Истории про Эргис Ойууна

Недавно, увидев рекламу тура к «могиле шамана», вспомнил, как в пору юности мы тоже искали западнее Покровска арангас Эргиса. Только вот в книге «Хангалас», откуда взята схема, по которой следовали пешие туристы, обозначено совсем не то место. На верное местоположение арангаса у Хатыҥ Yрэх указывает набросок-схема фольклориста Г. У. Гермогенова — Эргиса. Он-то уж точно знал. Впрочем, тема сегодняшняя — истории о самом Эргисе.

ШАМАН АЙЫЫ

Было это в начале XVIII столетия. Говорится в древних преданиях, что жил-был Эргис ойуун, призванный в шаманское искусство творцами-Айыы Верхнего мира. Потому он совершал исключительно ритуалы с помощниками-битииhит на ысыахе да обряды духу-хозяйке земли Сир иччитэ. При этом камлал он, надевая кожаный плащ без металлических висюлек, бубен же его был круглый, называемый якутами издревле төгүрүк чүөрээкин, имевшим по внешней стороне обечайки лишь четыре резонатора-хоҥсоор, а вместо кованой железной крестовины — перекрещенные кожаные ремни, посередке имевшие вязку доброго пучка конских волос с гривы белого цвета. Говорят, что внутри мотка конских волос был припрятан ажурный диск — Тэргэн бүөтэ (пробка пушечного духа).

На ысыахе, когда Эргис с бубном в руках обращался к девяти светлым Творцам и совершал разбрызгивание кумыса в огонь и по восьми частям света, то люди слышали и наблюдали глазами в явь, как являются божество конного скота Дьөhөгөй Тойон и другие айыы. При этом через весь небосвод приплывало большое белое облако, по форме напоминающее снятую с головой и лапами шкуру белого медведя, и зависало над Эргисом. С середины облака показывался силуэт молочного цвета коня и слышалось громкое ржание. Если год предстоял урожайный, то выпадал при этом на тюсюлгэ Эргиса снег толщиной в два пальца.

Сам Эргис имел девять сыновей. Старшего звали Саабырыкы, второго — Нөрүҥнэн, третий — Түөкэй, а также Күөрэгэй, Аҥыр Бөппөлөх и другие. Зимник-өтөх великого шамана был близ Немюгюнцев, летник-сайылык — в Хараанайе. Покосы имел на острове Ынах Арыыта. Каждого из сыновей он расселил в отдельной местности — в Кытыл, Алар, Саадах Ыйаабыт, Сыҥаhaлаах, Бэс Күөл и других.

Стали они родоначальниками Эргисского рода.

ПОСЛЕДНЯЯ ЕДА

Эргис сам косил косой-горбушей на сенокосе. Было дело на том острове Ынах Арыыта. Ловил вечерами в озере Тииттээх на невод и как-то неожиданно наловил девять берестяных коробов рыбы. А ведь в Тииттээх ни тогда, ни позже не бывало много улова. Эргис на то сказал: «Бабушка (озеро) выдала, значица, мою онньуу (т. е. мою последнюю предсмертную долю). Видать, наступил нынче год моей смерти».

После сенокоса решил камлать, чтобы обозреть грядущее. Камлал три дня и три ночи. Поднимался при этом в сферы Верхнего мира. Волосы и борода с усами аж покрылись инеем. Спустился с тремя пучками конских волос с грив коней айыы. Передал своему беззащитному младшему пятилетнему сыну в качестве защитного оберега-ымыы. Старшие сыновья были уже вполне взрослыми. Они обиделись на отца и, обманом выманив священные ымыы, разделили волосы между собой. Их отец, прознав это, разгневался так, что проклял сыновей — и чуть ли не до советской поры его прямые потомки не имели много лошадей.

Эргис завещал перезахоронить его останки три раза. Называется это эргитии. Сперва хоронят внутри расколотого вдоль и выдолбленного изнутри лиственничного бревна — холбо. Кладут на лабаз — на настил, покоящийся на деревянных сваях. Спустя сто лет рубят сруб высотой в два бревна, куда помещают скелет, и ставят также на столбы. Спустя еще век рубят уже сруб в три бревна.

Если не хоронить великого ойууна с такими почестями, то его душа-кут не может покинуть кости и Срединный мир Ой Саҥай, чтобы отправиться в шаманское Небытие-Дьабын.

Поздней осенью во время Добдурга (когда земля начала промерзать) Эргис испустил дух.

Захоронили его на арангасе-помосте на вершине бугра в лесу Хара Атыыр.

ОШИБКИ ИМЕЮТ ПОСЛЕДСТВИЯ

Прошло сто лет. Первая половина XIX века. Была ранняя весна — снег стал ноздреватым, потекли на солнце ручейки, дороги развезло из-за грязи. В свой сайылык Лох переехал бедный потомок шамана Эргиса. Как-то утром кто-то стучит древком плети по его коновязи-сэргэ. Так обычно делали люди знатные, чтобы хозяин выскочил, принял повод и помог спуститься с лошади. Удивился бедняк: что же такое, ведь он никого не ожидал. Выходит и видит статного старика с белой бородой, который сидит на коне молочно-белой масти. Старец заявил, что вообще-то у него есть многочисленные потомки-эргисцы и досадно, что-де его золотые кости омывают талые вешние воды, тогда как завещано было присмотреть за останками предка. Сообщив это, всадник удалился к речке Хатыҥ Yрэх. Бедняк проследил за ним. Следы шли по льду и снегу ручья на запад и вдруг вскоре пропали, будто конь воспарил ввысь.

Пришлось свидетелю чуда бежать к эргисскому князьку Никифору Гермогенову — Чохооной. Так, мол, и так, предок велел передать.

Эргисцы держали совет и решили устроить ритуал эргитии.

Согласно завещанию делать столбы, новое холбо и сруб в два бревна, поднимать останки старца должны были девять непорочных юношей. Шить погребальные одежды старца должны были семь юных девственниц, не пробовавших сырого мяса. Для угощения присутствующих должны быть зарезаны девять молодых кобылиц молочно-белой масти. Должны быть приготовлены девять кожаных мешков-симиир лучшего кумыса. А проводить душу Эргиса в Дьабын должен был айыы ойууна.

Эти условия выполнили не совсем верно. Среди девяти юношей пожелал быть женатый родовой старшина Ефрем Гермогенов... Эргисцы выделили восемь молочно-белых кобылиц, а девятая была сивой с белыми ногами кобылой... И наконец, к тому времени айыы ойууттара все вывелись, а согласился провести обряд лишь потомок эргисцев обыкновенный молодой ойуун Солколоох.

Когда пришли на место, то увидели, что шаманский арангас был сильно покосившимся. Облачили Солколоох в шаманский плащ-куму, и он начал ритуал. В этот момент из арангаса Эргиса вылетели куропатки, и люди увидели, что у их Солколооха глаза завернулись внутрь — глядели белками, язык стал колом — видно было в открытый рот, кисти и ступни вывернулись так, что затрещали сухожилия. А потом ойуун свалился в обморок.

Эргисцы обомлели.

И вдруг один из них, Петр Гермогенов, встав на одно колено, стянув шапку на шею и сам удивляясь своему поступку, начал петь тойук, обращаясь к Предку с мольбой.

Видать, прислушался к потомку Эргис. Солколоох очнулся и продолжил свой обряд. Поставили шесть свай. Постелили настил. Положили мумию Эргиса с сухой желтой обтянутой кожей в холбо с постелью из рысьих шкур, подушкой из соболиных шкур, одеялом из волчьей шкуры. Вложили холбо в сруб высотой в два бревна. Положили в изголовье остов его бубна. У пояса нож. Справа лук и колчан со стрелами. Слева пальма-батыйа. В ногах дырявый медный котелок с семью золотыми монетами — говорили иностранные талеры. Заколотили сруб дощечками. Замазали щели смолой.

Вроде бы все сделали. Но с нарушениями вышеозначенными. Что имело серьезные последствия, как считает народная молва.

Через год случилась страшная эпизоотия: пали абсолютно все лошади эргисцев. Говорят, что виною тому — лошадь другой (сивой) масти среди жертвенных девяти белых.

Еще через год случилась у эргисцев эпидемия кровавого поноса, и умер от него тот самый родовой старшина Ефрем, втесавшийся в девятку невинных юношей, поднимавших прах и могильные сооружения Эргиса.

Находчивый Петр был одарен предком способностью понимать язык животных и птиц. Однако опрометчиво рассказав об этом посторонним, совершенно оглох — говорили старики, что нельзя о таких способностях говорить всуе.

ЭРГИТИИ-2

Третий раз захоронить Эргиса никто из потомков не пожелал. Наступило советское время, время безбожников и годы борьбы с шаманством. Стало вовсе не до эргитии двухсотлетней могилы шамана.

Говорят, что для второго эргитии должны были забить двух белых лошадей и одного четырехтравого черно-бурого быка-пороза. И должен был камлать сильный ойуун.

Сохранился рисунок, датированный 21.07.1922 г. Автор — четырнадцатилетний будущий фольклорист Георгий Гермогенов — Эргис. Там мы видим арангас­ный сруб в три бревна. Этнограф Валерий Васильев предполагает, что, возможно, третий раз все-таки поднимали кости ойууна. Притом считая не век, а девять поколений от Эргиса — так считают время второго эргитии в родовых преданиях эргисцев. Могли в третий раз захоронить на рубеже XIX–XX вв.

Владимир ПОПОВ