Шланг

Обширные жёлтые разводы и фигурные серые кляксы не успели просохнуть. Здесь и там их насмешливые гримасы проступали мокнущими язвами внезапных убытков.

Поздним вечером Вадим вернулся домой и пристальным взглядом, полным расстройства и негодования, рассматривал потолок.

Неожиданно случившуюся аварию устранили, но вода, пропитав перекрытие, продолжала нависать каплями в коридоре, время от времени выпадая мелкой дробью на терракотовую керамическую плитку, где беспорядочно бьющие недолеты и перелеты собирались в мутные темно-бордовые лужицы.

Сантехническое ненастье случилось в квартире в обед, когда супруга босыми ногами почувствовала влагу, а затем, внимательно присмотревшись, обнаружила притаившуюся капель, тихо тюкающую в прихожей и туалете.

Не ждали?

А вот…

Вспылив, но быстро успокоившись, жена не стала тревожить Вадима и звонить ему на работу, тем более что вызванные в срочном порядке сантехники отработали оперативно, эффективно и «нетривиально»: они просто перекрыли воду.

Теперь, когда можно было спокойно оценить масштаб ущерба, Вадиму вспомнилось, как, не жалея сил, они занимались ремонтом, как долго и скрупулёзно выбирали бригаду, сколько денег и нервных окончаний было сожжено в пыльной суматохе дизайнерской отделки.

И хотя каждый хозяин жилья в многоквартирном доме всегда должен быть готов к небольшому вселенскому потопу по «Ветхому завету» Жилищного кодекса, случается это нечасто, и некоторые владельцы квартир живут долго и счастливо, так и не услышав: «Нас затопили!» или ещё более неприятное (кому как): «Вы нас топите!»

Облачившись в домашнее и приняв коньячку для снятия стресса, осоловевший Вадим рассудил, что теперь самое время подняться к соседям, чтобы выяснить в деталях, что случилось, а заодно решить вопрос с компенсацией безвозвратных (как тогда казалось) потерь.

Окольцованное механическими «Тиссотами» запястье, фирменные спортивные штаны и новые брендовые кроссовки должны были усмирить возможную несговорчивость «небожителей» с верхнего этажа.

Переехав сюда недавно, Вадим не особенно интересовался жителями подъезда (а кто у нас интересуется?) и в лифте не здоровался (а кто у нас здоровается?), потому соседей сверху он не знал.

В какой-то далёкой галактике воспоминаний кружились парень среднего роста, девушка или женщина; к тому же действие коньячных паров подтянуло к минимуму ползунок контрастности изображений, стирая контуры и без того неясных образов.

Не спеша, с вальяжным пошаркиванием, он поднялся на этаж выше и нажал на кнопку звонка. «Интересно, какая у них отделка?»

Дверь открыла юная особа студенческого возраста: просторная черная футболка «оверсайз», темные велосипедные шортики, на ногах — розовые тапки с «зефирными» шарами; русые волосы стильно затянуты в тугой пучок и бравым солдатом смотрят строго вверх. Стройная, с серыми глазами. «А она — ничего».

— Здравствуйте. Вадим. Ваш сосед снизу.

— Добрый вечер. Марина. Вы нас извините… мы тут… две женщины, мало что понимаем… — она прервала сыпавшиеся извинения, а потом продолжила, — мы оплатим, наймем штукатуров, они всё сделают… Вы не переживайте. Извините, что так. Мы сами не знали.

Искренность, с которой говорила девушка, и её прямой немигающий взгляд немного смутили Вадима.

— Я пришёл узнать, что произошло.

Но девушка не дала ему договорить:

— Там, — она неопределенно махнула рукой, — шланг лопнул, а мы не заметили. Если хотите, можете посмотреть. — Девушка, повернувшись, пошла вглубь квартиры. Вадим переступил через порог. Снимая кроссовки, он потерял равновесие и локтем зацепил стоявшие вдоль стены лыжи. Они, связанные в одно целое с лыжными палками, шумно грохнулись на пол.

— Нет, нет. Я сама, — девушка подняла упавший инвентарь и унесла его в другую комнату, освободив проход.

— Это моего брата. Сережины лыжи. Были. Мы выставили на продажу… там есть ещё вещи, они почти новые. Может, вам что-то пригодится? — она немного задумалась, как будто улетела куда-то на мгновение. Но быстро вернулась.

— Вот смотрите, — включив освещение в туалете и приоткрыв дверь, она указала на бачок унитаза. Вадим подошёл, наклонился и увидел, что подводящий шланг треснул в месте крепления. Покачав его рукой, он убедился: «Именно так».

 — Да. Шланг под замену.

— Вот. Вода побежала, а у нас дома — никого. Натекло и здесь, и в коридор пролилось. Мы всё отремонтируем, не волнуйтесь, — девушка снова стала оправдываться.

— Ой, у вас рука грязная. Пойдёмте на кухню, там вода есть. Здесь и в ванной отключили.

Открывая кран на кухне, Вадим спросил:

— Хм… Что с газом?

— Вы об этом? — Марина кивнула в сторону газовой плиты, поверх которой была установлена двухконфорочная электрическая «Мечта». Девушка упёрлась рукой в край стола, и Вадим заметил, что так она прячет дрожащую кисть руки; всем телом она как-то напряглась и сжалась, будто тяжёлый пресс сдавил её со всех сторон, но потом вдруг в один миг, словно перезагрузившись, взяла себя в руки, говоря отчетливо и твердо: — Сережа сгорел в танке. Мама с тех пор не может смотреть на открытый огонь. Пока живём так.

— М-м-м... — Вадим вытер руки, прошёл в прихожую и надел кроссовки. «Отделка на «троечку», у меня на порядок лучше».

Спустя пару минут, довольный тем, что все уладил, он успокоил жену:

— Всё в норме. Отремонтируют. Они не отказываются.

Сладкий горячий чай с лимоном приятно дополнял ускользавшее послесловие коньяка, и Вадим задумался: «Все-таки штукатуры не смогут вернуть былого изящества белой яичной скорлупы. Идеального потолка теперь не видать. Жаль. Вот люди! Можно было не экономить и взять шланг подороже, и не было бы никаких проблем. Эх…»

Ant WINTER