«Если не двигаться, якутское кино постигнет судьба якутского рока»
19 сентября состоится всероссийская премьера уже девятого полнометражного фильма Дмитрия Давыдова. Представлять «Чуму» амгинский самородок-режиссер приедет в Якутск. Накануне этого события он рассказал корреспонденту «ЯВ», почему хочет закрыть свою творческую якутскую страницу, где снимает следующее кино, готов ли учиться у российских мэтров и может ли уехать за границу.
Учитель из Амги Дмитрий Давыдов стал родоначальником так называемого феномена «якутского кино». В 2016 году он сразил критиков лентой «Костер на ветру», затем была нашумевшая премьера «Нет бога, кроме меня». Пожалуй, апогеем его творчества пока остается «Пугало», в 2020- м взявшее Гран-при «Кинотавра». Многие фильмы Давыдова были обласканы жюри международных фестивалей. За десять лет режиссер-самоучка снял уже девять полнометражных лент. Последняя премьера состоялась осенью 2023 года на Фестивале актуального российского кино «Маяк» в Геленджике. И вот теперь «Чума» от Давыдова выходит на широкие экраны всей страны. Он по-прежнему прописан в Амге, где живут его жена и дети. Но все больше времени проводит в творческих командировках. Вот и сейчас мы застали его в Саратове, где Давыдов возглавлял жюри 21-го Фестиваля документальной мелодрамы. К слову, бессменным председателем жюри здесь при своей жизни был Олег Табаков…
Дмитрий ДАВЫДОВ:
— Наверное, я жесткий режиссер на площадке. Не даю возможности расслабиться — все четко по плану. Потому что я еще и продюсер и понимаю: каждый съемочный день стоит денег. Больше всего на площадке меня раздражает отсутствие интереса у людей, когда они сидят в телефоне или заняты своими делами. Сразу понимаешь: человек просто приехал отрабатывать гонорар. Со съемочной площадки я еще никого не выгонял, но с такими людьми на других проектах уже не работал. Наш мир тесен, и другие режиссеры, узнавая, как работает специалист, тоже начинают меньше его приглашать.
— В 2021 году в одном из интервью вы говорили, что выпускаете четвертый класс в Амгинской школе и думаете, стоит ли продолжать работать учителем. Школа давала гарантированный заработок на содержание семьи. Но, по вашему признанию, тяжело совмещать кино и учительство. Чем вы занимаетесь сейчас?
— С 2020 года я индивидуальный предприниматель. У нас в Амге есть студия «Амма Продакшн», объединяющая ряд местных режиссеров. Там растет молодое поколение, и мы стараемся всех объединить. Кино, как и любая предпринимательская деятельность, — это риск, можно прогореть. Занимаемся кинопроизводством, делаем продукт. Если потребитель его не принимает, уходим в минус. Если же хорошие сборы, можем закрыть какие-то долги и получить прибыль. Наверное, больше половины наших фильмов, как минимум, уходят в ноль или же дают прибыль.
Хорошим подспорьем являются онлайн-кинотеатры, где мы продаем свою продукцию. Так что с 2020- го в школе больше не работаю, но туда по-прежнему тянет. Есть предложение вести кружки, но я пока в творчестве. Смешивать педагогику и творчество очень сложно, я пробовал.
— А творчество и бизнес можно?
— У многих получается. Фильм «Чума», наверное, последний фильм, который я снял в Якутии. С прошлого года мы снимаем большое российское кино под рабочим названием «Прозрачные земли». Это зимняя сказочная история в русской деревне. Съемки проходят в Твери и Москве.
— В массовке будут местные жители?
— Основные роли исполнят российские актеры. Мы активно сотрудничаем с Фондом поддержки регионального кино, Министерством культуры Российской Федерации.
— Не боитесь, что, занявшись большим российским кино, потеряете присущее вашему творчеству якутскую самобытность, а новые опорные точки не найдете?
— Я отказываюсь от многих коммерческих предложений, в том числе снимать сериалы. Попытаемся сохранить свою авторскую самобытность, какой-то собственный киноязык, но работать нужно уже на другом уровне. Все, что я до этого снимал, можно назвать притчами, задающими общечеловеческие, нравственные темы.
— Дмитрий, в ваших прежних интервью порою сквозит обида на власти, не поддерживавшие финансово своих кинематографистов. Может быть, решение закрыть якутскую страницу творчества является результатом такой обиды?
— Нет. Раньше действительно были вопросы. Но в последнее время наше правительство как-то старается обращать внимание на кино: ежегодно выделяются гранты, возобновили фестиваль, помогают молодым, строят кинопавильон… Конечно, хотелось бы большего. Но с возрастом понимаешь, что не все так просто.
— Как вы считаете, феномен якутского кино все еще существует или отходит в прошлое?
— Существует. Потому что в Якутии по-прежнему много снимают для себя, и есть свой зритель. Появляются новые имена. Но я всем говорю, что нужно думать дальше. Работать только в своем регионе — это стагнация. Рано или поздно якутское кино постигнет судьба якутского рока: объективно существуют циклы развития в 15–20 лет максимум, за которыми следует спад.
Нужно переформатироваться, но как это сделать — большой вопрос. Если переформатироваться в российское кино, то оно просто растопчет, поглотит якутское. И снимать малобюджетные ленты для себя — тоже путь в никуда. Я сейчас как раз пытаюсь нащупать эту тонкую грань, чтобы остаться собой и выйти на новый уровень. Думаю, будущее за большими совместными проектами, чем мы и занимаемся. Само якутское кино никогда не будет успешным в широком российском прокате.
Мы поддерживаем связь со многими странами, где развивается этническое кино коренных народов — Новая Зеландия, Финляндия, Канада, Великобритания. В августе у нас были фестивали в Италии, Канаде, буквально через месяц буду представлять «Чуму» в Великобритании на Фестивале кино коренных народов мира — здесь все открыто.
Черно-белая лента «Чума» повествует о жизни двух неполных соседских семей в якутской деревне. В одной самоуверенный и зажиточный по местным меркам Влад с сыном, в другой — скромный плотник Иван со своим сыном-подростком. Наглый Влад избивает Ивана на глазах его сына, из-за чего тот теряет остатки уважения к отцу. Тянется к соседу Владу и переезжает к нему. Влад меж тем откровенно презирает собственного сына, называя его слабаком. Конфликт нарастает.
— Дмитрий, во всех ваших фильмах натянут нерв. В некой гипертрофированной форме показаны людские пороки, из-за чего вас не раз критиковали, обвиняя в выставлении якутской деревни и ее жителей в черном свете. Как вы к этому относитесь?
— Адекватно. Потому что таких людей мало. Я стараюсь воспитывать зрителя. Абсолютное большинство понимает, что мы делаем игровое кино, а не этнографическую документалку. В каждом фильме нужно смотреть вглубь, какие серьезные вопросы он поднимает.
— Как вы думаете, широкий российский зритель, посмотрев ваши фильмы, какое представление составит о якутском народе?
— Никакое. Потому что он смотрит кино. Может быть, процентов пять будет тех, кто слепо поверит экрану. Мы же, когда смотрим американское кино, не думаем, что там все маньяки или по улицам ходят супергерои. Российский зритель вдумчивый, понимает, что дело не в локации, а в рассказанной истории.
— Раз вы уже упомянули слово «локация». В ваших фильмах якутские пейзажи являются едва ли не одним из героев — художественным средством передачи настроения и состояния персонажей. Вряд ли где-нибудь в Твери вы найдете столь же выразительную природу. Не жалко, уходя из республики, терять такого «героя»?
— Везде можно найти интересные, хорошие места. И в Твери мы нашли выразительную деревню.
— «Костер на ветру» вы сняли за десять дней, «Чуму» — за 15. Удается ли сохранить такие темпы и в «Прозрачных землях»? От вас не требуют такой же скорости?
— Нет. Это была якутская специфика — снимать быстро. Новый фильм мы снимаем два месяца, потому что там другие подходы, и есть объективные предпосылки. Так, в Москве нужно полдня, только чтобы собраться команде. А в Амге я всех селил в какие-то дома или общежития — жили одним «детским лагерем». Актеры из местных — тоже по соседству. Так что буквально вышел за порог — и уже на съемочной площадке.
— Вы не имеете кинематографического образования. Нет желания все-таки пройти какие-то курсы?
— Российские точно нет, потому что меня приглашают проводить мастер-классы в киноинституты. Я туда уже как мэтр прихожу. Было бы интересно пройти обучение в какой-нибудь европейской или американской киношколе. Скорее всего, вряд ли получится, потому что там надо жить.
Наверное, нужно быть гражданином мира, не цепляться только за свой дом. Нужно стремиться себя развивать. Это как со спортсменами: достиг высот в своем районе, вышел на республику, потом выступил в России, а дальше уже мировые соревнования. Если останешься в своем регионе, перестанешь развиваться. Для себя я, наверное, вижу не переезд за рубеж на постоянное место жительства, а какой-то временный проект — большие командировки. Это было бы мне интересно.
— После фильма «Нет бога, кроме меня» (2019) вы говорили, что начали повторяться, что хотите остановиться и подумать, чем заниматься дальше. Сейчас у вас планов громадье. Вы писали стихи и рассказы, занялись кино. Может, Дмитрий Давыдов попробует себя и в каком-нибудь новом виде искусства?
— У нас сейчас два долгосрочных проекта. Не знаю, когда их закончим. К примеру, «Чуму» мы готовили с 2018 года. Кроме того, как продюсер ищу молодых режиссеров, пишу сценарии. Может быть, когда-нибудь займусь театром. Но пока у меня другие интересы.
Сергей СУМЧЕНКО