Тангара и эмэгэт

Известны каменные бабы степняков (древних тюрков, например), «золотые бабы» самоедов, деревянные сэвэны тунгусоманьчжурских народов. Были ли идолы, истуканы да иконы и их культ у предков современных якутов?

КАМЕННЫЕ

Слева от лестницы, поднимающейся с южной стороны к зданию Дома дружбы народов им. А. Е. Кулаковского (в обиходе — ДК), можно увидеть у подножия склона с газоном необычный пенек. Некий остроголовый идол с усами и бородой и чашей в руках. Это деревянная миниатюра древних каменных истуканов Южной Сибири и Монголии. Встречаются они и в южнорусских степях, в Закавказье, Казахстане. Однако это изображение напоминает именно древнетюркских идолов из монгольских степей VI–IX вв. н.э. Например, балбалы — каменные истуканы у стел крупных древнетюркских полководцев Бильгэ-кагану (известного в якутском фольклоре как божество рока и предзнаменований Билгэ-хаан) и Кюль-Тегин (легко узнается антропоним Тыгын). Историк Ю. С. Худяков считает, что балбалы связаны с поминанием убитых врагов — об этом говорится в древних писаницах: «Их витязей убив, я приготовил балбалы».

Если брать гипотезу, что якутская культура и язык берут свои истоки от древнего народа курыкан, населявших Прибайкалье, то предки якутов были враждебны древнетюркским каганатам, хотя и были близкородственны, а значит, имели близкие представления о духовной и материальной культуре. Сохранились ли они в поздней якутской культуре? Да. Например, в виде древнетюркских рунических надписей на скалах (Петровские писаницы на р. Лене близ устья р. Сиинэ), железных изделиях (батасы, ножи), на ювелирных изделиях (перстни, металлические пряжки, лука седла и др.), деревянных постройках (амбары) и деревянных изделиях (чороны, кытах и кытыйа), да даже иногда в тамгах (родовых и личных знаках), печатях, письме использовались до начала ХХ века. Но есть или были ли каменные бабы на территории Якутии? В допандемийные времена главный историк Якутска кандидат исторических наук Пантелеймон Петров, весьма деятельный человек, ездил по архивам центральных городов страны. В фондах художника, «рисовального мастера» Второй Камчатской экспедиции 1733–1743 гг. Иоганна Вильгельма Люрсениуса Петров обнаружил удивительные изображения и перефотографировал их. И. В. Люрсениус, сам родом из Пруссии, во время длительной экспедиции зарисовывал сибирские города и селения, а также «всего в истории натуральной и политической достопамятного». В том числе и «сибирские древности и диковины». На одной гравюре Люрсениуса (из альбома за март 1736 года) из перефотографированных П. Петровым мы видим антропоморфное каменное изваяние. Изображен истукан с трех сторон. Выразительное лицо идола вполне в якутском традиционном стиле народного изобразительного искусства. По крайней мере, две стороны — боковая и задняя — испещрены древнетюркскими руническими письменами. Было бы желание, можно было прочитать и интерпретировать. Если, конечно, герр И. В. Люрсениус изобразил всю последовательность рунических знаков. На обороте гравюры мы видим надпись: «Правый берег р. Лена». Вот так новость! У нас на Лене (пусть даже и в верховьях) находились такие стелы с рунами и идолом? Удивительно! Сейчас только современные изваяния есть.

В пяти километрах ниже Пеледуя — статуя «Якутия — Родине» (по другой версии, памятник посвящен геологу Ларисе Попугаевой, первооткрывателю якутских алмазов). Работы по возведению начаты мастером производства ГПТУ № 6 Андреем Свистуновым и его четырьмя учащимися в 1972 году. А также статуя духу Ленских столбов на стоянке теплоходов.

ДЕРЕВЯННЫЕ

У якутов были идолы и из других материалов. На стволе дерева вырубали плоскость и на нем личину. Так называемое хайгыа или хойгуо. Если это лицо полное, с деталировкой черт, с усами и бородой, то олицетворяет собой лесного духа, покровителя охотников Байанай-Тойона или одного из его родни (их несколько братьев — у каждого свои имена и отдельные функции). Если лицо не детализировано, а изображено условно, в виде очертаний скул и ухмыляющегося рта, то это «хааннаах хайгыа» — кровавая личина. На месте посвящения молодого шамана вырубали на стволах трех лиственниц три такие личины без глаз и мазали их кровью. В данных деревьях приживались абааhы-демоны нового шамана. Обыкновенные люди не то что не приближались к таким деревьям, так они вообще обходили их стороной, если знали о таких местах заранее. Другие деревянные идолы якутов тоже связаны с шаманизмом более всего. Это так называемые эмэгэт — деревянные фигуры, изображающие блуждающих духов, покровительствующих шаманам. Обычно это душа-кут некогда жившего на земле шамана. Чаще всего предок покровительствует своему потомку-шаману. Шаман же делает деревянного идола, посвящая предку. Уважительно относится и потчует идола дарами, взамен получая покровительство. Более всего деревянные эмэгэт напоминают тунгусских идоловсэвэн. Но бывают у якутов и металлические эмэгэт на нагруднике шаманского костюма-куму. У основной массы старинных и современных якутов очень уж боязливое отношение к своим умершим старшим родственникам, а тем более предкам, и в особенности предкам-шаманам. К этим обычаям присоединились современные суеверия о том, что нельзя нести гроб близкого родственника. В общем, в отличие от иных восточных этносов у якутского народа нет культа предков как такового.

Другое дело у якутских шаманов и их потомков, которые придерживаются обычаев предков. В таких семьях и родах из поколения в поколение тайно передаются сведения о местонахождении могил предков, о том, как ухаживать за ними, о ритуалах кормления их душ, возведения идолов. То есть все-таки в некоторых якутских родах культ предков все же существовал и отчасти сохраняется в живом виде и поныне. Таҥара — вот общее название якутским идолам. Не следует путать с Таҥара ‘небо’ и ‘Бог’. Здесь по отношению к идолам таҥара приобретает общую семантику с бурятскими тэнгэр. Является обозначением неких духов. Шаманы говорили, что только абааhы-демоны клянутся своим таҥара, что уже проясняет их положение, отличающееся от Таҥара ‘Бог’.

КОЖАНЫЕ

В фольклоре, записанном в старорежимные царские времена в Верхоянском округе этнографом и политссыльным Иваном Худяковым, упоминаются күл көмөр таҥара — «тангара из уголька или слепленный из пепла», туос таҥара — «берестяное тангара», тугулҕах таҥара — «тангара-чучело» и упомянутые каменные и деревянные идолы. Были еще түктүйэлээх таҥара — «короб, в котором упрятана душа демона, или неприкаянная душа человека, ходившая в виде привидения». Таҥара называли якуты еще тотемы и их изображения. Отдельные материнские роды (ийэ ууhа) почитали отдельных птиц (лебедь, орел и др.) и животных (бурундук, лошадь, собака, медведь и др.). Притом род, ведущий себя к предку-медведю, нередко не мог притронуться к телу медведя. И, допустим, кожаный идол-чучело в виде медведя делали из шкуры крота (некогда обитали в верховьях Лены).

Шкура крота как раз могла заменить шкуру медведя по своим магическим свойствам. Берестяными и кожаными иконами были изображения трех божеств-коровников (ранее мы подробно писали о них в нашей рубрике) — Тумэдьиин тойон, Муҥхадьыын тойон, Күннэйкуо-кыыс, покровительствующие, соответственно, быкам, коровам и телятам. Кыыс таҥара делали при смерти горячо любимой малолетней дочки. Безутешные родители делали из кости-бабки лошадиной ноги куклу. Наряжали в одежды, разукрашивали бисером. Таких идолов сажали под конец средней (основной) балкиөhүө юрты-балагана на северной стороне — от входа и от очага-камелька налево (женская сторона юрты). Под кыыс таҥара (дева-богиня) ставили стол (в старину особый одноногий жертвенный стол-сибиэ), который никогда не должен был быть пустым. Вероятно, назначение такой куклы скорее психотерапевтическое. Ведь духами-покровителями становились не малые дети, а лишь старые шаманы, которые покровительствовали семье или роду и при жизни. Все остальные могли лишь превратиться в зловредных неприкаянных духов — үөр. Кыыс таҥара же была болееменее безопасна: ублажаемая и покровительствуемая родителями ее душа не превращалась в злобного духа... В общем Кыыс таҥара — один из вариантов түктүйэлээх таҥара. Түктүйэ — вместилище души.

 В Краеведческом музее находится образчик подобного хранилища души в антропоморфном виде. В 1937 г. в Западно-Кангаласском улусе краеведами В. Н. Дмитриевым и И. Ф. Макаровым (председатель колхоза им. Х. П. Шараборина) было найдено захоронение куклы. Гроб-долбленка (гробящик) лежал между рассохами упавшей лиственницы. Гроб был длиной в один метра, диаметр — 27 см. Внутри гроба лежал мешочек из бересты длиной 30 см, шириной 20 см. Внутри берестяного мешочка среди птичьего пуха и конских волос лежала кукла. Кукла с головой, руками, но без ног, была сшита из ровдуги. Пальто на кукле было сшито из кожи, подол имел бахрому, внутренняя сторона пальто была обшита мехом. Кукла была длиной 24 см, имела глаза из белого бисера, сережки из черно-белого бисера. На лбу была нашита монета (солярный знак).

По историческому преданию, князь Западно-Кангаласского улуса Малджагарского наслега Дьөhөл Уйбаан попросил шамана изготовить эту куклу. Причиной просьбы послужила внезапная смерть его любимой дочери Марии Пуночки. В течение девяти дней и ночей шаман совершал обряд перемещения души, принес в качестве жертвы божествам белую кобылицу. Куклу-божество повесили в специально отведенное место и обращались с нею, как с живым человеком: разговаривали, делились новостями, спрашивали совета, кормили и дарили подношения. Так с ней обращались не только ее близкие, но и гости, которые приходили в их дом. 30 лет душа девушки жила в облике Кыыс таҥара со своими родными, пока сын князя не решил при помощи шамана провести обряд захоронения түктүйэ в лесу, в трех километрах от места их жительства. Были и глиняные түктүйэ — горшок с личиной и заключенной внутри душой или даже прахом после кремации. БАЛБААХ ЭМЭГЭТ В трудах участников Великой Камчатской экспедиции XVIII века И. Г. Гмелина и Ф. Г. Миллера есть упоминания об идолах из навоза. При смертоносных эпидемиях прошлого якутские роды, и так жившие достаточно разобщенно, уходили в отдаленные зимовья — подальше от окружающих. Границы своего ареала обитания они помечали человекообразными фигурами, слепленными в угрожающих позах из навоза. Для людей это был стоп-сигнал, а абааhы должны были испугаться этих грозных стражей и уйти восвояси. Таким образом, скульптуры из навоза Михаила Боппосова имели свои исторические прототипы.

Владимир ПОПОВ.