
— Там все есть! Отопление, газ, садик, школа рядом. Я уже договорился с врачами, чтобы никаких вакцин не ставили.
— Вы против вакцин?
— Да! Вы верите в вакцины?
— Конечно! А если ребенок тяжело заболеет, что тогда? Обойдетесь без вакцинации?
— Не ребенок, а дитя...
— Ну хорошо, дитя.
— Если у дитя есть заболевание, то, конечно, разрешу. Но есть люди, которые не ставят уже в пятом поколении вакцины, и они живут прекрасно в естественной среде.
— А вы запретили ставить сейчас необходимые вакцины вашей новорожденной дочери?
— Да, мы запретили.
В разговор вмешивается Татьяна:
— Если будет крайняя необходимость, то, конечно, поставим.
Олег:
— Мы всю ответственность за здоровье и жизнь своих детей берем на себя. Мы люди верующие. Сам я учился на церковного служителя в 2006–2007 годах. У нас все дети крещеные. Мы не совсем против всего, не совсем улетевшие. Мы не против системы, мы готовы взаимодействовать, но на своих условиях.
— А вы военнообязанный?
— Я сделал запросы в республиканский военкомат к Авдонину, но мне не ответили. Поскольку военкоматы ликвидированы с 2011 года, они являются частной военной компанией. Государственных военкоматов нет. Вообще, госорганов в Российской Федерации нет. Есть юридические лица, замещающие государственные органы. Я понимаю, что меня сложно понять. Мы живем в иллюзии, весь мир — это спектакль.
— Правильно ли я вас понимаю, что вы хотите стать абсолютно свободными людьми? Ни к чему не привязанными?
— Не гражданами, а людьми.
— А из вашей созданной общины дети могут выйти?
— Конечно.
— Может, ваш сын скажет: «Отец, я с тобой не согласен, что-то ты мутишь».
— Конечно. Это его воля. Я не буду препятствовать.
— А к вашей общине могут присоединиться другие люди?
— Конечно. Когда все проблемы уладим, сделаем свои документы.
— И как в вашем документе будет называться ваше дитя?
— Есть имя по отцу, есть имя рода. Например, Влада в документе будет значиться так: Влада, дочь Олега из рода Васильевых.
— И она так будет везде представляться, что ли?
— Нас загнали в такие рамки, что по-другому жить нельзя. Но мы ведь можем жить по-своему.
***
В понедельник, когда новость о домашних родах облетела социальные сети, пресс-служба МВД Якутии представила свой релиз.
Из официального сообщения:
— Рано утром 6 сентября текущего года в дежурную часть отдела МВД России по Хангаласскому району поступило сообщение от врача районной больницы о том, что мужчина мешает оказанию медицинской помощи своей сожительнице при домашних родах. По месту жительства семьи прибыли участковые уполномоченные полиции и инспекторы по делам несовершеннолетних. 52-летний местный житель отказался пустить в дом медиков для оказания помощи 41-летней роженице. На предупреждения полицейских о недопустимости препятствования скорой помощи в оказании медицинских услуг мужчина не отреагировал и проигнорировал требования прекратить противоправные действия — вёл себя агрессивно, выражался нецензурной бранью и хватался за форменное обмундирование. Согласно Федеральному закону «О полиции» к гражданину были применены меры физического воздействия. Он был доставлен в отдел полиции, где за неповиновение законному требованию сотрудника полиции в отношении него был составлен материал об административном правонарушении по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ. Мужчина был административно задержан и помещён в специальное помещение для задержанных лиц. Выяснилось, что гражданин ранее неоднократно привлекался к административной и уголовной ответственности, в том числе за кражу, грабёж и воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов. В ходе проверки семьи полицейские выяснили, что в ней воспитываются пятеро детей 2008, 2012, 2018, 2021, 2023 годов рождения. При этом две младшие девочки не имеют документов, удостоверяющих личность, полиса обязательного медицинского страхования, страхового свидетельства обязательного пенсионного страхования. По направлению органов опеки и попечительства Хангаласского района трое старших детей были помещены в Центр содействия семейному воспитанию в поселке Мохсоголлох, двое младших находятся под наблюдением врачей в педиатрическом отделении Центральной районной больницы. В настоящее время органами дознания отдела МВД России по Хангаласскому району проводится процессуальная проверка, в рамках которой будет дана правовая оценка действиям 52-летнего мужчины.
***
Глава семейства Олег намеревался сегодня, в пятницу, встретить супругу с новорожденной дочкой из роддома, подготовить жилье к их приходу. В среду его закрыли на 12 суток за «неповиновение».
ВДОГОНКУ:
В Сургуте есть некая группа «Живых человеков», у которой схожая идеология. В ней состоит свыше 2,5 тыс. человек. Их лидер оказался за решеткой после акций в отделениях банков и налоговой, призванных доказать, что все, кроме его соратников, в действительности мертвы, сообщают «Известия». «Живые» не признают паспорт РФ — удостоверение личности СССР их вполне устраивает. В частности, по той причине, что имя и фамилия в нем написаны заглавными буквами — или «капслоком».
Екатерина ЧЕМЕЗОВА