Дугуйдан Винокуров: "Добро победит зло"
В марте прошлого года Дугуйдан Винокуров и Мичил Неустроев отправились в Москву. На якутских лошадках, коих было у каждого по паре — Айан, Сунтар, Хаастаах и Хонор. Свой переход они посвятили 100-летию республики. До конечного пункта добрались Дугуйдан со своей парой лошадей и присоединившийся к нему в Казани девятилетний сын Дархан. О пути и ее сложностях «ЯВ» беседует с автором и воплотителем проекта Дугуйданом ВИНОКУРОВЫМ, который находится на отдыхе в санатории «Бэс Чагда». Связаться удается не сразу, график у них плотный.
«Мы сейчас в храме Победы», — говорит Дугуйдан. Договариваемся на завтра, и вот сегодня завтра настаёт.
— Как вам понравился храм Победы? (Этот храм выстроен Министерством обороны для него же самого, кстати, за баснословную сумму, и отличается мрачным и далеко не византийским стилем. — Я. Н.).
— Очень необычный. Это не церковь. Скорее, храммузей, огромный, красивый.
— В «Бэс Чагда» путевочки взяли, чтобы отдохнуть после перехода?
— Не взяли. Нас постпредство наше направило, помогли с размещением.
— Вы родились и выросли в селе Дьэкэт Оймяконского района.
— Да, 30 лет назад. Среднюю школу там окончил. Мама работает учителем, а до этого тоже была коневодом, как и отец.
— В свое первое путешествие на лошадях вы отправились в три годика?
— Нет, в девять месяцев. Правда, первого путешествия не помню, конечно. Мама родом из Охотского района Хабаровского края, и вся хабаровская родова — оленеводы. Мы ездили к ним из Оймякона, возили продукты. Трехлетним я уже помню большую часть приключений и дух похода — это незабываемо. И, знаете, передо мной даже не стоял выбор профессии: я знал, что буду коневодом.
— То есть у вас такая вся семья коневодов?
— Нет, конечно. Мама с папой родили и воспитали восьмерых детей, я третий.
— Боже, какие богатые мама с папой!
— Правда, родители хотели, чтобы я все же выбрал специальность ветеринара. Я честно поступил, на втором курсе приехал на практику в Олекминск и влюбился в Катерину. Она была первокурсницей. Вскоре я попросил благословения родителей на брак. Отец сказал: «Живи, пока можешь. Делай что хочешь». С тех пор живу так, как мне это нравится, что приносит удовольствие и радость, и за это очень благодарен своей семье. С отцом много времени провожу, во всем стараюсь помочь, даже когда нахожусь в Якутске, в страду помочь родителям — святое.
— В Оймяконе развито коневодство. Но возможно ли только на животноводстве кормить и обеспечивать семью?
— Надо понимать, что животноводство — нерентабельная отрасль сельского хозяйства, которая требует многих затрат. Подходить к этим проблемам нужно очень грамотно, а специалистов не хватает. Растить нужно кадры, чтобы получалось обеспечивать семью.
— Собираясь в дорогу, вы продали автомобиль, на котором осуществляли межрайонные перевозки, и отправились, грубо говоря, в никуда и с непредсказуемым концом. Что за цель мотивировала отправиться в такой путь?
— Да, зимой я зарабатывал в такси, а летом занимался конным туризмом. К нам приезжали люди со всего мира и восхищались нашими лошадками, удивляясь уникальности породы, а также тому, что о якутской лошади в интернете информации нет. Тогда и зародилась у меня идея — показать якутских лошадок всему миру, расхвалить на весь мир, что именно наша порода — самая выносливая, самая красивая, самая лучшая, и популяризировать ее максимально. А как это лучше сделать, как не показать воочию?
— Вы считаете, что достигли своей цели?
— Определенно я достиг своей цели. Надо понимать правильно: я не доказываю, а показываю. Поэтому и хочется двигаться дальше. Официально мы посвятили свой переход столетию автономии республики и 390-летию вхождения Якутии в состав России.
— И вот тут злые языки начинали зудеть: они хотят славы и денег под реализацию проекта. Многие не понимали истинной цели этого мероприятия. Поехали, потому как кочевническая кровь покою не дает. А некоторые откровенно посмеивались, что запрягают-де долго и к двухсотлетию такими темпами не доскачут. Встречали ли вы какое-то противодействие на пути?
— Из Оймякона до Якутска мы быстро добрались. А вот в городе застряли на два месяца из-за оформления документов. Полтора месяца проводили в Верхневилюйске ветеринарные мероприятия: обязательные вакцинация, анализы, карантин. В Сунтаре одна лошадь сбила спину, месяц ждали, когда восстановится. Люди думали, что мы сломались и на этом и закончим свой путь. В целом разное по всему дальнейшему маршруту бывало. И остановить тоже пытались. Но у нас была цель, истинную причину я объяснил, и мы до нее дошли.
— В смысле пытались остановить, как Сашу Шамана?
— Нет, с Сашей Шаманом нас не ассоциировали. В политику мы не вмешиваемся.
— Маршрут вы сами составляли?
— Да, я лично его построил, но на местах подсказывали, как лучше добираться до того или иного пункта. Часто мы импровизировали. И, кстати, решили, что не будем заглядывать далеко вперед, практически одним днем жили, сколько прошли — всё наше. Такая программа маленьких шагов.
— Где ночь заставала?
— Чаще всего в полевых условиях, в палатках. Иногда и в гостиницах, когда были в больших городах.
— А вы по-честному прошли на лошадках? Или вас где-то и на чем-то подкидывали из пункта А в пункт Б?
— В больших городах мы нанимали коневозки. Останавливались на ипподромах.
— Это предполагают правила?
— Это диктует жизнь. Практика показывает, что лошади пугаются очень интенсивного движения на дорогах, и, чтобы избежать возможных аварийных ситуаций и травм, мы предпочитали перевезти лошадей.
— Без денег далеко не ускачешь? Или вполне можно бюджетно обходиться?
— Ну мы же прошли, вполне бюджетно. Скарб у нас было весь четко рассчитан, обходились малым. Слава богу, люди помогали, особенно когда кормом делились для лошадей. Также мы искали меценатов, и некоторые откликались. Всех сердечно благодарю за спонсорскую помощь.
— Что было самым сложным в пути?
— Купить корм для лошадей. Нужны хорошее сено и овес. Часто местные выручали, добрых людей много. Встречались и нехорошие, их территорию, мол, топчем, но, слава богу, нечасто и немного. Получалось договариваться мирным путем. Мы ко всему были готовы. Я вообще не настраивался на лучшие варианты, напротив, продумывал худшие, а лучшее служило приятным бонусом. В пути лишний раз убедился в том, что добро победит зло.
— Сколько километров вы прошли в переходе Оймякон
— Москва?
— Около 11 тысяч.
— Вы планировали зафиксировать переход на якутских лошадках как мировой рекорд. Организовали?
— Возможно, он установлен, так как никто не ходил на такие расстояния на якутских лошадках, но официально не зафиксирован, и именно потому, что там много организационных моментов, на которые мы решили уже не отвлекаться.
— Изначально вы планировали добраться до Лондона, и Никита Греци (английский путешественник. — Я. Н.) собирался к вам присоединиться. Что помешало?
— Мы работали над этим проектом с Никитой Греци и планировали идти вдвоем. Но тут началась пандемия, из-за которой Никита не сумел приехать к нам вовремя, и пришлось разделить проект на два самостоятельных.
— И вы уговорили идти с вами Мичила?
— Когда не смог приехать Никита, я решил идти в одиночку, но этому решению воспротивились мои родные, все-таки сложный путь, говорили они и, честно говоря, не отпускали. Тогда я поговорил с Мичилом, он тоже опытный коневод, нашел для него лошадей, все успокоились и благословили нас в путь.
— Почему Мичил сошел с пути?
— Так сложились обстоятельства. К сожалению, обе его лошади вышли из строя. Мерин Айан погиб, зацепившись задней подковой о недоуздок, и сам себя удушил за ночь. А Сунтар повредил о сучок березы глаз. Мичил очень расстроился, ведь мы уже находились в середине страны — в Новосибирске. Там нам помогло местное отделение РГО, которое оплатило расходы на машину, на ней Сунтар с Мичилом и вернулись домой. Сейчас Сунтар находится у моего друга, в Балыктахе Мегино-Кангаласского улуса.
— А Хаастаах и Хонор с вами в «Бэс Чагда»?
— Да, со мной.
— Какие они по характеру?
— Хонор жесткий, грубый, а Хаастаах, наоборот, мягкий.
— Команды понимают?
— «Стоять — лежать» не понимают, мы просто общаемся с ними, договариваемся.
— На родном языке?
— А как же, на якутском, конечно.
— То есть, если они не захотят идти, вы их уже не заставите?
— А заставлять и не нужно. Это как договоришься, а это у нас хорошо получается. Единственное, что могло бы меня свернуть с пути, если что-то случилось бы с лошадьми, как и вышло с Мичилом. И тогда я бы сильно расстроился, но упрямиться бы не стал. — Вы говорили, что, возможно, повторите маршрут, пройденный одной якутской лошадкой, до Царского Села. — В 1919 году казак Дмитрий Пешков прошел на якутской лошади более восьми тысяч верст за 190 дней — от Благовещенска до Царского Села.
— Кстати, где он якутскую породу достал?
— Вот об этом история умалчивает, но в некоторых источниках задокументировано, что это была аборигенная якутская порода. Мы сейчас оформляем ветеринарные документы и, возможно, отправимся-таки в Европу, если все оргмоменты удастся уладить. Царское Село тоже не отменяем. Все это обсуждаю со своей семьей, то есть понимаете, я не один в этом пути: на все получаю благословение моих родителей, моей любимой жены и детей. Таковы традиции семьи.
— Да и не будь такой традиции, ее стоило выдумать. А то жили-были, работали, детей растили, а тут муж мне: вот я, милая, на два года тут отлучусь, съезжу в Лондон...
— У меня хорошая жена. Я ее очень люблю, и мы друг друга прекрасно понимаем, поддерживаем во всем — разве не в этом заключена суть брака?
— Кем Катерина работает?
— Медсестрой.
— Что означает имя Дархан?
— Это высший титул.
— То есть вы сразу высокую планку сыну задаете?
— А как же! И показываем, считаю, неплохой пример. Можно сколько угодно воспитывать ребенка, а можно показывать личный пример, что мы и делаем.
— Дочу зовут...
— Диана.
— Ну тут всё понятно. Принцесса.
— Да, это правда (смеется). Ей 11 лет. Дочь с восторгом встретила такую новость: ее папа совершит исторический переход! И отпустила. Даже не то что он исторический в том смысле, что мы единственные такую историю сотворили, а как дочь говорит: как раньше, да, папа? Аутентично, скажем так.
— А ваше имя что означает?
— Там значений довольно много: быстрый, шустрый, высокий.
— Дархан присоединился к вам в Казани.
— Да, они прилетели с мамой. С Дарханом мы прошли до Москвы 700 километров почти за две недели. Это его первый длительный поход, а так он с пяти лет со мной на лошадях, на охоте, на сенокосе — всегда рядом с отцом.
— Саха Хотойо — это ваше второе имя?
— Скажем так, самоназвание.
— Ваш девиз по жизни.
— Если взялся, то делай. И ни о чем не жалей!
Яна НИКУЛИНА.
Фото:https://yakutia-daily.ru/