Борьба с шаманством в дореволюционной Якутии

Cчитается, что шаманы в Якутии и других регионах Сибири и Дальнего Востока впервые подверглись массовым репрессиям с 1920–1930-х гг. Действительно, борьба с пережитками прошлого, в том числе с религией («опиумом для народа») и различными местными верованиями, велась активно. Советская власть боролась не столько с традиционным мифологическим мышлением (и с этими пережитками тоже), а со служителями, имевшими большой вес в глазах народа и умело управлявшими массами, притом фактически настроенными против Советской власти. Хотя борьба с ойуунами велась и до революции.

(Статист одел куму спиной вперед)

АУТОДАФЕ

Об этом даже публиковали заметки в газетах. «Сибирскiй вѣстникъ», № 83, 18 апрѣля 1898 «Съ Лены, Якутскаго округа, сообщаютъ, что, по настоянію мѣстнаго причта, инородческимъ старостой былъ недавно приведенъ къ священнику Октемской церкви шаманъ Иванъ Жалбарка, с котораго была отобрана подписка, засвидѣтельствованная установленнымъ порядкомъ, что онъ отрекается отъ шаманства и не будетъ шаманить. Для пресѣченія дальнѣйшихъ его дѣйствій, было приказано сжечь ему самому на кострѣ, разложенномъ на площади, шаманскую одежду, бубенъ и колотушку. Говорятъ, когда костеръ съ одеждой разгорѣлся и пошелъ густой дымъ, то шаманъ сталъ подъ вѣтреную сторону и глоталъ дымъ. Этимъ способомъ онъ желалъ принять въ себя ту силу нечистаго духа, который жилъ въ его одеждѣ и уносилъ его въ царство духовъ. Послѣ этого ауто-дафэ шаманъ былъ отпущенъ на всѣ четыре стороны». Погодите, может, запрет на камлания ввели еще в XVII столетии?

ПРИ ВОЕВОДАХ

Нет. Указ якутским воеводам от 1663 года лишь запрещал камлать на самой территории Якутского острога и его посаде (то бишь окрестностях), мол, шаманьте, но не здесь: «…чтоб неповадно было в городе и слободах шаманить, а по своей вере шаманить в волостях, от города в дальних местах». Получается, ранее внутри острога и камлать не запрещали. А запрет этот был вызван случаем с русским служилым, присутствовавшим на камлании ойууна во время великого поста. Данный запрет не раз подтверждался в «памятях» (письменных указах) якутским воеводам. Например, в 1696 г.: «чтобы около города отнюдь не шаманили и русских людей на шаманство к ним никто не ходили». А за пределами посада общение русских служилых и промышленников с шаманами продолжалось. В 1679 году даже сам якутский воевода А. Барнешлев обвинялся в найме шаманов для «насылания порчи» на своих противников: «…шаман Няча у него, Андрейки, в горнице шаманил, а в их земле шаманы бесовским призывом и волшебством людей морят и портят». Увлекался шаманской помощью бунтарь и сын боярский Иван Жеглов, о котором мы писали раньше. Якобы даже он был казнен за поклонение якутским шаманским дьяволам. Правда, подтверждающих это документов нет — лишь земля слухом полнится.

ПРИ ПЕТРЕ ВЕЛИКОМ

Законодательные акты 1706 и 1710 гг. Петра I стали основой для массового крещения народов Сибири. В указе предписывалось жечь и разорять идолов и капища иноверцев. Этот момент был схож с велением князя Владимира времен принятия христианства на Руси. Согласно «Повести временных лет», после принятия крещения в Корсуни Владимир в 988 году повелел низвергнуть, изрубить или сжечь деревянные идолы в Киеве. Возможно, что какие-то идолы и культовые деревья в окрестностях Якутска и были низвергнуты — об этом можно только гадать. Однако собственно крещение якутов проходило постепенно и очень спокойно. С послаблениями от государственного бремени в случае, если один из членов семьи якута крестился. Православие было воспринято иноверцами как родная вера, и они далее стали зваться в документах инородцами. Если до крещения якутов «сюрэхтэнии» (получение сердца, а так называли крестик) было шаманским ритуалом, когда новый шаман получал от учителя-бахсы диск с вырезанным посередине крестиком, то позже так называли обряд православного крещения и получения нательного креста. К шаманству отношение властей оставалось практически нейтральным. Репрессивные действия вроде конфискации и уничтожения бубнов и шаманских плащей на тот период (XVIII–XIX вв., то есть после массового крещения якутов) предпринимались, лишь если сами шаманы оказывались крещеными (на них распространялось законодательство о согрешивших православных) и если на камлании присутствовали новокрещенные («совращение в вере православного»). «Совращение» подобное действительно наблюдалось. В Указе якутскому воеводе Измайлову от 21 февраля 1724 года перечисляются те шаманы, которых следовало доставить ко двору Императора Всероссийского Петра Великого. Среди них шаманы Якутского города Федор Турбин и Семен Рубачев — было там приписано: русские люди. То есть якутское шаманство перенимали и русские служилые и промышленники (охотники).

ВЕК XIX

Случались разбирательства и веком позже. Когда якуты обвинялись в деле о шаманстве, то их в духовной консистории допрашивали на предмет, крещен ли шаман. Наказание представителей новокрещенных сибирских народов, уличенных в шаманстве, ограничивалось, как правило, церковным покаянием и епитимьей с конфискацией шаманской одежды и утвари. При условии того, что ойуун был крещеный. Были и некрещеные. Более ста лет как произошло крещение якутов, а шаманы (даже крещеные) никуда не делись. Якуты не спешили расстаться со своим шаманством. Да и традиционная хозяйственная деятельность была крепко связана с шаманством и народными верованиями. Не было существенной поддержки миссионерской деятельности администрацией Якутской области. Якутская епархия в 1841 году даже обвиняла светскую администрацию Якутска в лояльности к шаманам и их не камланиям: «…сдешнее гражданское начальство увеселяет себя этим зрелищем и, платя им даже деньгами, тем пресекают и отнимают силы к искоренению сего у власти духовной». Не то чтобы администрация Якутской области и Якутска симпатизировала дикому шаманству. Но в этой далекой патриархальной глубинке, где, по уверению писателя Ивана Гончарова, все благородное собрание и мещане в бытность свою русскими общались между собой, кроме приезжего губернатора, на якутском языке, ко всему относились терпимо, сами адаптировались под местные условия. Даже за чиновниками наблюдалось желание не вызывать недовольства туземцев излишне строгими требованиями в любой сфере. Мирные, платят ясак и другие сборы, несут бремя на трактах и принимают у себя в наслегах на иждивение уголовно-ссыльных-«хайлах» — и все. Пусть себе камлают или вешают конские волосы на древние деревья. Чем бы дитё ни тешилось, лишь бы не плакало.

ДУХОВЕНСТВО И ШАМАНЫ

Отношение рядовых батюшек к ойуунам чаще было терпимым. Известный миссионер А. Аргентов признавал: «Одним своим визитом много пользы дает шаман больному. Надо согласиться, что смышленые шаманы полезны там, где до лучшего не доросли». Зафиксированы случаи, когда батюшки обращались за исцелением к ойууну. Олекминский священник на Масленицу легкомысленно пришел «с пением богородича» и плясками, как при радении, при этом возложив себе на голову шаманский бубен. Его сопровождали при этом два местных ойууна в костюмах и с бубнами. А на рубеже XIX–XX вв. духовенство подходило к якутскому шаманству все больше с научным этнографическим подходом, как упоминавшийся Аргентов и выдающийся просветитель Иннокентий Вениаминов. Да и ойууны не сопротивлялись процессу крещения якутов. Сами охотно крестились, а один ойуун стал трапезником при церкви. Отсутствию конфликта и сопротивления можно найти объяснение в щадящем и постепенном вводе крещения среди якутов и явных параллелей в христианстве и вере якутов в творцовайыы. Переводы Евангелия отражали и эти параллели. Понятие «Бог» переводили с тех пор на якутский как «Айыы Тойон, Айыы Таҥара». В старину шаманов называли «буох» (вспомним великого шамана Буох Дьиэхсин), имеющим параллель с монгольским «бөө» (шаман). С принятием православия это название перешло к священнослужителям. Якуты начали объяснять при помощи «народной этимологии» слово «буох» как происходящее от «Бог» или от глагола «буой» (ругать; оберегать от непродуманных поступков).

С. ВАСИЛЬЕВ

P. S. Таким образом, со стороны церкви и властей репрессивных действий по отношению к якутским шаманам в дореволюционное время практически не наблюдалось. Были лишь отдельные конфискации и уничтожение шаманской атрибутики в случаях, когда дело завертелось, поступив в суд и иные официальные инстанции в виде настойчивых жалоб на порчу и зловредное колдовство.