Пушкинский «флеш-рояль» Степана Федоренко
Едва ли не самой громкой премьерой за последнее время стал спектакль Русского театра им. А. С. Пушкина «Евгений Онегин» Александра Пушкина в постановке режиссёра Дмитрия Бурханкина. Зрительский ажиотаж небывалый, билеты раскупают на два месяца вперед. Финансирование на спектакль сугубо федеральное, театр выиграл его в конкурсе Минкультуры России и АНО «Русские сезоны». Весь период репетиций зрители гадали, кто же исполнит главную роль, в итоге Онегиным стал заслуженный артист Якутии, главный голос республики Степан Федоренко.
Мистика или нет, но актёр тем самым собрал весь «пушкинский флеш-рояль», ведь в его репертуаре уже были роли самого Александра Сергеевича в спектакле «Капитанская дочка» и его предка Ибрагима Ганнибала в спектакле «АраППетра».
— Полный «пушкинский набор»: сам поэт, его предок и его главный персонаж. Мистика!
— Я к этому с юмором отношусь, но вообще да, очень интересное совпадение. Помню, как Андрей Саввич Борисов, начиная работать над «Капитанской дочкой», показал мне старый рисунок с изображением Пушкина и сказал, что я — вылитый он. И дал роль Пушкина. Выходит, благословил.
— Все показы Онегина — аншлаги. С какими чувствами вы приступали к работе?
— У меня до сих пор это не уложилось в голове, не думал, что меня возьмут на эту роль. Я до сих пор, наверное, не могу понять этого Онегина. Перед первой читкой произведение перечитал и думаю: «Ну и что к чему? Что он делает? Что им движет? Зачем он существует?». И мы с режиссёром Дмитрием Викторовичем вместе до самого дня премьеры искали этого Онегина... Вот он убегает от скуки, и мы придумываем, почему, оправдываем его, и я пытаюсь присвоить его себе. Он совершенно другой и пластически, и психологически, мне приходится местами даже сдерживать себя, как мне говорил режиссёр: «Играть дворянина». У такого человека каждое движение выверено, ничего лишнего.
— Как работалось с Дмитрием Бурханкиным, он ведь уже работал в вашем театре над постановкой «Как Миша Бальзаминов за счастьем ходил»?
— В «Бальзаминове» я не занят, но смотрел его три раза.
— Почему?
— Во-первых, я в худсовете состою, и надо это все смотреть. Хожу обычно на сдачу и на пару премьер. Они всегда отличаются. Из-за зрителя, из-за новых наработок, которые появляются после каждого спектакля. Спектакль меняется. На худсовете в зале человек, может, 30 сидит, они смотрят, довольно сдержанно оценивают. На первую премьеру приходят гости, элитная публика, они снисходительны к актёру, они нас любят, знают. А на вторую премьеру приходят уже простые зрители, более отстраненная публика. Актёры это чувствуют и играют по-другому.
Мне нравится «Бальзаминов», не безусловно, конечно, но все-таки. После него и возникло желание поработать с Бурханкиным. Я ему даже сказал, что хотел бы сыграть… сваху, которую Алла Бузмакова играет! А что, классный персонаж! Когда смотрел, я всё думал, что сделал бы вот так, а тут так… Женщин я ещё не играл, кстати, только переодетых в женщин мужчин в комедиях положений.
Евгений Онегин, 25.01.2025 фото Андрея Сорокина
— Значит, «Онегин» — эта первая работа с Бурханкиным…
— Да. С ним интересно. Я работал с разными режиссёрами. Захватывает, когда пытаешься что-то открыть, сочинить, и режиссёр тебе помогает, объясняет, направляет, говорит, туда ли ты идёшь или нет. Ты что-то пробуешь, и что-то рождается. Бывает, что режиссёры приезжают с готовым материалом и готовым рисунком: «Отсюда — сюда, тут громче, тут тише, тут смеяться». Тебя просто вписывают в готовое, особого процесса рождения там нет. А здесь он есть, и это увлекает… Дмитрий Викторович очень спокойный, сорваться может, конечно, но делает это, скажем так, как дворянин (улыбается). Умеренно.
— У вас за годы работы очень много ролей, какая кажется самой сложной?
— Пока что Онегин. Я пока не знаю, моё это или нет. Хотя были разные роли... Каждая по-своему знаковая. К примеру, в спектакле «Семеро святых» была хорошая роль Тимоши — младшего брата главного злодея красноармейца. Сложная роль. Жаль, что мы тот спектакль, очень хороший, к слову, даже десяти раз не сыграли. Там работы были превосходные у старшего поколения — Галины Кондрашовой, Валерия Тверитина… Тоже пророческий немного спектакль.
Своего Челюскина из «Созвездия Марии» люблю, меня по нему часто на улицах узнавали. И самую первую роль слепого парня Дона Бейкера в спектакле «Эти свободные бабочки», мы специально ездили к незрячим в библиотеку для слепых, наблюдали за ними в быту. Но самый сложный все-таки Онегин…
— «Евгений Онегин» — материал сложный и ответственный. Ощущали этот груз?
— В некоторой степени. Нам выделили два с половиной месяца на постановку. Для нас это огромный срок. Обычно спектакль за месяц ставим, и то из этого месяца с четверга по воскресенье у нас игровые дни идут. Репетируем по два дня в неделю. А тут, оказывается, и 2,5 месяца мало!
Спектакль "Арап Петра"
Спектакль "Я буду ждать"
— Материала много или спектакль трудный?
— Он сложносочинённый… Так, наверное, правильно сказать. Классика чем хороша? Тем, что её можно по-разному подавать, поставить как угодно, и что человек для себя хочет, то он там и отыщет. Там истины фундаментальны. Хочется, чтобы была «классическая классика», и в то же время не хочется быть посредственным, и что-то новое открыть хочется, и ответить на вопрос: «Почему?». А поиск ответов требует времени.
Я каждый день над Онегиным размышляю, это такой для меня поворотный герой, который, думаю, должен был случиться в моей актёрской судьбе. Я его не ждал, а он пришёл… Нелегко, честно. И не только мне. В постановке большая нагрузка у актёров массовых сцен, они вдесятером играют, по сути, одного персонажа. Но всё же основная трудность — правильно задать вопросы и найти на них правильные ответы.
— Многие считают, что это история про Татьяну…
— Я так не считаю. Спектакль — это общее действо, общий продукт, который преследует какую-то определённую цель, вызвать определённые эмоции у зрителей, родить или пробудить в них какие-то мысли. И мы внутри, как винтики, выполняем свою задачу: кто-то молоточком один раз стучит, кто-то ногой один раз топнет… И вместе добиваемся общей задачи. Считаю, что у нас что-то получается доносить до зрителя. И я доволен результатом, поэтому мне не важно, сколько внутри спектакля меня… Я просто счастлив участвовать в этом действии.
— Значит, спектакль про…
— Про то, что «счастье было так возможно». Я сам решил для себя, что это ключевая фраза. Татьяна говорит его в финальном монологе… У всех, не только у Онегина и Татьяны, у всех героев «счастье было так возможно», если бы не их какие-то ограничения — внутренние и внешние. Наверное, в жизни часто так происходит, что если бы не обстоятельства, то мы были бы по-настоящему счастливы.
— Выходит, все герои несчастливы, а счастлива только дворня?
— Народ (смеется). Получается так. Счастлив народ.
— В этом спектакле вы работаете с Марией Лариной. У вас уже были совместные парные работы, как шло здесь?
— Мы с Машей, когда увидели распределение, встретились в театре, стояли и не могли поверить. Оба были в шоке. К своим ролям мы шли по отдельности, каждый сам, а потом встретились на сцене и всё соединили. С ней удобно работать, она хороший партнер, гибкий. Мы легко подстраиваемся друг под друга. И, кажется, получается, люди реагируют.
Спектакль "Дни Турбиных"
Спектакль "Созвездие Марии", Степан Федоренко и Марина Слепнёва (фото 2016 г.)
— Особенно подростки, когда кричат: «Онегин!» — в финале на моменте поцелуя!
— Надеюсь, что дети между своими шуршаниями всё-таки что-то черпают для себя, кроме этого (смеется). А если серьезно, поцелуй в лоб — это режиссёр придумал, это действительно смотрится очень по-доброму. Но однажды да, был и не только в лоб. Я вдруг вспомнил, как дети реагируют на поцелуй Маши Мироновой и Пети Гринева в «Капитанской дочке», и решил проверить, как тут будут. И реакция была супербурной.
— На ваш взгляд, кому и почему надо посмотреть «Онегина», кроме десятиклассников, которым лень его читать?
— Мы остановились на том, что Онегин бежит от скуки, от хандры. Думаю, что хандра свойственна многим людям в определенные моменты времени и жизни, и, возможно, мы покажем, как с этим нужно бороться, как от неё бежать. И бежать ли? Думаю, каждый найдет ответы на свои вопросы, которые мы, может быть, и не задавали.
Спектакль "Эти свободные бабочки", 2006 г.
Наталия ЧЕМАШКИНА