"Идущему по своему пути всегда светит солнце".

 

С кем еще мы могли сделать интервью в ознаменованные предновогодней суетой дни, как не со сказочником? Ее произведения публиковали «Полярная звезда» и «Колокольчик», а также «Север» — один из престижных литературных российских журналов, издающийся в Карелии. И, конечно, сейчас на слуху выстреливший проект «Кындыкан» — история чудом выжившей во время эпидемии оспы эвенской девочки. Сегодня гость «ЯВ» — Лидия Тарасова. Кстати, ученый-микробиолог, доцент кафедры гистологии и микробиологии СВФУ.

ХОРОШАЯ ДЕВОЧКА ЛИДА

 — Откуда вы родом?

 — Из Якутска.

— А кто по национальности?

— В моем роду очень много крови намешано, и к какой-то конкретной национальности причислить себя я не могу, на самом деле когда как, всё зависит от ситуации.

— Но какую-то из культур вам в детстве все же прививали?

— Родители русскоязычные, хотя папа отлично говорит на якутском. Росли мы в русскоязычной среде, но каждое лето выезжали в якутскую деревню, так что с бытом и культурой не понаслышке знакомы. Как и все якутяне, в общем-то.

— Сколько вам лет?

— 38.

— Боже, молодость так прекрасна!

— Сдвинутая молодость-то (смеется).

 — Есть, кстати, такой термин, продлевающий молодость.

— Кажется, молодым считается человек до 45 лет, но я все жду, когда меня уже исключат из категории молодых ученых.

— Как получилось, что вы стали микробиологом, ведь изначально выучились в медицинском по специальности «Педиатрия»?

— Когда поступала, не выбирала, педиатром я буду или лечебником. А поступала с мыслью стать психологом или психотерапевтом. За шесть лет обучения в мединституте поняла, что я вряд ли практический врач, скорее теоретик. А потом всё получилось весьма случайно: мединститут я окончила с красным дипломом, и мне предложили аспирантуру как раз по предмету «Микробиология». Впоследствии оказалось, что это моя специальность, мое призвание.

— В чем заключается это самое призвание?

— Это же микромир, целый микрокосмос, который изучать и изучать!

— Городок в табакерке?

— Когда я еще была маленькой, представляла себе клетку такой, как наша планета, с крохотными частицами, придумывала, что они там делают, какие народы и миры у них есть. В микробиологии как науке так много интересного, непознанного, что вдохновляет ее изучать.

— Тема вашей диссертации звучит так: «Разработка метода экспресс диагностики перинатальных инфекций на основе количественной оценки содержания ДНК бактерий, колонизирующих организм плода и новорожденного». Вкратце объясните, пожалуйста, механизм, по которому этот метод работает.

 — Это тест-система для быстрой диагностики инфекции крови у новорожденных. Метод ПЦР помогает определить наличие ДНК в материале, а также его количество.

— Сидите и разглядываете в микроскоп цепочки ДНК бактерий в крови?

— Метод молекулярно-генетический, и микроскоп при этом не используется, а используются специальные нуклеиновые последовательности, скажем так, маленькие кусочки ДНК, называемые праймерами, которые создаются под определенные возбудители — вирусы, бактерии и так далее. Когда в материале присутствует ДНК искомого возбудителя, праймеры соединяются с этими ДНК, и начинается их копирование на миллион копий. Создание этих праймеров и было предметом диссертации.

— Хочу спросить у вас как у микробиолога, как вы думаете, когда закончится шествие ковида по планете и выработали ли мы коллективный к нему иммунитет?

— Ковид — весьма непростой вирус. Он мутирует. И мы будем с ним плотно дружить на протяжении всей нашей жизни. Мы, конечно, вырабатываем коллективный иммунитет к определенному штамму благодаря вакцинации, но приходит новый штамм. В целом же отмечается снижение количества тяжелых его форм как вирусной инфекции.

 КЫНДЫКАН БЫЛА НЕ ОДНА

— Лидия Андреевна, скажите, а откуда вы взяли эту историю о девочке Кындыкан, чудом выжившей при эпидемии оспы?

— Мы познакомились с Маргаритой Поповой — сейчас ее зовут Илан Кындыкан. Она потомок той девочки, и это их родовая история, случившаяся двести лет назад. Илан рассказала мне ее, и я вдохновилась на написание сказки.

— Я в детстве слышала эту сказку. Один в один, только речь в ней шла о девочке, чудом выжившей после эпидемии оспы в городе Зашиверске, и это реальная история. Город, кстати, вымер.

— Дело в том, что таких историй было несколько, это не единичный случай. Действительно, была легенда о городе Зашиверске. Однако история Кындыкан — это именно родовая история, которая передавалась из поколения в поколение, так и дошла до нас. Кстати, Зашиверск мы упоминаем в сказке: в ней есть некий город, откуда пошло распространение инфекции.

— Вы собираетесь написать продолжение этой истории?

— Да, мы планируем продолжение. На бумаге пока ничего нет, но будет обязательно.

 — Вы пишете в свободное от работы время?

— Да.

— Не думали сменить сферу деятельности, перейдя полностью на литературный труд?

 — Нет. С микробиологией не расстанусь никогда. Это мое любимое дело.

— Вы как-то настраиваетесь, заранее выстраивая сюжет и точно зная, детская это будет сказка или книга для взрослых?

— Всегда всё очень и очень по-разному происходит. Например, в создании Кындыкан принимала участие целая команда, где были лингвисты, старейшины эвенской общины, носители языка, отталкиваясь от дошедшего до нашего поколения рассказа о выжившей девочке. Однако его было мало для полноценного произведения, поэтому мы дофантазировали, но аккуратно — так, чтобы это укладывалось в эвенский быт, традиции и верования. То есть в данном случае у меня был скелет, по которому я писала. А бывает так, что пишу по наитию и, начиная новый сказ, даже не знаю, чем дело закончится, но будет ли это произведение для взрослых или для детей, конечно, понятно на стадии задумки.

— Для кого легче писать?

— Это зависит от вдохновения. Неважно, для кого ты пишешь, главное, насколько эта история тебя зажигает.

— Некоторые критики писали, что детям непонятна ваша философия, исключением может являться история про малыша-медвежонка, а остальное-де довольно сложно.

— В «Кындыкан» нет ничего сложного для детей.

— А в других? «Песня совы», «Судьба шамана», «Лесные сны».

— Это метафорические сказки, скорее для взрослых, для людей творческих, кому при прочтении текста легко представлять эти картинки, находить множество смыслов. А людям с логическим складом ума метафорические сказки, как правило, кажутся непонятными и неблизкими. Им нужен другой формат.

ДИНАСТИЯ

— Вы верите в чудо?

— Конечно, верю.

— Как правило, у ученых довольно скептический настрой к чудесам.

 — Я видела разных ученых и не сказала бы, что у всех такой скепсис имеет место быть. Считаю, любой человек глубоко в душе верит в чудеса. Человек мыслящий понимает, что есть такие вещи, которые под формулы не подставишь, как бы ты ни пытался, и, скорее всего, это чудо и есть.

— То есть стопроцентным материалистом быть нельзя?

— Ну это точно не про меня.

— В не сдвинутой молодости вы хотели выбрать психологию, а ведь некоторые психологи туда с тем и идут, чтобы разобраться с собственными внутренними проблемами. Что двигало вами?

— У меня, если так можно выразиться, медико-биологическая семья. У нас если не медик, то биолог, если не биолог, то химик, и мое естественно-научное направление было, скорее всего, предопределено уже в момент рождения. В какое-то время у меня были мысли углубиться в гуманитарные науки, но мои родители проявили настойчивость, мотивировав на поступление в медицинский, хотя я четко понимала, что не стану практическим врачом, а выберу направление, близкое к гуманитарному, — ту же психологию, к примеру, или психиатрию.

— Расскажите о вашей медико-биологической семье.

 — Мой папа — один из известных орнитологов нашего города, специализируется по водоплавающим птицам. Всё наше детство он привозил кучу рассказов с полей, всё, что он видел и что в поле происходило.

— Оттуда любовь к природе.

— Самое большое впечатление осталось от встречи со стерхом. Я была маленькая, и мне запомнилось, будто он жил у нас дома, но потом мне сестра сказала, что жил он у папы на работе, был на передержке и затем его отправили в заповедник. Огромная белая птица, которая ходит по газете, пожалуй, одно из самых ярких воспоминаний детства. А ещё как-то раз у нас дома жила утка, часто бывали транзитом щенки лайки, так что быть дочерью орнитолога очень даже интересно.

— Как зовут папу?

— Андрей Дегтярев.

— Прекрасный специалист! Низкий поклон ему. Не думала, что когда-то буду делать интервью и с его дочерью тоже, столь же доброй, что и папа.

— Да, он кормит птичек в морозы. Развешивает рябину по деревьям. А мама, тоже кандидат наук, преподавала в медицинском институте, давала анатомию студентам. Мамин папа преподавал биологию, а дедушка был основателем кафедры зоологии СВФУ. Дяди и тети либо работали, либо до сих пор работают в сфере биологии, химии. Бабушка по папиной линии была акушером. Моя сестра — стоматолог.

— Мощная династия!

— Я представляю четвертое поколение преподавателей. Даже во времена студенчества вокруг меня сбивались группки, которым нужно было объяснить пройденную тему, если они чего-либо не поняли.

— Сказитель вы тоже хороший.

— Думаю, это две вещи взаимосвязанные.

— Не всегда, кстати. Есть люди, которые пишут гораздо лучше, чем говорят, и наоборот.

 — На какие-то темы в определенных ситуациях мне тоже бывает сложно разговаривать.

— В деле пиара нужно разговаривать. Ваш проект уверенно шагает и за пределами республики, и вроде как ведутся переговоры с «Союзмультфильмом» об экранизации «Кындыкан».

— Это не моя заслуга. Насчет экранизации я вам точно не скажу, но про Илан можно сказать, что она невероятная, и делает всё, чтобы лететь стремительно, преодолевая все барьеры, мыслимые и немыслимые, где-то даже вопреки логике. Плюс ко всему огромная работа проводится всей командой Кындыкан. Точно знаю, что скоро будет переиздание в московском издательстве «Рипол Классик».

— В составляющие невероятности можно вложить понятие «удача»?

— И удача, и помощь людей, даже не заинтересованных материально, людей, которых притягивает эта история, и каждый играет свою роль, помогая продвигаться дальше. Это кажется невозможным, но так бывает, и я сама с этим сталкивалась, и не раз.

— А расскажите о вдохновении.

— У меня есть новелла «Невеста шамана». Однажды в интернете мы разговорились с одной девушкой из Улан-Удэ на тему шаманизма, и вот у этой девушки была такая мысль, что в прошлой жизни она была шаманом. А когда обсуждаешь и долго думаешь об одной теме, то закрываешь глаза и видишь какие-то картинки — я в них вглядываюсь, и по кусочкам складывается какая-то история. Так я и увидела этого шамана и его невесту. Мы с моей собеседницей словно распутывали пазл, что там могло быть дальше. Закрываю глаза, вижу: деревня горит, воины какие-то пришли. А ведь был на Алтае джунгарский хан, который истреблял шаманов, и в действительности однажды он сжег целую деревню. Часто в новелле фигурирует юрта. Как-то я пошла делать колечко, а ведь сто лет не была в «Киэргэ», захожу, а передо мной большая юрта возникает, о которой я как раз шла и думала. Потом сидела одна, и вдруг отчетливо услышала имя девушки. Даже вздрогнула от неожиданности — ведь кто-то его произнес, и я так понимаю, это и было имя невесты шамана. Это всё можно списать на работу подсознания и богатую фантазию, но, тем не менее, так и было. Возможно, это вдохновение и есть. Загляните на «Литрес» — там большое количество отзывов. Шаманы ведь люди, которые, по большому счету, не принадлежат себе.

— Жизнь у них, прямо скажем, не сахар.

— Раньше говорили, когда рождался шаман, семья это воспринимала как горе. С одной стороны, это дар, с другой — тяжелое бремя, которое возлагается на несчастного, по сути, человека. Часто это отшельник, ему нельзя жениться, живет он с духами. И вот такой человек встречает девушку — не из их племени. Они влюбляются друг в друга, но племя против их отношений. Он мечется, его брат подливает масла в огонь, а потом появляется тот самый джунгарский хан, и заканчивается всё очень трагично. Как уж я ни крутила эту историю, хеппи-энда там не получилось.

— Зато он умирает любящим человеком. И любимым. Не в этом ли заключается смысл жизни?

— Умирая, он загадывает найти эту девушку в других жизнях. И переписать всю эту историю заново. Есть там и о том, как он в какой-то момент совершенно озлобился, но это надо читать — новелла есть в бесплатном доступе. Тем более она написана необычным слогом, как-то так сложилось сразу. Почти все мои книги есть в открытом доступе: я считаю, чем больше людей их прочитает, тем лучше.

— То есть на гонорары не зажируешь.

— Писательство я работой не считаю, хотя не скрою, когда от него бывает финансовая поддержка, это приятно. Часто свои гонорары направляю на благотворительность, потому что чувствую: так надо.

— На какую благотворительность жертвуете?

— Бывает, когда мне заказывают написать книгу. Это труд. А бывает, я пишу в свое удовольствие и считаю, что этот заработок достался довольно легко, и вот его-то я могу направить на добрые дела — «S.O.S. Дети. Yкт», «Крылья для Ангелины» и другие. С издательством «Айар» мы в прошлом году издали книжку «Маленькая Саса» по мотивам истории Карины Чикитовой, и с этого гонорара я приобрела развивающие материалы для детского дома. А Благотворительному фонду «Харыскал» даровала «Лесные сны».

ВИШЕНКИ

 — Свои малыши есть?

 — Две шестилетки. Скоро пойду их из садика забирать.

— Близняшки?

— Да, вишенки!

— Не устаете сразу с двумя?

— Было у меня в одно время желание отрастить дополнительную руку, ногу или бабушку. Собственно, так и родился сюжет сказки про маму, у которой внезапно появилось десять рук. Она еще в процессе написания.

— Успеваете рукодельничать?

— О нет, у меня не под это руки заточены. Я занимаюсь йогой. Одно время даже преподавала ее.

— Вы познали дзен?

— Пытаюсь. Для мамы близняшек это особенно актуально.

— В вашем голосе звучат нотки нежности. Как вы встретили свою любовь? Это должна быть романтическая история.

— Я окончила аспирантуру и долго думала, остаться в Москве или вернуться в Якутск. Решила: съезжу домой, поживу, и посмотрим, как мне там будет. По возращении случился, скажем так, период обнуления.

— А чего бы ему не случиться, когда, считай, с другой планеты вернулся.

— Снова живу с родителями, общения никакого, зарплату получила — пять тысяч.

— Сесть, обняться и заплакать!

— Словом, во всех сферах жизни — ноль. И я принялась искать себя. Однажды зашла к подружке в гости, а там он. Как-то так всё произошло, без сногсшибательной истории. Случается, когда у тебя абсолютно ничего нет, ты начал с нуля, в твоей жизни вдруг происходят самые значительные события.

— Еще можно запрос во Вселенную оформить, это сегодня в тренде.

— Вы знаете, я весьма четко представляла себе образ человека, с которым хотела бы провести свою жизнь. Когда мы познакомились, я его на эти критерии не проверяла, но потом оказалось, что он четко под них подпадает. Мой муж — человек, который как никто меня понимает, поддерживает во всем. С ним мы настоящая команда.

— Теперь-то вы не жалеете, что вернулись в Якутск?

— Нет, абсолютно. Ровно так же, как все произошло с моим мужем, я поняла со временем, как люблю свой город, как мне в нем комфортно, как мне нравится, что он маленький, и всю Якутию люблю тоже. Хорошо, что было с чем сравнить в свое время — сейчас мне не нужны большие города, их бешеный ритм движения. Мои места силы здесь, дома, и в этом смысле я патриот — человек с родиной: здесь живут мои родители, здесь я встретила свою судьбу, здесь растут мои дети.

 

 — В ваших ближайших планах...

— ...выпустить книгу о медвежонке. Она сейчас проходит последнюю, третью редактуру, после которой за нее возьмется художник. С ними мне, кстати, везет. Первую мою книгу иллюстрировала Люка Неустроева, вы не поверите, бесплатно. Зная мое огромное желание издать первую в жизни книгу, сказала: когда будут гонорары, тогда и поделишься. Чтобы вы понимали, Люка — о-о-очень крутой художник! И как только наша совместная работа была завершена, мне позвонили из издательства «Медиахолдинг Якутия» и предложили печатать книгу у них.

 — Ровно и гладко всё так.

— Как будто так и быть не может, да? Теперь художник из Сочи, который рисует милых медвежаток, ждет, когда я освобожусь от своих рабочих моментов и отправлю отредактированный текст.

 — Что вы сейчас читаете?

 — В настоящий момент совершенно нет времени читать. Учебный год в разгаре, сессия на носу, методическая работа: разрабатываю онлайн-курс для студентов из Египта. К нам приезжают учиться иностранцы, и им трудно дается обучение на русском. Вот для них-то я и делаю русско-английский курс по микробиологии. В отпуске успела прочитать «Грозовой перевал», а с детьми мы сейчас читаем «Пеппи Длинный Чулок».

— Ваши жизненные принципы в двух словах.

— Идущему по своему пути всегда светит солнце.

 

Яна НИКУЛИНА.

Фото предоставлено героиней материал