Миллион за поцелуй
Галина Вахитовна — человек в нашей республике, особенно в культурной среде, известный (заслуженный работник культуры РС(Я)). Она долгое время проработала в Русском драматическом театре, и именно об этом первый вопрос.
— В каком году вы пришли в этот храм искусства?
— Когда он находился в здании «Гражданпроекта».
— ?!
— В 1983-м был пожар, и тогда Русский театр переехал в актовый зал «Гражданпроекта», в здание на площади Ленина, там, где сейчас АЛРОСА. Я пришла в 1988 году.
— А вот сам театр, он такой же стал, как и до пожара? Я имею в виду сам фасад, планировку и так далее.
— Да, конечно! Я писала статью к 95-летию Ивана Подойницына, и там рассказывала о том, что Иван Черов, будучи тогда министром культуры, позвал Ивана Ивановича на пост директора Русского театра, так как хорошо знал его организаторские способности, то, что он, как говорится, «закроет амбразуру собой». Тогда театр смотрел пустыми глазницами окон и удручал черными стенами...
— Сам Иван Иванович не имел же отношения к театральному искусству вообще?
— Ну, в молодости, обучаясь в Благовещенском речном училище, участвовал в театральных массовках, когда их приглашали на роли моряков. Так что, можно сказать, имел некий опыт. (Смеемся.)
— Вы кем пришли в театр?
— До того момента я окончила Восточный государственный институт культуры в Улан-Удэ. Госэкзамены сдавала беременной, после окончания родила дочь, и мы с мужем приехали в Якутск. И встали вопросы: на что жить, куда идти работать, как быть с маленьким ребенком? Сняли квартиру в поселке Геологов. Там недалеко был маленький профсоюзный клуб УПТОК «Якутскгеология», и я пошла туда работать заведующей. Дочку носила с собой на работу. Там, будучи режиссером по образованию, такие мероприятия проводила, в которых весь поселок участвовал, все праздники отмечали. И там у нас был Клуб любителей театра «Мельпомена». До сих пор мы, члены этого клуба, дружим! Мы все страстно любили и любим театр. В прошлом году я проводила в Музее города Якутска выставку, посвященную 80-летию главного режиссера Келле-Пелле, а надо отметить, что «мельпоменовцы» захватили все спектакли Валерия Яковлевича. И, когда я кинула клич о помощи в организации выставки его памяти, все откликнулись, кто сколько мог — по тысяче, по пятьсот рублей и т. д. Они все помнят Валерия Яковлевича, его талантливые работы. Так вот, этот клуб «Мельпомена» очень активно жил, ездили на все премьеры. Недавно на день рождения ко мне приходила подруга, и мы вспоминали то время, как мы, возвращаясь домой в поселок Геологов, по дороге в служебном автобусе спорили, обсуждали увиденный спектакль, такого рода зрительские конференции были «на колесах». Так еще и на работе продолжали обсуждать, как кто играл, какие-то особенные моменты и т. д. Еще в нашем клубе был организован вокально-инструментальный ансамбль «Искатели», ему присвоили звание «Народный». И вот что интересно: сейчас я — ветеран труда российского значения. Знаете, почему?
— Почему?
— В молодости мы с этим вокально-инструментальным ансамблем провели сотни мероприятий, и вот как-то в один из Дней геологов профсоюз работников этой отрасли решил сделать сборный концерт лучших самодеятельных коллективов на ВДНХ в Москве. И от Якутии поехали мы. На этом общесоюзном мероприятии было всего три ВИА, кроме нас, еще из Латвии и Грузии. Тогда нам дали нагрудные знаки «За достижения в самодеятельном искусстве» с удостоверениями. И вот благодаря этому знаку я получила звание «Ветерана труда» российского значения.
— Ого! Галина Вахитовна, а вообще вы откуда родом? Не из Якутии?
— Почему? Я родилась в селе Мача Олекминского района. У меня дед был партизаном отряда Ивана Строда, воевал за Советскую власть. Отец — участник Великой Отечественной войны, инвалид, с фронта без руки вернулся. — Почему его Вахитом назвали? — Потому что он татарин. Фатдаков у него фамилия. Самое интересное, что дед, партизанивший со Стродом, был муллой, его сослали сюда... Вот ведь, занимаюсь историей театра, все хочу заняться историей нашей семьи и все никак не могу приступить.
— Почему же вас назвали Галиной, а не Зульфией, допустим?
— Отец так захотел, в честь песни, которую они пели на фронте. «Ой, ты, Галю, Галю молодая...»
— Муж ваш тоже отсюда родом?
— Валерий из Улан-Удэ, мы с ним там познакомились и уже вместе сюда приехали. Был музыкантом, во Дворце пионеров работал, у Фаины Иннокентьевны. Сначала преподавал фортепиано, потом стал заниматься на духовых инструментах, все знают его духовой оркестр под руководством Валерия Иванова. Кстати, эту квартиру мы получили благодаря Фаине Иннокентьевне (дом в самом центре Якутске, «сталинка»). Вышла программа президента Михаила Николаева (какой, слушайте, был мудрый руководитель!) «Сто квартир для учителей». Выделили средства для покупки жилья для педагогов, выбрали сто претендентов и предложили найти квартиру, где удобно. Представляете, что такое было?! Фаина Иннокентьевна рекомендовала мужа как преподавателя, написала ходатайство. И вот мы, счастливые, выбрали эту, в самом центре, недалеко от театра и от Дворца детства. Да, еще помогла Альбина Николаевна Лыхина, в то время заммэра. А с ней мы знакомы еще с давних времен, когда были райисполкомы. Она тогда пригласила меня на работу заведующей отделом культуры. Я там неделю пробыла, посмотрела на эту чиновничью деятельность и сбежала оттуда: лучше в клубе своем буду работать! (Смеемся.) И вот мы получили эту квартиру, она, правда, была в ужасном состоянии, но ничего, обустроились со временем.
Дочь с внуком
— Дочь ваша — тоже деятель культуры. Пошла по вашим с отцом стопам?
— Она пошла по пути изучения иностранных языков. Окончила наш университет, иняз с отличием, окончила в Генуе (снова с отличием!) университет и сейчас там преподает перевод на русский язык.
— То есть она и здесь изучала итальянский?
— Она знает четыре языка: русский, естественно, английский, факультативно изучала французский и потом изучила итальянский. Но преподает перевод на русский и в университете, который окончила, и еще в школе. Она там уже 25 лет живет, гражданка Италии. Внук там растет.
— Не думали о переезде в солнечную страну?
— Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна. Патриотка я, никуда не поеду.
— Вернемся в 1988 год. Вы пришли в Русский театр. Зачем?
— Понимаете, в поселке Геологов мы снимали квартиру, и я решила найти работу с квартирой. Тогда такое было возможно. А уже в то время я дружила с Александрой Яковлевной Звонковой, главным администратором театра, замдиректора. Это все по линии нашего Клуба любителей театра «Мельпомена». И вот как-то я иду по площади Ленина, вижу «Гражданпроект», думаю: «А дай-ка зайду, спрошу». Зашла к Александре Яковлевне, говорю: «Ищу работу с квартирой». Она: «Ну, насчет квартиры не знаю, насчет работы пойдем к Ивану Ивановичу». А тогда была модной прическа а-ля Анджела Дэвис...
Мы просто хохочем. Для молодых: Анджела Дэвис — темнокожая коммунистка-активистка, и у нее была просто роскошная шевелюра в виде «шара», кудрявая черная копна!
— И у вас была такая прическа?
— Да, именно такая. Сделала «химку» на свои жесткие татарские волосы. Иван Иванович в кабинете, я так осторожно заглядываю. Он: «Ой-ей-ей, это что за голова там? Ну-ка, заходи сюда!». Зашла, говорю: «Вот, я работу ищу». А уже десять лет проработала в клубе, Лиза уже выросла, в принципе.
Моя собеседница чуть задумалась, потом:
— Я же почему в клуб пошла работать? Совсем рядом с домом был, где мы жили. А дом деревянный, двухэтажный. Помню, проводим какой-нибудь вечер, я — ведущая, муж на пианино играет, а ребенок дома один. И вот выглядываю в окно, смотрю на дом: «Лишь бы не пожар, лишь бы не пожар...». Такое было, да...
Галина Вахитовна вытерла выступившие слезы и продолжила:
— Иван Иванович говорит, что есть должность только заведующего постановочной частью. А это чисто мужская работа, так как надо руководить техническими цехами, выпуском всей материальной части спектакля. И тут Александра Яковлевна заявила: «Да Галина такая женщина, она пятерых мужиков за пояс заткнет!». Иван Иванович решился: «Ну, давай попробуем». И я четырнадцать лет проработала заведующей постановочной частью, выпустила порядка ста спектаклей. Потом по личным обстоятельствам мне пришлось уехать, а когда вернулась через четыре месяца, место уже было занято. Но Иван Иванович придумал мне должность продюсера. Вообще, он был таким человечным! Родился у тебя кто, умер, горе у тебя или радость — всегда руку протянет.
С легендарным Иваном Подойницыным
— Сколько он был директором Русского театра?
— 22 года.
— Ну да, у меня всегда Русский театр ассоциировался именно с ним. Хорошо, продолжим разговор. Вы стали продюсером?
— На полгода, потом освободилась ставка заведующего литературной частью, но продюсерство не оставила. Был даже спектакль, для которого я уговорила АЛРОСА помочь. Потом уговорила Андрея Саввича Борисова стать режиссером, и мы поставили спектакль к 50-летию алмазодобывающей отрасли «И любви, еще живой, продолжение, продолжение...» В. Карпова о первооткрывателях алмазов в Якутии. Это была моя идея, я же в поселке Геологов жила много лет, у геологов работала. А получилось так, что был Съезд работников культуры Якутии, где я была куратором Мирнинской делегации. Приехал директор культурно-спортивного комплекса Георгий Юст, предложила ему: «Давайте к юбилею сделаем целый спектакль!». «Сколько это стоит?» — сразу по-деловому. «Ну вот, столько-то» — «Давайте!». А тогда только прогремела «Одиссея инока Якутского», и, конечно, другой альтернативы не было: Андрей Саввич должен ставить «алмазный» спектакль, никто иначе! В 2005 году сделали его, и Андрей Саввич сказал, что премьера должна быть только в Мирном, у юбиляров. Мне пришлось бегать, выпрашивать деньги на гастроли, аж ловила в ресторане топ-менеджеров, и нам дали целых два самолета — пассажирский и грузовой, поэтому получились полноценные гастроли. Вот что интересно. Раньше у театра были гастроли с самого начала развития алмазодобывающей промышленности, то есть со стройки Вилюйской ГЭС, еще города не было Мирного, только палаточный лагерь, есть даже фотография, где артисты стоят на левом берегу реки Вилюй, на месте будущей ГЭС. И каждый год туда ездили, потом ездили на БАМ. И вот в 2005 году мы поехали в Мирный. Гастроли прошли с триумфом, летели обратно, самолет был завален цветами, всех одарили просто. Артисты были счастливы! Эдвардаса Купшиса, который играл роль начальника партии, узнавали на улицах Мирного, и прямо: «О, Хаимыч, привет!». А когда мы с Антоновым зашли в кафе, его тоже узнали: «Вы же вчера в спектакле играли» и подарили бутылку коньяка.
1959-60тг. Труппа Русского театра на берегу реки Вилюй на месте будущей ГЭС
— Галина Вахитовна, вы пришли в театр в 1988 году, и все лихие 90-е работали там. Как выживали? Трудное же время было...
— У меня еще до сих пор где-то есть сумка, которую мы называли «гастрольной», так как постоянно мотались по гастролям. Это было необходимо. Ведь на стационарные спектакли зритель может и не прийти, мол, завтра схожу или через месяц. А вот на гастрольные обязательно придет, это значит, купит билет. К тому же маршруты были уже опробованы, зритель знал, ждал нас. Помню, Иван Иванович жаловался: «У меня уже все коленки в крови» — «Почему?» — «Да устал уже деньги на них выпрашивать!».
— М-да уж...
— А у меня (в то время выпускала спектакли) все помойки были мои.
— Почему?!
— Да потому, что постоянно нужны были то колеса, то какие-то железки, и это все искала на свалках. А что делать? Иван Иванович даст три копейки, и все, нет денег. А приказ уже есть: выпуск спектакля тогда-то, билеты продаются, вынь да положь нужные декорации. Ходила, просила тоже. Когда выпускали «Одиссею инока Якутского», в речном училище выпросила гюйсы и бескозырки, в МВД выпрашивала ботинки, в Жатайском речном училище мне дали бушлаты и тельняшки. То есть везде ходила и рассказывала, что «крейсер «Рюрик», матросы не сдавались, шли на дно вместе с крейсером», пою им песню «Боже, царя храни». Это так по спектаклю, где артисты называли настоящие фамилии моряков, которые, крестясь, уходили на дно, не сдавшись японцам. Вот рассказываю, все на эмоциях, собеседники чуть не плачут, открывают все двери: «Бери что надо!». Про геологов ставили, точно так же (специальные приборы там, нужные атрибуты). У нас же пол-Якутии — их потомки. Или ямщики. Ведь спектакли мы ставили на местном материале, пьесы были написаны специально для постановки в Русском театре. Даже мои родители дали белые «чесанки» — валенки такие старинные. Отец, уже пожилой, по грудь в снегу шел до сарая на даче, чтобы их достать. А как-то еще был один момент. Андрей Саввич ставил спектакль, и ему понадобилась огромная железная бобина кабелеукладчика. Он увидел ее вмерзшую в землю на ул. Ярославского. «Вот, — говорит, — надо ее притащить». Что делать? И я почему-то в тот день пошла домой на обед, хотя обычно мы уходили на работу рано утром, приходили поздно вечером, чуть ли не ночью. И, конечно, обедали без отрыва от производства, так сказать. Иду по проспекту, там строительство идет гостиницы (сейчас «Азимут», тогда «Полярная звезда» была), передо мной открываются ворота железного забора, я утыкаюсь в створку и вижу, что с территории выезжает автокран. И я к водителю: «Помогите, тут надо очень!». Он согласился, время же обеда было. Я быстрее в театр за рабочими и за бортовым уазиком. Автокран кое-как выдернул эту бобину, мы ее установили на свою машину, открыв борта, и что-то там типа тормозов сделали, чтобы конструкция не скатилась по дороге, и медленно поехали в театр. Главное, еще идем по сторонам, мол, если покатится, подхватим. Как же, если бы она свалилась на нас, раздавила бы в лепешку. Но как-то привезли, выгрузили, закатили в цех. Уборщицы отмыли ее, еле-еле как на сцену прикатили. Докладываю Андрею Саввичу, он в шоке: «Героическая ты женщина, Галина!». Так что где только не откапывали нужный реквизит. И еще очень помогало то, что у Ивана Ивановича был огромный авторитет, просто огромный. Все были готовы ему помочь. Из старого много перешивали, переделывали.
— То есть, когда вы заведовали постановочной частью, все эти пошивочные, костюмерные, мастерские были в вашей компетенции?
— Так и мастерской еще не было. Пришлось выходить ее своими ногами.
И тут Галина Вахитовна начинает смеяться. Я, еще не зная, в чем дело, тоже смеюсь.
— Как-то, когда мне вручали звание «Заслуженный деятель культуры РС(Я)», вышла на сцену, где наш президент Михаил Николаев приколол мне нагрудный знак. И тут я к нему потянулась, чтобы поцеловать, он мне навстречу, и мы так громко поцеловались, весь зал аж засмеялся. А в конце мероприятия Михаил Ефимович заявил, что «я дарю Русскому театру миллион рублей», которые нигде не были запланированы! Это уже стало легендой, байкой! Тогда еще директор Театра оперы и балета шутя «упрекал» Нину Чигиреву (царство ей небесное!), которой тоже вручили «Заслуженного артиста»: «Что же ты, Нина, Михаила Ефимовича не поцеловала? Глядишь, и нам бы миллион перепал».
Хохочем просто! Затем Галина Вахитовна продолжила:
— Тогда нам этот миллион был очень нужен вот именно для строительства мастерской. Театр уже восстановили после пожара, а лишних площадей не было. А надо же огромные задники рисовать, станки где-то устанавливать. Помню, мы эти задники ночами в школьных спортзалах делали, договариваясь со сторожами.
— Так дали миллион?
— Пришлось походить долго, конечно, ведь они нигде не были запланированы. Помню, как-то пришла к министру строительства. Молодой такой, красивый мужчина. А я с пригласительными пришла на спектакль. И с порога спрашиваю: «Вы умеете управлять женой?». Он аж оторопел от неожиданности, задумался. «Я вам пригласительный принесла на спектакль «Как управлять женой», он вам пригодится!». Ну, еще пришлось походить, и в конце концов выходила этот миллион. Есть у меня друг-строитель Руслан Чекоев. Они с женой были завзятыми театралами, и он, узнав о том, что нужны мастерские, ставит нулевой цикл за свои деньги. Конечно, потом, когда поступили финансы, ему их вернули, но факт того, что он начал строительство, имеет большое значение. Ну я так думаю, что вернули, ведь при встрече не напоминает о них.
Опять смеемся.
— Так что построили огромные мастерские со столяркой, маляркой и так далее.
— Миллион за поцелуй — это сильно!
Далее мы говорили об авторском праве, ведь Галина Вахитовна, будучи заведующей литературной частью, также занималась им. И в свое время Русскому театру вручили памятный знак «За успешное сотрудничество в сфере авторского права» Российского авторского общества. Галина Вахитовна вспоминает:
— Авторы, конечно, очень трепетно относятся к каждому написанному ими слову и редко когда позволяют режиссерам менять текст. А Владимир Федоров, автор многих успешных спектаклей, доверял Андрею Саввичу Борисову и мало когда был против его режиссерского видения. Но вот когда ставили спектакль «Апостол государев», там был герой такой — Струна. В пьесе он оставался живым согласно исторической достоверности, а Андрей Саввич для усиления драматизма попросил Федорова переписать сцену с тем, чтобы Струна погиб. На что Владимир Николаевич ответил: «Я своего героя своими руками убивать не буду!».
— И Андрей Саввич согласился?
— Конечно, но тут такое дело. Андрей Борисов такой мастер, который может выстроить спектакль так, что зритель будет уверен в трагическом конце героя, пусть он даже живым останется. Гениальный режиссер! Или вот. Ставили мы спектакль «Путь святителя», автор — Владимир Федоров. Он назвал свою пьесу «Алмазный крест». Андрей Саввич же не хотел особого пафоса, так как показывал на сцене жизнь простого, живого человека с его житейскими заботами (беременная жена, пожилая мать, брат — всех их преподобный Иннокентий взял с собой на край земли). Владимир Николаевич отказался менять название. Вот и пришлось мне призадуматься сильно, оказавшись между двумя звездами — народным писателем и маститым режиссером. Что делать? Я предложила компромиссный вариант: везде в программках и на афише написали — спектакль «Путь святителя» по пьесе Владимира Федорова «Алмазный крест».
— Ох как красиво!
А еще Галина Вахитовна вспомнила о сотрудничестве с нашей газетой.
— Когда-то у вас был опрос: «В честь кого вы хотели бы назвать улицу в Якутске?» — и мне позвонила журналистка Люба Толстихина с этим вопросом. А тогда мы с мужем часто навещали в больнице народного артиста РФ и РС(Я), участника Великой Отечественной войны Валентина Антонова. И, чтобы хоть как-то поддержать тяжелобольного артиста, внесшего огромный вклад в развитие театрального искусства Якутии, я предложила его кандидатуру. Радостная прочитала ему в больнице статью об этом. Он так слабо усмехнулся: «Скажешь тоже, улицу, хоть бы переулочек возле театра назвали...». И ведь назвали! Правда, после его смерти, но переулок имени Антонова возле Русского театра благодаря вашей газете есть. Так что спасибо огромное!
— Вам спасибо за интересную беседу и успехов!
Ирина ЕЛИСЕЕВА Фото из архива Галины Ивановой