Невиновный Бало не может добиться моральной компенсации
Об уголовном преследовании бывшего директора «Ленатурфлот» Евгения Бало мы ранее публиковали расширенные материалы. И у этой истории появилось неожиданное продолжение.
Постоянные читатели «ЯВ» наверняка помнят, что летом 2018 года Евгению Бало было предъявлено обвинение по статье «Мошенничество, совершенное в особо крупном размере». По версии следствия, в 2015–2016 годах он присвоил 45 миллионов рублей государственной субсидии, выделенной на организацию речных пассажирских перевозок. После предъявления обвинения Бало был арестован. За время расследования уголовного дела он успел примерить на себя все виды меры пресечения: стражу, домашний арест, подписку о невыезде и обязательстве о явке. Следствие шло два года, а 6 июля 2020 года уголовное дело было прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Бало был признан реабилитированным.
Получив на руки постановление о прекращении уголовного дела, Евгений Бало и его адвокат Александр Бобров подали заявление в суд о возмещении имущественного вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования в общей сумме 2 773 349 рублей 96 копеек. Разумеется, находясь за решеткой и под домашним арестом, реабилитированный Бало не мог выполнять свой функционал гендиректора предприятия, в связи с чем его полномочия были прекращены и он был переведен на нижестоящую должность с меньшей заработной платой. Предъявленный иск — это разница в зарплате, которую он просил возместить.
Казалось бы, правосудие свершилось, человек признан невиновным, и государство в лице судебной системы должно возместить ему причиненный урон. Ведь, помимо потери доходов, ему был нанесен тяжелый моральный вред. Но в Якутском городском суде и в апелляционной инстанции Верховного суда Якутии Бало было отказано! Конечно же, не согласившись с, мягко говоря, странным решением судей, адвокат Бобров направил жалобу в кассационную инстанцию во Владивосток. То, что во Владивостоке в кассации нередко отменяют судебные решения якутских судей, мы знаем не понаслышке. Так, нам удалось добиться отмены двух судебных решений по так называемому делу замминистра образования республики Марьяны Марковой, которая затеяла судебный процесс против «Вечерки».
Но вернемся к делу Бало. В середине марта этого года судебная коллегия кассационной инстанции рассматривала дело бывшего гендиректора «Ленатурфлот». Надо сказать, что на суде поддержал заявление Бало и гособвинитель Голохваст, согласившись с тем, что реабилитированный имеет полное право на возмещение имущественного вреда. Итак, судебная коллегия полностью отменила решения якутских судей двух инстанций, направив материалы дела на новое рассмотрение. Для Евгения Александровича это победа. Первое заседание состоялось уже 11 мая, следующее назначено на 3 июня.
«Я БОЛЕЕ ДВУХ ЛЕТ БЫЛ В ГОНЕНИЯХ»
Евгений БАЛО, реабилитированный:
— Я наконец-то получил кассационное определение. Вот главные его строки: «Допущенные судами на рушения уголовно-процессуального закона судебная коллегия находит существенными, повлиявшими на исход дела, что влечёт за собой отмену судебных решений... Суд обязан не просто констатировать наличие или отсутствие предусмотренных в законе оснований для удовлетворения или отказа в удовлетворении требований о возмещении вреда, а принять справедливое и мотивированное решение с учётом всей совокупности данных, имеющихся в материалах дела и установленных в судебном порядке». Суть дела, казалось бы, проста. Поскольку в отношении меня было организовано незаконное уголовное преследование, в результате которого я полгода находился под арестом, потерял работу, то, казалось бы, в соответствии с законом должен был получить компенсацию.
Однако судья Якутского городского суда Николаев, судья Верховного суда Якутии Потапов, прокурор Лазук и представитель казначейства Орлова, изучив данные справок 2 НДФЛ, представленные ФНС, единодушно высказались, что за время ареста я «получал отпускные и заработную плату» и не имею права на выплату компенсации. Грудью встав на защиту бюджета, они, видимо, решили, что проще защищать бюджет от пострадавших граждан, чем способствовать увольнению фабрикантов уголовных дел, благодаря профнепригодности которых приходится расплачиваться бюджету. Мне хотелось бы задать каждому из них вопрос: «Как я должен рассказывать своим детям о моих уже четырёхлетних злоключениях и роли в них правоохранительных и судебных органов?».
Я более двух лет подвергался незаконному уголовному преследованию. В судебных заседаниях звучали громкие обвинения по различным уголовным статьям без предъявления суду фактов или алгоритма приписываемых мне преступлений. На самом первом моём суде судья Кулаковская, удовлетворяя ходатайство следователя Сидиновой и прокурора Эверстова, указала в постановлении: «В ходе допроса он показывал и не показал в суде, что он занимается предпринимательской деятельностью», «Руководствуясь ст. 108 УПК РФ... избрать... меру пресечения — заключение под стражу». Как вы себе это представляете, что гендиректор ООО показывал, но не показал, что он занимается предпринимательством? Прочитав ст. 108 УПК, вы убедитесь в противоположности смысла вынесенному ею решению. Почти четыре года суды всех инстанций отказывали мне в правосудии, принимая решения в пользу следствия, прокуратуры и, как я считаю, в пользу высокопоставленного заказчика.
Свыше двадцати судей Якутского городского и Верховного судов, более десятка «надзирающих за законностью» представителей органов прокуратуры не видели (или не захотели увидеть) отсутствие причин для возбуждения уголовных дел. Но я верю, сколько бы ни было равнодушных, среди них всегда найдётся хотя бы один, тот, кто любит не себя в профессии, а свою профессию. Тот, для которого принципы справедливости, чести и добра выше собственного честолюбия. Именно такими я увидел судей Кучинскую, Малышеву, Понер и прокурора Голохваст во Владивостоке.
Екатерина ЧЕМЕЗОВА.
Фото:SakhaDay.ru