От коробочек к содержимому. Ювелир по кости Марианна Малардырова
Когда мы слышим определение «рукодельница», автоматически представляем искусную швею или ту, которая занимается плетением. Однако в современном мире такое представление выдает в вас приверженца старого мира, не понимающего реалии нового времени. Мир изменился, и в нем без всякого удивления можно увидеть женщин кузнецов, скульпторов, ювелиров. Одной из таких рукодельниц является Марианна Малардырова. Она не кует металл, не вырубает из камня скульптуры, но ее любимое ремесло когда-то тоже было «не женским делом». Она вырезает из кости мамонта (а также из рога оленей, лосей) ювелирные украшения.
СЕРЕБРЯНЫЙ НАПЁРСТОК
Однажды мама подарила мне серебряный наперсток. «Какая красота!» — с благодарностью приняла я подарок, но не удержалась, спросила: «Только зачем она мне? Я же не шью». На что мама вздохнула: «Ну когда-нибудь вдруг пригодится».
Это о том, какое отношение было у меня к рукоделию до позднего времени — никакое. Ну в детстве по каким-то готовым выкройкам игрушку себе пошила. Будучи школьницей, замахнулась на «большой проект» — связала на день рождения маме рукавицы. Левая оказалась значительно больше правой...
Но однажды, сама став матерью, вдруг начала шить игрушки — медведей, якутских лошадок. Вот так, не сразу, но подарок матери разбудил во мне творчество, я этим наперстком реально пользовалась. Выставляла эти игрушки, так влилась в мир творческих людей, а там пришел черед и резьбы по кости.
«Я ТОЖЕ ТАК СМОГЛА БЫ»
Однажды в музее, где я работала, готовилась выставка, и я увидела косторезные работы. Долго рассматривала детали, объёмы изделий и поймала себя на мысли, что размышляю над техническими моментами: как они были сделаны, в какой последовательности вырезались детали, какую выразительность даёт тот или иной штрих на предмете и т. д. И в тот момент появилась мысль, что я тоже так смогла бы. Тут как раз к витрине подошёл Константин Мамонтов, мы раньше были соседями в Вилюйске. Я сразу спросила его, даёт ли он мастер-классы и где вообще учатся на костореза. Он улыбнулся и сказал: просто возьми и начни.
НЕ КАК ПАПА
Думаете, что с этого дня начался мой путь к резке костяных изделий? Вообще нет — с этого дня прошло еще несколько лет, прежде чем я взялась за резец. Если сказать красиво, я берусь за новое дело неторопливо, а если сказать честно, долго торможу перед началом.
То ли дело мой отец, Вячеслав Михайлович Малардыров! Однажды в детстве он принёс бруски бивня мамонта и лезвие ножа. Это в советское время ещё прилетел какой-то министр, что ли, и срочно понадобился подарок для него. Папу попросили сделать нож. Он всю ночь работал, а утром мы увидели нож с рукоятью и ножнами из бивня. На конце рукоятки была вырезана голова орла, и оперение крыльев плавно переходило на ножны.
Потом спустя почти 40 лет я подумала, что, наверное, тот нож в детстве на меня произвёл неизгладимое впечатление, что папа, никогда не занимавшийся резьбой по бивню, смог за ночь сделать красивый нож. И что наверняка мне немного досталось его способностей. Наверное, поэтому я люблю вырезать птиц.
К сожалению, рисовать, как он, я не умею, а он очень круто умел рисовать, но почему-то не занимался рисованием. Просто дома на листочках мы иногда видели его маленькие рисунки, карикатуры, узоры.
РАБОТА ПРОФЕССИОНАЛА — СКЛАДЫВАТЬ КОРОБОЧКИ
Моя реальная работа, связанная с косторезным делом, началась с картонных коробок. Познакомилась с мастером-косторезом Александром Илларионовым, и вскоре мы начали сотрудничество: я делала сувенирные коробки для его изделий на продажу.
Примерно год этим занималась, но потом задалась вопросом, хочу ли дальше этим заниматься, и мысль, что я не хочу годами делать одно и то же, была очень ясной. Как раз случился очередной экономический кризис, дизайнерская бумага с картоном очень сильно подорожали. На рынке появились коробки из тонкой фанеры с лазерной гравировкой, и коробки из картона сами по себе сошли на нет.
Тогда я уже решилась наконец-то попробовать свой новый инструмент и принялась делать свои первые изделия из рога лося. Сначала это были украшения в якутском стиле, затем постепенно стали появляться первые изделия с птицами, и мы до сих пор неразлучны. В каждом изделии есть птицы.
КАЖДЫЙ МАТЕРИАЛ ИМЕЕТ ХАРАКТЕР
Довольно часто я работаю с мамонтовой костью. Но не с благородным массивом, а с так называемой «щепой». За тысячелетия не всякий бивень сохраняется в идеальном состоянии, многие находятся в расщепленном состоянии из-за воздействия внешней среды. Из нее не сделаешь крупное изделие, она тонкая, имеет неравномерную окраску. Из-за этого стоит гораздо дешевле, чем цельный массив. Но для меня она красивее. Снимаешь слой — а там другой цвет, еще слой — там снова меняется оттенок, узор. И это можно использовать в художественной задумке, главное — разглядеть в ней красоту, сюжет.
Знаете, у нас в Якутии к бивню мамонта отношение бестрепетное, все уже успели привыкнуть, ну да, бивень, вон сколько этих фигурок из кости. А надо представить, что это часть того исполинского зверя, который много веков тому назад ходил здесь, ел, общался с другими мамонтами. Иногда сидишь, шлифуешь кусочек щепы, и вдруг приходит осознание этого, масштаб времени, масштаб чуда, благодаря которому ты держишь этот осколок истории.
Кроме щепы работаю с оленьим, лосиным рогом, иной костью. Щепа бивня — для кого-то мусор, но и он стоит денег, весьма ощутимых. Так что в последнее время больше работаю с рогом оленя и лося, так как это более доступный материал. Особенно нравятся рога оленя. Красивые изгибы рогов долго заставляют думать, прежде чем распилить на части рог, так как хочется сохранить в изделии эти природные линии. Больше всего нравятся рога оленей из северных районов, так как они поражают своими размерами. Цвет у них тоже красивый — оттенки серого и даже бывают оттенки зелёного, оттого что долго лежали на земле.
УЧИТЬСЯ ВСЕГДА И У ВСЕХ
Все люди, владеющие ремеслом, постоянно общаются друг с другом. По работе, на выставках, просто на встречах. Как уже говорила, в этот мир я вошла с картонными коробками для другого мастера. А сейчас учусь у других работать с металлом, потому что для серег нужны металлические детали. Использую латунь, медь, мельхиор. В общем, пока работаешь, учишься. Знаний много не бывает.
БАЛАНС ИСКУССТВА И ДЕНЕГ
Мое ремесло — мой основной источник дохода. В работе самое сложное оказалось — сохранить баланс. Некоторые изделия делаются на каком-то неожиданном эмоциональном подъёме, без эскизов, без раздумий, и обычно они сразу находят покупателя. Обычно я их практически не повторяю. Один-два раза бывают повторы. Какие-то вещи — чаще. Но есть небольшие изделия, например, серьги с пером и птицей, которые одно время постоянно заказывали. Они оказались универсальными для любых случаев и возрастов.
Через какое-то время заметила, что появилось внутреннее сопротивление делать частые повторы. Ну это не удивляет, и, судя по мастерам, за творчеством которых слежу в соцсетях, это вечная проблема, так как жизнь заставляет зарабатывать деньги. На творчество практически не остаётся времени. Поэтому у меня пока случаются перекосы, когда я бросаю всё и начинаю делать то, что хочет непременно сейчас появиться на свет через мои руки, так скажем.
СКУЧАЮ ПО СВОЕЙ РАБОТЕ
Я мать троих детей. Старшая — уже взрослый человек, Маше — 20 лет. Малышам — Айсену 8 лет, Туйааре шестой годик пошел. Так что приходится совмещать материнство и искусство. Когда родила, два месяца не работала. И как-то, чтобы просто попробовать, пошлифовала одну косточку и вдруг поняла, что сильно соскучилась по работе.
Ое Карпов
Фотографии предоставлены героем материала