Николай Ян: "Я живу ради людей"
Каждое утро этот мужчина выходит на улицу, как на работу. Зимой он берет в руки широкую деревянную лопату, летом косу — и вперед. Часов эдак в пять он расчищает снег со скользких склонов до остановки «Солнечная».
В теплое время с первыми петухами его можно видеть с косой примерно в середине июля. Тогда, в разгар лета, дикая своенравная трава набирает силу, тянется во весь свой рост вверх, застилая все возможные пути-дорожки к остановке. Всё было бы понятно, если бы мужчина бы дворником или делал эту работу по договору. Но никак нет. Работает он от души и для души, увидев, как нелегко — утопая в снегу или падая, меся грязь после дождя, — добирается по скользким тропкам и стар и млад огромного частного сектора Второй дамбы Хатын-Юряха. Этот густонаселенный район Якутска — родные места Николая Сергеевича Яна. Здесь он вырос в многодетной семье, обшарив по мальчишеским делам пустыри, что окружали редкие в его детстве жилые строения.
Сегодняшнего пришествия частных домов и в помине не было. Но он по-прежнему проживает на родительской усадьбе, поставив вместо прежнего крепкий дом, высаживая огород и решая тем самым вопрос обеспечения семьи сочными овощами.
Николай Сергеевич — коренной горожанин. 76 лет разных — бурных тридцать милицейских, счастливых в семье с дочерями, а теперь и с внучками — за спиной. Густые черные волосы давно поменяли свой цвет, но интерес к жизни, легкость принятия решений и мальчишеская искрящаяся улыбка остались. Вот и в прошедшее лето Николай Сергеевич не только скосил траву на тропинке, но и соорудил из подручных материалов подъем с перилами к остановке, вбив металлические трубы (в ход пошли спинки советских панцирных кроватей), натаскав песка и щебня, чтобы не скользили люди на высоком подступе к остановке. Дорожка ввысь получилась не короткой, метров тридцать, не меньше.
— Почему я работаю рано утром? — упреждает Николай Сергеевич мой вопрос и сразу отвечает:
— Люди разные... Решат, что я на деньги позарился. А я всю жизнь ради людей жил...
ПРОСТЕЦКОЕ ДЕЛО: ПРО ПОЛКОВНИКА
Николай Сергеевич — подполковник милиции в отставке, одна из легенд якутского уголовного розыска. А жизнь привела в милицию еще в детстве. Давным-давно, когда мальчишкой бегал по целомудренной траве Хатын-Юряха Коля Ян, жил на пустынной тогда Второй дамбе Филипп Денисович Лукин, высокий крепкий мужчина.
Безупречно сидящая милицейская форма была отглажена, блестели на солнце хромовые сапоги, козырек фуражки. Собранный и деловитый, в необычной одежде, Филипп Денисович притягивал взгляд школьника. Он был будто с картинки этот милиционер — сильный, добрый и правильный. Хотелось на него походить, стать таким же серьезным, занятым почитаемым делом. Работал же майор милиции Лукин не абы кем, а начальником паспортного стола Якутска. Засевшая подспудно восторженность от облика Филиппа Денисовича сказалась, видимо, впоследствии, когда после трех лет службы в Советской Армии Николай Ян стал крутить баранку. На нем, как влитая, сидела милицейская форма, и был он шофером-милиционером конвойного взвода городского отдела. Хабаровская средняя, Омская высшая школы милиции, работа на «земле» по раскрытию уголовных дел, ответственные должности в городских отделах милиции, в системе МВД — сегодня бы сказали, что у человека состоялся карьерный рост. Но ни о чем подобном Николай Ян не помышлял, а был занят делом, который охраняет человека, его жизнь и выводит к истине деяния людей неправедных.
Еще совсем «зеленым» лейтенантом он раскрыл одну кражу. Раскрыл легко и быстро, чем это дело и запомнилось. Дело же обстояло так. В начале осеннего сезона охоты на уток шел по городу молодой парень. Назовем его Иван Охлопков. Рюкзак за плечами отягощали добытые на охоте жирные утки. В руках был чехол со сложенным ружьем. Вот он подошел к остановке на улице Лермонтова, представляя, как обрадуется добытой дичи его мать, а вечером приготовит из уток наваристый суп с домашней лапшой. Он тоже будет горд от того, что как настоящий мужчина кормит родных свежим трофеем, что повезло ему несказанно добыть его, а не вернуться с охоты пустым.
— Эй, а как насчет покурить? — вернул к действительности громкий задиристый голос. Перед Иваном стоял юноша с нервным лицом. Руки в брюки, дерзкий взгляд. Остальное произошло в считаные секунды. Его окружили еще несколько человек, сдернули с плеча рюкзак, вырвали из рук чехол с ружьем...
— Быстрей! Рви когти! Полковник, держи! — только и услышал Ваня Охлопков. Все кругом было прежним: теплый яркий день, прохожие, шествующие по своим делам, их улыбки. Но мир перевернулся. Он мгновенно стал злым. Остолбенев от произошедшего, парень с трудом пришел в себя. Потом, собравшись с мыслями, пошел в сторону городской милиции.
— Приметы не запомнили? Шрамы, усы, татуировки? — вгляделся в Ивана молодой лейтенант. Он был, видимо, его ровесник, но очень серьезный и быстрый — быстро кому-то звонил, быстро его расспросил. В черных глазах лейтенанта жил искренний интерес. На душе стало спокойней: он не один со своим несчастьем, ему помогут.
— Все произошло так неожиданно... — сказал Иван и вдруг вспомнил: — Кто-то обратился к кому-то «Полковник»...
— Полковник? — переспросил лейтенант, вглядевшись в лицо. И повторил совсем отстраненно:
— Полковник... Видимо, мысли лейтенанта были уже далеко, Он быстро записал данные Ивана, и они распрощались. Картотека по способам совершения, кличкам, другим приметам у оперативных сотрудников существовала и тогда. Вскоре стало известно, что недавно освободился из одной ИТК осужденный по кличке Полковник. Ян установил всё, что было надо: круг обитания предполагаемого преступника, примерное место его проживания. Это сейчас на улице Богдана Чижика города Якутска стоят благоустроенные и высотные дома, а дорога запружена иномарками разных мастей. В 1974 году картина здесь была иная. Четырехквартирные дома-бараки, лесопильный завод, клуб «Рабочий городок» да редкие машины советского автопрома — на этом только и мог остановиться глаз. Однако жизнь в городе кипела и тогда, в том числе скрытая от человеческих глаз — преступная. Так что, имея все данные о Полковнике, Николай Ян вскоре его задержал.
Молодой мужчина, имеющий за плечами не одну отсидку, был ярким представителем криминального мира. Из-под клетчатой рубашки выглядывали наколки. На худом лице бегали крупные карие глаза. Ботал он по фене и, само собой, все отрицал. Ружья, мол, и в глаза не видел. С ним были случайные знакомые, толком знать их не знает. Однако дотошный лейтенант не был бы им, если бы, в конце концов, не вывел на чистую воду видавшего виды Полковника. Случайное окружение оказалось близким, а ружье оказалось у какого-то Рябого, проживавшего на Бестужева-Марлинского.
— Здравствуйте, — удивленно сказала миловидная девушка, открыв дверь и увидев перед собой парня с развязной улыбкой.
— Здравствуй, красавица! — приветствовал пришедший. — Эт самое... Вчера было поздно, чтобы везти ружье в автобусе. Я Рябому... то есть Лехе передал до утра...
— А брата нет дома... — ответила девушка и добавила: — И без него я... не могу отдать.
— Тогда я подожду Леху, можно? — не растерялся Николай.
Девчушка пропустила его на кухню и предложила стул. Долго ждать Леха себя не заставил. Вскоре он предстал перед Яном. А тот показал ему удостоверение. У парня округлились глаза, но понял он все влет, быстро вынес из комнаты ружье. Лейтенант открыл чехол и облегченно вздохнул. МЦ-2121-12 был в целости и сохранности. Потом вдвоем они пошли в отдел милиции.
В то время, опять же в сравнении с сегодняшним днем, оперативники своим транспортом не располагали, на все про все была в отделении уголовного розыска Якутского горотдела милиции одна машина. Да и противоборствующий с органами внутренних дел элемент был законопослушный, не такой ретивый, как сейчас. Так что дошли лейтенант и этот элемент до отдела мирно и дружно, как хорошие знакомые.
На первый взгляд, дело было не резонансным, простецким даже, но последствия нахождения ствола в руках криминала могли быть трагичные. И потому сжатость раскрытия по горячим следам стояла во главе угла. За этот незаметный труд лейтенант Ян был отмечен благодарственным письмом матери Ивана Охлопкова. Заместитель начальника ЯГОВД по оперативной работе Николай Павлович Самохин зачитал это письмо всему личному составу, сказав от себя, что лейтенант Ян без суеты, быстро раскрыл громкое преступление. Он изъял ружье в целости и сохранности, и что, случись по-другому, бандиты могли сделать из него пятизарядный обрез. «И сколько бы было тогда бед?» — закончил замначальника. Его вопрос остался без ответа. А Николаю Яну тогда показалось, что выше этой награды — письма матери и теплых слов Самохина — ничего на свете нет.
ДЕЛО КРОВАВОЕ: МУЖЧИНА ИЗ БОЧКИ
— Не-е, ошибаетесь, капитан Ян, — судмедэксперт, мужчина в белом халате, с глубокими проплешинами на высоком лбу, посмотрел на Николая испытующе поверх очков. В уголках его губ мелькнула загадочная улыбка, свойственная человеку, который знает значительно больше, чем предполагают.
— С чего так? — не понял Николай.
— А с того, что не может человек с такой раной и шагу ступить, а не то чтобы... прошествовать в дом с улицы. Так что не правы ваши свидетели, ох, не правы... — парировал судмедэксперт.
Врач провел капитана в другую комнату, подошел к столу и откинул простыню. Капитан пригляделся к трупу молодого крупного мужчины. Рана на шее была длинной и глубокой. «А эксперт прав... Сонная артерия... Вот я дурак... Крови с улицы не было... Или смыли?» — подосадовал Николай на себя.
Однако встревоженные жильцы дома на улице Рыдзинского, что на Третьей линии, куда Ян выехал во второй раз, в один голос твердили: «Да с улицы он пришел, с улицы, не знаем мы его, зашел и упал». Но сыщик Ян не был бы им, если бы не достучался до правды. На помощь пришел его контингент.
Один из источников вскоре сообщил, что как только случилась беда, убыла скорая и прибыла милиция, то один из гостей дома спрятался в большую бочку из-под воды, ее закрыли крышкой, и не кто-нибудь, а сам Николай Сергеевич положил на нее свою папку. Вот этот скрывшийся в бочке и ударил в горло ножом потерпевшего по имени Мурат. А произошло все банально, вместе пили. Вскоре мужчина из бочки по имени Заур уже сидел напротив Яна в его кабинете, отрицая и свое присутствие в том доме, и в целом причастность к преступлению. Кто-то другой, возможно, и внял бы его словам и клятвенным заверениям, но только не Николай Сергеевич, уже знавший прошлое этого человека.
— А откуда шрам и кривое лицо вашей жены? — спросил капитан.
— Лицо... жены? — у Заура глаза полезли на лоб. Показалось, что даже волосы стали дыбом на его голове. Повисла тягостная тишина. Мужчина напрягся. Глаза его зло заблестели. В нерадужном прошлом Заур покалечил супругу таким же способом. Она так и осталась с кривым лицом, но упорно отрицала, что неизгладимое обезображивание нанесла рука родного мужа. Ничего поделать с ней Николай Сергеевич не смог. Но как разговорить подозреваемого? Капитан решил дать ему лазейку:
— Я понимаю тебя... В тюрьму кому охота. Сделаем так... Ты открывал консервную банку. Мурат стал тебя трясти... Ничего не замышляя, ты махнул ножом, а так как значительно меньше ростом, то удар пришелся в горло... Нечаянно, понимаешь? Мой вариант — статья 103 УК РСФСР, сам знаешь, без отягчающих обстоятельств, от нуля до десяти. Можешь и соскочить... А так тебе светит от восьми до двенадцати лет. Тяжкий вред здоровью, повлекший смерть... Сам понимаешь.
Бывалый рецидивист задумался. Ян видел, что он не верит, на суде правда всплывет, но делать было нечего. Отвертеться не получится. И он тяжело выдохнул:
— Переходи, начальник, на 103-ю, тогда будет разговор...
Предчувствие не обмануло Заура. На его пути попалась очень дотошный следователь — девушка по фамилии Дружина. Очень способная, она каким-то неведомым Яну образом добилась признания у жены Заура. Убийство Мурата Зауром было подтверждено заключением судмедэкспертизы и самим подозреваемым. Так что мужчине из бочки не повезло. Справедливость восторжествовала. И преступник вновь отправился в знакомые отдаленные места...
Альбина ИЗБЕКОВА.
Фото: kluch.media