На подходе к Мархе

Потихонечку продвигаемся от Кангаласского мыса через долину Туймаада южнее. В прошлый раз рассматривали Сырдах, Кумахтах, Николаевку, Жатай и Захаровку. Сегодня доберемся до Мархи. Будем ворошить историю и рассматривать названия местностей.

КАМНИ С ИЕРОГЛИФАМИ

СОНТ «Сатал» возник не так давно. Совсем недавно там были заброшенные пашни и поля. Помнится, паслись коровы. В историческом плане интересно разве что событие десятилетней давности, когда при прокладке линии газопровода в траншее

Р. Мухоплев и А. Федоров нашли два камня из песчаника с идентично начертанными иероглифами. Один камень (похоже, оригинал) остался у них. А камень с иероглифами, начертанными не так давно (на царапинах был «сахар» — признак недавней обработки), то есть копию, авторы находки передали редакции «Якутск вечерний». Газета передала для исследования в ИГИиПМНС СО РАН — помню, как в жару тащил этот увесистый камень. Сейчас хранится в Музее академической науки.

Предварительно в июле 2015-го надпись прочитали как «На севере мало людей... только десять воинов в шерстяных одеждах».

Потом подключились синологи, однако их мнения разделились. Одни говорили, что это современное упрощенное письмо, образовавшееся после возникновения Китайской Народной Республики. Другие, что «судя по знакам, надпись относится к династии Ляо, то есть это киданьский вариант иероглифов» — мол, рассказывается о состязании между десятью людьми из сословия ши (ученые), разного возраста, по поводу каноничности рукописных свитков (непонятно, каких именно), в результате которого победителем стал молодой человек (ученый) из знатного рода. И по этой версии выходило, что надписи эти рассказывали о культурном герое саха Эллэе, если рассматривать в ключе спекулятивной гипотезы о том, что он мог быть потомком киданьской правящей династии Элюй.

Более реальная версия: камни могли быть исписаны китайцами с участка Огородник, что находился не так далеко — на фрагменте взлетно-посадочной полосы аэропорта у Большой Мархи. Китайцы жили там в 1930–1963 гг., пока не начались работы по удлинению ВПП. Рядом, в Овраге, что близ мархинских улиц Ярославского и Огородник, еще лет тридцать назад были остатки могил с деревянными и из песчаника намогильными памятниками, исписанными иероглифами-эпитафиями.

Китайскими иероглифами пользовались и корейцы, массовый исход которых с алданского прииска Незаметный в центральные части Якутии произошел в 1930-х. Однако же в окрестностях Якутска они обжились раньше — еще до революции. В 1920–1930-е годы в Магане появилась артель «Корейская», севернее Мархи — артели «Лонг-Занг», «Труд», «Нонхое», «Пахарь», «Ден-Дин», «Дондин», «Красный огород», «Восток», «Вперед», «Булуук» и другие. Выращивали огурцы, картофель, китайскую капусту, пак-чой, арбузы, мак. Самым доходным видом огородной культуры был у них табак.

То есть предположений о том, кто мог нацарапать иероглифы, немало. Могли и чуть ли не в начале ХХI века сотворить.

ПОВОРОТ НА МАЛУЮ МАРХУ

Двигаясь от «Сатала» по Намскому тракту, доходим до поворота в Малую Марху.

«Марха» — слово тунгусского (эвенкийского) происхождения, означающее «кустарник». Известно и в эвенском языке. Политссыльный И. А. Худяков, живший в 1867–1874 гг. в Верхоянске, писал: «На тундре, где нет морского плавника, камин топят мелким кустарником (марха), который растет, расстилаясь по земле, всего около четверти в вышину».

Говорят, вдоль речки Мархинки все и было в кустарниках боярышника.

Был и еловый лес с сосновым бором. Их отодвинули поселенцы. Считается, что Мархинское селение основано в 1679 году как сельскохозяйственный район и почтовая станция на пути к Охотску. С 1870-х здесь поселились представители религиозной ссылки — скопцы, христы и духоборы, — которые активно занялись освоением пахотных земель.

Впрочем, о них и о Мархе — в следующих наших выпусках.

БАЙААН ДРАВЕРТА

Листая «Материалы к этнографии и географии Якутской области» (1912) П. Л. Драверта, мы читаем: «Типичным примером того, как мало еще изучена область, может служить отсутствие в литературе указаний на ряд минеральных озер, находящихся под самым городом Якутском, культурным центром обширного края.

Одно из них, именно Баян-кель, лежит в семи верстах от города и 0,5 версты к С.С.З. от скопческого селения Марха.

Это узкое (20–30 саж. шир. и до 1,5 версты длины) озеро расположено в продолговатой низине в отлогих берегах, сложенных из наносных образований Лены. Наибольшая глубина его (1,5 саж.) в южной части, где — надо думать — открываются главные из питающих его родников. Температура здесь на дне 8 ℃. (при t̊ воздуха 150, 26 VI), и, как говорят жители, в некоторые зимы озеро тут не замерзает. Черный вязкий ил издает резкий запах H2S и смешан с мелким песком и массой раковин брюхоногих моллюсков. Весной вода бесцветна и прозрачна, но в жаркие лета озеро «зацветает» различными водорослями; планктон его в это время чрезвычайно богат инфузориями и мелкими ракообразными. Позвоночные представлены красивой золотисто-фиолетовой рыбкой, близкой к виду Phoxinus perenurus (то есть гольяны. — В. П.).

Вода имеет щелочной вкус и красит лакмусовую бумажку в синий цвет.

Литр воды содержит 2,1 грамма растворенных в ней солей. Данные качественного анализа указывают на присутствие Na2CO3, Na2CO4, NaCL, CaSO4, и свободного CO2; в вытяжке из ила обнаружены следы K и J (по методу Filhol). Ил и вода радио­активны».

РАДИАЦИЯ ИЛИ МИНЕРАЛИЗАЦИЯ?

Лет восемь назад «ЯВ» выяснял, радиоактивны ли вода и ил. Конечно, нет. Уважаемый студент-геолог имел в виду не радиацию, а минерализацию. В 1909 году он вряд ли мог иметь на руках в Якутске приборы, считывающие радиоактивный распад. Открытия радиоактивности Анри Беккерель и радия Марии Кюри в конце девятнадцатого века вызвали новое повальное увлечение. В то время риски радио­активности известны не были и казалось, что радиоактивность представляет из себя лишь чудес­ные блага для человека — особенно в медицине, а в будущем и как перспективный энергетический источник. Газеты и журналы с освещением новомодного увлечения в Европах явлением радиоактивности в Якутске были доступны.

ИДЕНТИФИКАЦИЯ

На современных картах гидронима Баян нет. Сам Петр Людовикович пишет, что снял план озера в 1909 году и передал для окончательной обработки якутскому городскому землемеру С. В. Пржиборовскому. К сожалению, эти сведения оказались недоступны для нас.

Однако, судя по описанию Драверта о том, что озеро находится в полуверсте от скопческого селения Марха по направлению север-северо-запад, и его же утверждению, что озеро Баян-кёль представляет собой «часть глубокой Ленской старицы», то легко можно сделать выводы.

Это продолговатое озеро, тянущееся между Большой и Малой Мархой вдоль Намского тракта, которое обозначается как Соленое.

Минерализация в этом озере и других фрагментах старицы присутствует. Вода настолько соленая, что не рекомендуется для употреб­ления.

ЦЕЛЕБНАЯ ВОДА

Сам Драверт путем наблюдения выяснил, что минерализованная вода этого озера любима местными лошадями, а окрестные жильцы считают, что купание в водах этого озера облегчает симптомы ревматизма и излечивает от некоторых кожных заболеваний. Драверт даже предлагал со временем тщательно вычистить озеро и организовать здесь курорт­ную лечебницу.

БЫЙАНГ

Старожилы Мархи середины 80-х в беседах со мной упоминали, что Соленое озеро называли раньше Быйаҥ, то есть изобильное. Раньше там водились караси и гольяны.

Так все-таки Быйаҥ или Байаан?

Быйаҥ в древнетюркских языках понимался как «добродетельное, благостное; изобильное». Баян, буян означает примерно то же самое в монгольских языках.

Если учитывать тунгусское происхождение топонима Марха, то можно предположить, что вместе с якутизмом «баай» — «богатый, богатая (карасями и гольянами)» имеется и эвенкийский компонент «энэ» — «речка».

Владимир ПОПОВ