"Для меня важно, чтобы ребята возвращались живыми"
Марию Емельянову, председателя Комитета солдатских матерей Якутии, знают многие. Больше 25 лет она занимается проблемами военнослужащих, и ее по праву называют «мамой солдат». Прошлой осенью во время частичной мобилизации мобильный телефон Емельяновой не умолкал ни на минуту.
«В день поступало 300 звонков. Звонили все! И всем нужна была помощь. Сейчас стало тише», — рассказывает она. В преддверии 23 февраля, Дня защитника Отечества, мы встретились с ней, чтобы поговорить о ее работе, проблемах военнослужащих и что будет завтра.
«В 1990-Е БЫЛА СТРАШНАЯ ДЕДОВЩИНА»
— Комитет солдатских матерей Якутии появился вот как. Страна переживала 1990-е годы, времена были тяжелые, лихие, и в то время в Российской армии царили неуставные отношения, так называемая «дедовщина». Тогда мне стало поступать много сообщений, особенно из Вилюйского улуса, что наших ребят в армии бьют. Таких случаев было много, и это послужило стимулом для создания нашей общественной организации.
В октябре 1991 года состоялась конференция женщин республики, где обратились к Секлетее Алексеевне Курчатовой (общественная деятельница, депутат Верховного Совета Якутской АССР IХ, Х, ХI созывов. — Е. Ч.) организовать Комитет солдатских матерей. Потом началась чеченская война... Я помню тех первых солдат.
— До сих пор держите с ними связь?
— С некоторыми да. После дембеля они создали семьи, устроились на работу, и сейчас уже их сыновья находятся на службе.
— Сколько вам тогда было лет?
— Чуть больше сорока. Я в комитете со времен чеченских кампаний, не со дня образования. В то время работала бухгалтером в одной из организаций. И тут ко мне обратились военнослужащие с жалобой на невыплату денег. Сложная у них была ситуация. Чтобы разобраться, я поехала в войсковую часть в Кемеровскую область в город Юргу. Заранее написала заявление директору о предоставлении мне отгула. Вернулась обратно и узнала, что меня уволили по статье 33 «За прогулы и пьянство». Спустя два дня мне звонит директор и говорит: «Егоровна, выходи на работу!». А я его послала на три буквы.
— Так и послали на три буквы?
— Ну да. Я ведь с военными общаюсь, у меня язык подвешен. С тех пор занимаюсь исключительно общественной работой. В 2008 году назначили председателем комитета. До меня эту должность занимала Валентина Ивановна Кириллина. В комитете всегда работало много матерей. Мы их всех помним. Три года назад выпустили книгу в память о Саргылане Гаврильевне Птицыной, которая во время чеченской кампании, живя в Моздоке, помогала нашим ребятам, принимавшим участие в боевых действиях.
— Сколько человек в Комитете солдатских матерей?
— Со мной на постоянной основе работает Зинаида Михайловна Антипина. Ей 78 лет. У нее сын погиб во время службы. Она 40 лет проработала в школе. Еще с нами работает Мария Алексеевна Степанова, ей 77 лет, раньше работала заведующей в детском саду. Есть вторая Мария Алексеевна, она работает в интенсивной терапии. Есть врачи, юристы.
— Молодежь в комитете есть?
— Конечно. Когда нужно, они помогают. С комитетом тесно сотрудничает врач Прасковья Ивановна Сабарайкина, учительница Лена Ивановна Полушкина.
«РЕБЯТ КОРМИЛИ В СТОЛОВОЙ МЭРИИ»
— В те времена людям подолгу не выплачивалась зарплата, солдаты ждали, когда родители отправят им деньги на обратный проезд. Тогда военнослужащие ехали на поезде до Нерюнгри и оттуда добирались до родных мест кто как мог. В кирзовых сапогах, шинелях переходили через Лену, а река только встала. Конечно, получали обморожения рук и ног. В те годы наш комитет находился в республиканском комитете, помню, к нам приходили толпы ребят — по 20 человек. По разрешению бывшего мэра Якутска Ильи Михальчука мы их возили в столовую мэрии, где они обедали бесплатно. Трудное время было. Наш комитет для многих солдат всегда был родным домом, куда они обращались по самым разным вопросам. Помогали ребятам с учебой, решали вопросы по обустройству в общежитиях. В то время мы вместе работали с Анжеликой Андреевой. Она была лидером молодежи ЯГУ. В университете демобилизованным выплачивали стипендию, это была хорошая поддержка для ребят. Многие из них отучились, сейчас работают в разных отраслях республики, среди них есть депутаты Ил Тумэна, руководители предприятий.
«Я ОБЪЕЗДИЛА ВСЕ ВОЙСКОВЫЕ ЧАСТИ»
— Мария Егоровна, вы, наверное, посетили все войсковые части страны. Так?
— Раньше наши ребята служили только в Забайкальском военном округе, а сейчас они проходят службу по всей России. Я объездила все войсковые части в стране, потому как на местах необходимо решать самые разные вопросы военнослужащих. Не была только в Калининграде. В каждом регионе есть Комитет солдатских матерей, мы работаем сообща. Но есть и такие, кто работает исключительно за деньги.
Помните, наверное, Станислава Устинова, который подорвался на мине? Это было в 2006 году на военном полигоне под Уссурийском во время занятий. Им выдали лопаты и сказали убрать тальник с участка. И вот ему попалась неразорвавшаяся мина. Их пострадавших было четверо, но больше всего досталось Стасу. После этого нашли 250 неразорвавшихся мин, и эту часть реорганизовали. После случившегося я обратилась за помощью в Комитет солдатских матерей Хабаровска, а там мне сказали: «Оплатите 30 тысяч рублей — и мы поможем». Для меня это было большим удивлением. Я не стала к ним обращаться, а сама решила вопрос. Станислава мы отправили в Москву в Институт нейрохирургии им. Бурденко. В то время полпредом президента в ДФО был Камиль Исхаков, через него решали вопрос лечения Станислава. Он лечился в Москве шесть месяцев и вернулся оттуда уже на протезах.
— А как сейчас Станислав? Вы следите за его жизнью?
— Ему сделали нанопротез для рук. 16 лет мы ждали этого момента. Власти республики выделили ему квартиру в Якутске, а он поехал к себе на родину в село Хара. Построил дом, обзавелся хозяйством, занимается коневодством. Он охотник.
— Охотник?
— Да. У него семья.
— Вы объездили практически всю страну. На свои личные деньги ездите? Это ведь дорого.
— До октября прошлого года все расходы несла сама. Раньше с пенсии деньги откладывала, потом дети стали помогать. В год езжу в три-четыре войсковые части для проведения ысыаха. Обязательно беру с собой алгысчыта, ему тоже оплачиваю расходы на проезд и проживание из своего кармана. Но спасибо большое председателю правительства республики Андрею Тарасенко. Он ведь сам военный офицер, теперь мне помогает с оплатой проезда.
В ноябре съездила в Ростов-на-Дону с гуманитарной помощью. Мы ведь на второй день мобилизации организовали штаб «Якутия с тобой». Мне позвонили Ирина Саввина, Гульнара Алексеева со словами: «Надо что-то делать!». Вот так мы и создали штаб. В Ростове создано мощное волонтерское движение якутян. Занимаются волонтерством Сулустаан Заболоцкий, Герасим Парников. Туда приезжают матери раненых, погибших. Я была в госпиталях в Назрани, Грозном, Моздоке, Владикавказе. Знаете, сейчас такое время, когда нашим ребятам нужна поддержка и помощь. Особенно это ощущается там, вдали от дома. Я рада, что наше правительство помогает ребятам оборудованием, техникой, автомобилями. Эти траты населению не потянуть. Сейчас в Республиканской больнице № 2 находится наш парень, вернулся с СВО, не мог получить орден Мужества. Солдаты ведь скромные, сами не клянчат у власти. Вместе с командиром части обсудили этот вопрос, награду получит 23 февраля.
Сейчас организован региональный Комитет семей воинов Отечества. Руководителем назначена Светлана Диодорова. Я многих из звонивших направляю к ней по тем вопросам, которые она должна решать. Но мне стали поступать звонки, что она не берет трубку, не отвечает на сообщения. Ну как так можно? Работа с солдатами, их родными — это не участвовать на совещаниях. Это работа напрямую с ними. Есть проблема — решайте, отвечайте на звонки, реагируйте.
* * *
МАТЕРИНСКИЙ ДЕСАНТ
В момент нашего прихода у Марии Егоровны находился Алексей Степков, заместитель председателя Совета ветеранов Тихоокеанского флота (Владивосток). Человек военный. Алексей СТЕПКОВ:
— Я в Якутске впервые. Мне все кругом говорили, что я тут замерзну, но мне, наоборот, жарко от душевного, теплого приема. Вместе с Марией Егоровной посетили школу в Мегино-Кангаласском улусе, встретились с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Провели беседу, я рассказал о своей работе.
— А где вы работаете?
— Я смотритель маяка Басаргина и тесно сотрудничаю с комитетами солдатских матерей, в частности с Марией Егоровной. Комитет солдатских матерей — это оперативная группа, материнский десант. Они прорывают любую оборону, любые преграды.
— Наверное, в первые годы работы комитетов солдатских матерей были большие препятствия со стороны военных? Они ведь очень закрытые люди, не любящие публичность.
— Сейчас сложностей не меньше, учитывая обстановку при проведении специальной военной операции. Делегация Комитета солдатских матерей Якутии добиралась две недели до нашей войсковой части. Они ехали на автобусе, дополнительно развозили посылки по другим войсковым частям. Во Владивостоке их не впускали в часть с посылками, потому как ситуация такая, что бдительность нужна в первую очередь.
Мария ЕМЕЛЬЯНОВА:
— У меня есть совместная фотография с Алексеем Александровичем, когда в 2021 году мы проводили солдатский ысыах для ребят из морской пехоты. Сейчас они на СВО, некоторые из них погибли.
Алексей СТЕПКОВ:
— Когда было заявлено о проведении ысыаха в войсковой части, разумеется, сначала было непонимание со стороны руководства части. Ведь это не просто национальный праздник, а имеются религиозные составляющие. Выступление шамана, круговой танец, проведение обрядов с огнем. Это, конечно, всегда настораживает военных.
— Алексей, 24 февраля будет год со дня начала СВО.
— Мы многое говорить не можем, да и вы, журналисты, ограничены в подаче информации. Отвечу так, что все идет согласно плану. Остается надеяться, что на День Победы всё закончится.
Мария ЕМЕЛЬЯНОВА:
— Когда началась частичная мобилизация, сколько мне звонков в день поступало! По 300 звонков со всей республики. У людей тогда была паника, страх, сейчас стало тише. Сейчас в день поступает по десять обращений. Звонят ребята, консультируются. Кто-то из них ранен, кому-то нужна реабилитация. Звонят контрактники, добровольцы, те, кто служит в ЧВК «Вагнер».
— И много якутян в ЧВК «Вагнер»?
— Есть такие. Их там много. Звонят родители погибших ребят. Есть те, кто не получил боевые выплаты. Обращения по выплатам я сразу адресую в наше Министерство труда и соцразвития.
— Мария Егоровна, сейчас много говорят о необходимой психологической реабилитации военнослужащих. В обществе есть опасения, что некоторые демобилизованные не смогут адаптироваться к мирной жизни и мы можем столкнуться с насилием и агрессией с их стороны.
— Знаете, когда были чеченские кампании, никакой психологической помощи не было и в помине. Мы с Александрой Николаевной Маедо встречали ребят, сами разговаривали с ними, хоть как-то пытались снять груз с их души. Разумеется, психологическая реабилитация должна быть, потому что человек попадает в очень стрессовую ситуацию.
— В соцсетях много видео мобилизованных якутян. Также бродит видеоролик о некоем Аммосове, который переметнулся на сторону Украины. Смотрите видео?
— Он для меня предатель. Одно дело говорить, а другое — взять в руки оружие. Если он взял в руки оружие и стреляет в своих соотечественников, то он предатель.
ПИШИТЕ ПИСЬМА МАТЕРЯМ
— Как вы считаете, нужно ли увеличивать срок армейской службы до двух лет?
— Думаю, да. Один год военной подготовки — это все-таки мало. И нужно вернуть военную подготовку в школах. По моим наблюдениям сегодня молодежь охотнее идет в армию, чем раньше.
— Разве?
— Во времена чеченской войны было много бегунков, тех, кто косил от армии. Да и в те времена отношение к армии было больше негативным, была дедовщина. А сейчас в армии больше порядка. Сегодня мамы военнослужащих на прямой линии с командирами, переписываются по ватсапу. Знаете, что меня немного коробит?
— Что?
— Солдаты перестали писать письма мамам. Как-то я приезжала в одну войсковую часть и говорю: «Ребята, напишите письмо своим мамам». Это не сообщение в телефоне, а письмо, которое она покажет соседям, коллегам, которое будет хранить на самом видном месте дома.
— В самом начале при отправке гуманитарной помощи мобилизованным было деление между улусами. Например, посылки из Мегино-Кангаласского улуса направлялись исключительно мегинским ребятам, но вы как-то заявили, что никакого деления на улусы не должно быть.
— Конечно, не должно быть! Все ребята из Якутии — наши общие. Но многим не нравится моя работа, какую кипучую деятельность я развернула.
— Почему?
— Недавно одна журналистка приглашала меня на встречу, было организовано какое-то мероприятие. Я уже готова была прийти, а тут она мне написала: «Мария Егоровна, извините. Но вашу кандидатуру не утвердили».
— Обидно.
— Да я уже привыкла. Много всякого в жизни было.
— Может, о своей семье расскажете?
— У меня пятеро детей, все уже взрослые состоявшиеся люди. По материнской линии мой прадед — Алампа. По отцовской линии герой Советского Союза Федор Кузьмич Попов — мой родной дядя. Двое сыновей у меня — переводчики с английского и китайского языков. Один сын — юрист-экономист. Старшая дочь — врач-кардиолог. Младшая — преподаватель русского языка. Супруг раньше работал в дирекции «Якутия в ХХI веке», сейчас он на пенсии.
— Мария Егоровна, что будет завтра?
— Я все время переживаю по-матерински за наших ребят. Они мне не чужие, со многими поддерживаю общение до сих пор. А что будет завтра? Сложно ответить. Всем тревожно. Для меня важно, чтобы ребята возвращались живыми.
Екатерина ЧЕМЕЗОВА.
Фото Петр БАИШЕВ.