Надежда Ноговицына: Никогда не поздно

Недавно из Москвы со Всероссийских соревнований по тайцзицюань вернулась с медалями наша якутская команда под руководством известного мастера тайцзицюань в стиле Чэнь Светланы Кобяковой.

Безоговорочной звездой этих соревнований стала 70-летняя Надежда Ноговицына. Вот с ней мы и поговорили.

— Вы какое место заняли?

— Там было два вида комплексов — один без оружия, второй — с оружием (мечом цзянь). В первом — первое место, во втором — второе.

— В старшей возрастной группе?

— Да, от 56 и старше.

— Много было участников?

— Думала, что будет много, но, оказалось, всего семь.

— Давно занимаетесь?

— Ну, можно сказать, лет пятнадцать. Сначала это было неосознанно, когда ходила, когда не ходила (то сериал интересный, то погода не такая). А после 2015 года стала заниматься более серьезно, и потом особенно подстегнула пандемия. Она дала понять, что жизнь бывает всякая разная, и ее необходимо украшать и обязательно заботиться о своем здоровье.

Как раз в пандемию у нас произошли изменения. Я — специалист по драгоценным камням. Двадцать лет было одно рабочее место, один рабочий стол, который не очень хорошо был организован, я сидела в небольшом пространстве: монитор, процессор, микроскоп. И так, сидя в одном и том же положении, проработала два десятка лет. Только потом пришло понимание, насколько такая малоподвижность вредна для здоровья.

Когда началась пандемия, у нас произошли сокращения на предприятии, потом вообще ликвидация. К тому же, как вы помните, была введена самоизоляция. Я осознала, что надо что-то делать, искать то, чем занять образовавшиеся пустоты. Тогда Светлана Тимофеевна вела занятия онлайн, и я подкачала «физику» за это время. И, когда нам разрешили выходить заниматься офлайн, стала заниматься более усиленно.

До этого я тоже участвовала в соревнованиях, республиканских, региональных, на которых среди участников своего возраста занимала третьи и вторые места. Были более опытные спортсмены. Я, можно сказать, была «дежурной» по вторым и третьим местам. В чемпионате Дальневосточного федерального округа участвовала в 2019 и 2024 годах. Вот тогда я поняла, что у меня немного подрос уровень.

— До ушу вы чем-то занимались? Я имею в виду спорт, физкультуру.

— Абсолютно нет. Только в школе, обычные уроки физкультуры. Любимого вида спорта не было. Я только хорошо метала гранаты.

— Гранаты? А да, помню, все тогда в школе метали.

— Ну да, в остальном, увы, была аутсайдером. Помню, девочки в высоту прыгали на метр с чем-то, а мне преподаватель ставил 90 см и говорил: «Ну вот, Максимова, это твой уровень, выше все равно не прыгнешь!». На лыжах тоже не любила бегать, чуть пробегу, в грудине все воспаляется. Но вот только гранату могла кинуть.

Смеемся.

— То ли руки так устроены, то ли плечи, не знаю...

— В какой школе учились?

— В Хангаласском улусе, в селе Исит (оно самое дальнее). Обычная восьмилетка, потом в Синск уехала учиться в средней школе. И там уроки физкультуры были обычные. Конечно, мы детьми и подростками играли на улице в волейбол и баскетбол, но у меня не очень хорошо получалось. Подавала неплохо, а вот принять подачу не могла.

— После школы вы поступили куда?

— Тогда был лозунг «школа — производство — вуз», поэтому год после выпускного мы поработали в телятнике, ухаживали за молодняком. Комсомольско-молодежная бригада. Потом поехала в Магадан учиться в техникуме. Начиталась книг, выбрала геологию — 60-е годы, открытие новых месторождений. И с одним чемоданчиком поехала в Магадан.

Это было время великих открытий в геологии (все помнят Ларису Попугаеву, первооткрывательницу якутских алмазных месторождений).

Практику проходила в Магаданской области и на Чукотке.

— Вам сколько лет тогда было?

— 20 лет.

— И вы в столь юном возрасте бродили по тайге в качестве будущего геолога?!

— Ну да. Хотя в Магаданской области практика была в основном в рабочих поселках (комната в общежитиях), а вот Чукотка — это да! С мая по сентябрь, с рюкзаком, с десятью мужиками (один — начальник, остальные — специалисты). В мае нас забросили на нужный участок, и по всей той территории, которую надо обследовать, мы ходили пешком, таща на себе весь скарб: посуду, спальники, инструменты и т. д.

— Это тундра?

— Да, и я в первый переход с ужасом думала: «Куда я попала? Зачем я здесь, что я тут делаю?!». Однако человек ко всему привыкает, втягивается.

— Меня лично в тундре (я никогда там не была!) пугает гнус!

— Он всех пугает! У меня лицо было постоянно искусанное, опухшее, и руки до локтя, как подушки.

— Окончив техникум, что дальше?

— После окончания началась ностальгия, и я решила: «Надо домой ехать!». И как раз в это время к нам в техникум приехали из «Якутзолота» (сам Десяткин был!), набирали специалистов для золотодобывающей промышленности. У меня рейтинг был хороший, и мне предложили поехать в Якутию, на что я с радостью согласилась. Меня направили в Усть-Майский район. Там как раз «Джугджурзолото» развивалось, занимались разработкой добычи россыпных месторождений. Там я прошла хорошую школу, коллектив был замечательный, руководитель (старший геолог) Леонид Сергеевич Савельев.

В Усть-Майском районе прошло 20 лет моей жизни, замуж вышла, дети родились.

— А вы мыли золото? Ну вот как в кино показывают: песок через сито, и там кусочки желтые?

— Да, посмотрите на мои руки. Я прямо-таки виртуозно могла это делать! Собирала крупинки золота, взвешивала. Зачем мы это делали? Золотоносный слой обычно находится не на поверхности, а примерно в 15 метрах внизу, на скальных породах, а сверху на него наносит речкой песок, глину, гальку. Огромная техника все это снимает, сталкивает в сторону, оставляет продуктивный слой. И вот для того, чтобы золото не пропало за бортом, чтобы сохранить его, существует геологическая служба, которая следит за правильностью технологии золотодобычи, контролирует процесс. Поэтому сначала мы промывали породу, смотрели, сколько в ней золота, для этого делали специальные разрезы.

У нас золото не лежит ровным слоем, оно неравномерно распределено в почве, типа волнистой решетки. Поэтому мы следили за тем, где и как оно расположено, можно ли промывать, промывали породу, составляли акт о нахождении золота. Когда доходили до последнего слоя, тоже делали контрольные промывы, арифметическим путем считали, сколько там находится драгоценного металла. К примеру, что там убрали все подчистую или, наоборот, есть остатки, но они допустимые.

— Золото моют так называемыми драгами? Ну я имею в виду промышленная добыча.

— Есть и драгами, есть и открытый способ. Я работала и на тех, и на других.

— Надежда, у вас когда-нибудь хоть раз возникало искушение положить кусочки золота к себе в карман?

Удивленный донельзя взгляд:

— Абсолютно нет!

Провоцирую:

— Как же пословица «Быть у воды и не напиться»?

— Нет, никакого искушения никогда не было. Просто потому, что понимаешь: ну возьмешь ты и что с ним сделаешь? Когда приезжали рабочие по найму (в основном из других регионов), идешь по полигону и видишь, как они глазами ищут на земле, будто заточены на то, чтобы увидеть золото. А у нас, постоянных сотрудников, такого не было. Это как работать на кондитерской фабрике и не есть сладкого, его слишком много.

У меня лично до 35 лет не было ни одного ювелирного изделия. Первое мне подарили мне на день рождение мои подруги. Понятно же, что государству сдаем драгоценный металл по одной цене, а в ювелирных магазинах оно уже в сто раз дороже продается. И еще. При добыче этого золота работает столько тяжелой техники, расходуется столько электроэнергии, подрывается здоровье людей на изнурительной работе, сколько затрат на это...

— Двадцать лет — это достаточно долгий срок... А почему уехали из Усть-Маи?

— Началась перестройка, потом приватизация, многие предприятия стали закрываться, надо было что-то делать, и мы переехали в Якутск, семьей, дети должны были пойти в школу. И я устроилась на работу. Интересно, что думала: золото знаю — как оно добывается, технологии, как отжигают, как сдают. Хотелось бы посмотреть на алмазы, как они добываются, что из себя представляют. И мне подвернулась возможность устроиться в «Туймааду Даймонд», откуда меня отправили на учебу в Челябинскую область. Там два месяца училась на оценщика, мне понравилось, хорошо освоила, вернулась, стала работать в «Туймааде Даймонд». Но через некоторое время фирма закрылась, я перешла в профтехобразование. Недолго там поработала, и в 2000 мне предложили работу, связанную с сертифицированием бриллиантов... А, тут немного предыстории надо.

В 1998 году был принят Федеральный закон о драгоценных металлах и драгоценных камнях. Мне предложили работу в Центре сертификации. Дело новое, никто ничего не знает, какие-то документы, какие-то материалы, инструкции — часть есть, а на самом деле как будет работать эта структура, непонятно. Прошли обучение, мы работали в системе Минфина РФ. Центры сертификации бриллиантов открыли в Смоленске, Москве и Якутске. Именно в этих городах есть предприятия с алмазным материалом, они нам сдавали свою продукцию, и мы на законном основании давали паспорт (сертификат) на каждый бриллиант, индивидуально.

Серьезная работа была, очень интересная. Я этим занималась двадцать лет. Была ведущим специалистом, потом начальником отдела, у нас была аккредитованная лаборатория, и каждый год нас приезжали проверять. Все было хорошо. Это была моя любимая работа, а потом наступил 2020 год — пандемия, и в то же время реорганизация всего. Вместо Медведева пришел Мишустин, а перед этим Дмитрий Медведев уже подписал документы о ликвидации сертификационных центров.

— Почему?

— Не знаю. Наверное, затратно было...

— Надежда, вот я принесла вам бриллиант...

— Нет, вы не приносите просто так. У вас должно быть доказательство того, что вы его не украли, а получили в наследство и т. д.

Ну, конечно, я под подозрением («быть у воды и не напиться»).

— Хорошо, он достался мне от бабушки, ну, может, я нашла у нее в вещах какой-то камушек, похожий на бриллиант. Приношу его к вам — и что вы смотрите?

— Ну не совсем так все было. Существовала Инспекция пробирного надзора по РС(Я), внутри этой системы был сертификационный центр, и да, мы как специалисты проводили еще экспертизу ювелирных изделий. Вот то, о чем вы говорите. Тоже интересная работа. Приносили такие изделия со вставкой — и вот смотришь. Его достать никак нельзя, поэтому расчетным путем определяешь массу, наименование. В этом помогают микроскоп, тестеры, внутреннее чутье и опыт. Давали заключение, что это, допустим, бриллиант Кр-17, но очень плохого качества, фотография изделия, печать, защитные голограммы. Не знаю, сейчас этим занимаются или нет.

— Что значит бриллиант плохого качества?

— Есть квалификация специальная по цвету, дефектам (индивидуальные особенности: включения, облачность, трещины, кристалл в кристалле).

— А цвет — это прозрачность?

— И чистота.

— Вы видели безупречный, совершенный бриллиант?

— Нет, в природе нет ничего идеального, возможно, только снежинки. Идеальное творение природы, но для них нет технических регламентов, технических условий, как для бриллиантов. Они просто красивы.

— Как вы пришли в тайцзицюань (ушу)?

— Мне всегда были интересны боевые искусства. Помню, стою дома, пеку пирожки, блины, одним глазом подглядываю, как дети смотрят фильмы с Брюсом Ли, Джеки Чаном (в 90-е годы). Потом в 2000-х якутяне стали ездить в Китай и вот оттуда привезли в Якутск бум. Так что ушу не пришло к нам через Америку, Китай ближе.

И вот однажды шел какой-то фильм, в котором был эпизод: блондинки на автомашинах выезжают на природу и делают какие-то красивые движения. Это настолько меня поразило, что я просто «зависла»: что они делают, почему это так красиво? Тогда я первый раз услышала слово «тайчи» (это они так называют, у нас тайцзи). Я запомнила это слово и эти движения. А потом дети уехали на учебу. Зимы у нас длинные, холодные, и я сначала думала: ой, как хорошо, буду лежать на диване, смотреть сериалы, читать, никуда не ходить. Оказывается, это невозможно.

— Ну то есть вы с мужем вдвоем остались?

— Нет, к тому времени мы расстались. Не все браки выдержали испытание в сложное перестроечное время. Ну вот, так перезимовав, я поняла, что надо что-то делать, и тут увидела объявление о наборе в группу тайцзицюань Светланы Кобяковой, пришла, с удовольствием записалась. Нас было очень много, человек 20–30, в конце сезона я осталась одна. И все эти годы я с Светланой Тимофеевной. Учусь у нее каждый год, каждый день. Ездила на все семинары, которые были в Китае у мастера семьи Чэнь, основавшей тайцзицюань... Учитель, шифу — она лучший тренер в России в этом стиле.

— А у вас до 2015 года было какое-то внутреннее стремление именно к Азии, к буддизму и т. д.?

— Наверное, было, но замечу, что тайцзицюань — это не буддизм, это другая философия.

— Когда вы первый раз поехали в Китай? Зачем? (Полагала, что ответ будет связан с тайцзицюань, но ошиблась.)

— Первый раз поехала осенью 2003 года за шубами, это был коммерческий рейс, в Суйфэньхэ. Там купила шубы по заказам родственников, себе тоже подарила. А вот второй раз поехала уже с Федерацией ушу в Вэйхай, мы изучали алебарду. Потом Светлана Тимофеевна в 2011 году познакомилась с мастером, и после стали ездить к нему.

— Что вам нравится в Китае и что не нравится?

— Все нравится. Тем более мы ездим в деревню Чэньцзягоу, где все построено по тайцзи. Там центр семьи стиля Чэнь, мастера там жили и живут, тренируются, обучают, туда приезжают со всего мира.

— Надежда, ваши занятия тайцзицюань помогут вам в случае, если в темном переулке к вам подойдут нехорошие люди с недобрыми намерениями?

— Вы полагаете, что я должна их раскидать, как боец в кинофильмах? Нет, не уверена, что достигла такого высокого уровня. Поэтому постараюсь разойтись миром. Для меня занятия — это в первую очередь оздоровление и достижение гармонии с собой.

— До занятий у вас были проблемы со здоровьем? К примеру, хронические возрастные заболевания.

— Безусловно. Были проблемы с мышечной системой, другие нажитые годами болезни, но теперь, когда занимаюсь тайцзицюань, это помогает мне стабилизовать здоровье, контролировать его и чувствовать себя хорошо.

— Ну, скажем так, у подавляющего большинства пожилых людей есть гипертония — повышенное давление. У вас как с ним?

— Если я пробегусь за автобусом, к примеру, то оно, конечно, поднимется у меня до 140, скажем. Но это норма для моего возраста. И вообще я не акцентирую свое внимание на этих данных.

— К сожалению, большинство пожилых людей очень негативно настроены...

— В моем окружении нет негативных людей. Моя жизнь — это спортзал, куда приходят люди, настроенные на позитив. В этом году нас приглашали на встречу в одну из библиотек, и там я увидела, сколько, оказывается, у нас больных, нездоровых людей, психологически подавленных. Не то чтобы это меня сильно удивило, просто в моем окружении нет таких. Ведь мы в спортзал ходим с удовольствием, с радостью, на позитиве.

— Вы сейчас на пенсии, отдыхаете? Или все же работаете?

— Тут вот о чем надо сказать. Когда грянули пандемия и ликвидация нашего предприятия, я осталась без своей любимой работы. А есть национальная программа, по которой людям старшего поколения дают возможность бесплатного обучения новым профессиям. В 2020–2021 годах мою заявку не удовлетворили по понятным причинам, финансирования во время пандемии не хватало. Весной 2022 года мне предложили огромный список компетенций из 500 наименований. Читала, читала и дошла до буквы «Ф», увидела «фитнес-тренер» — и: «О, это бы мне подошло!». Обсудила со Светланой Тимофеевной, она поддержала. И я прошла обучение в Томском университете. Дистанционно.

Надо отметить, что, конечно, в учебных видеоматериалах делался упор на «фитоняшек» — молодых, здоровых, энергичных. Мне это не подходило, я решила совместить занятия тайцзицюань с китайской гимнастикой для оздоровления именно старшей возрастной группы. Мой куратор меня одобрил, я сделала свою выпускную работу, сделав акцент на нужном мне направлении. Получила документ, и осенью 2022 года Светлана Тимофеевна предложила мне вести оздоровительные занятия для людей старшего возраста. И я уже два года веду эти занятия.

— То есть никогда не поздно начать что-то новое?

— Конечно, я вот в 68 лет приобрела новую специальность.

— Так, давайте поговорим о важном. Как вы питаетесь?

— Дробно.

— По-китайски?

— Нет. Просто в 2015 году у меня были проблемы с желудочно-кишечным трактом, камни образовались, делали операцию. И с того времени у меня такой режим питания — через каждые два-три часа небольшими порциями.

— Дача есть?

— У меня нет, но каждый год езжу в деревню к сестре. И вот что интересно. Раньше постоянно ездила летом, как бы по традиции. А однажды подумала: «Так хочу увидеть осень в деревне, давно ее не видела!». Поехала в сентябре. И это такая красота! Чистый воздух, ягоды, грибы, комаров нет, деревья великолепные, никуда не спешишь, копаем картошку. И теперь ежегодно осенью еду в деревню насладиться красотой осенней природы.

Еще хочу добавить вот что. Якутский бриллиант — это уже бренд. Что касается тайцзицюань, то мне, как человеку, имевшему отношение к бриллианту, пришло понимание: у ученика огранщика, который научился у своего наставника и на неограненный алмаз поставил первую грань, долгий путь до профессионализма, до достижения мастерства. Так и в тайцзицюань: если ты полюбил это дело, погрузился в эту тему, то у тебя долгий путь до полного освоения тонкостей тайцзицюань. Нужно терпение, время и погружение в это дело.

Тайцзи — как искусство. Тайцзи, как огранщик, шлифует тебя, меняет твою «физику», меняет ментально. Делает духовно богатым, свободным.

— Спасибо большое за беседу, успехов вам во всем!

Ирина ЕЛИСЕЕВА