Как мы теряем вечную мерзлоту
Теряем мы ее медленно, но верно. Представьте себе, к концу столетия, на горизонте 2100 года, в двух юго-западных улусах — Ленском и Олекминском — среднегодовая температура воздуха станет положительной, а в трех улусах — Аллаиховском, Анабарском и Нижнеколымском — изменение среднегодовой температуры воздуха составит 8,0–8,2 о С, что неизбежно приведет к таянию многолетней мерзлоты и трансформации мерзлотных систем.
И это уже сегодня наблюдаемая реальность, о которой мы беседуем с кандидатом географических наук, заведующим лабораторией по изучению климата и экосистем северных регионов СВФУ, ведущим научным сотрудником Института мерзлотоведения имени Мельникова Никитой ТАНАНАЕВЫМ. Кстати, 12 ноября на выставке ВДНХ наши ученые представят свои работы по изучению климата и вечной мерзлоты.
Я КАЛЕНДАРЬ ПЕРЕВЕРНУ
— Никита Иванович, появилось ли что-либо новенькое в изучении климата?
— Могу рассказать вам о том, как мы моделируем мерзлоту в Якутии. Правда, не все еще материалы подошли.
— Вы можете предсказывать, как поведет себя вечная мерзлота?
— Мы можем сделать климатический прогноз, к примеру, что станет лет через тридцать-пятьдесят.
— Все хотят немножко заглянуть в будущее.
— Частично это касается и исторических изменений в климате, что происходит сегодня, и на основании этих данных — что будет.
— Изменения климата — это своеобразное повторяющееся колесо истории? Были же переходы из одной эпохи в другую — из теплого климата в ледниковый период, и наоборот.
— Да, были периоды, когда было намного холоднее и намного жарче тоже. Есть определенные природные циклы, и есть процессы, вызванные деятельностью человека. Из этих двух пунктов и складывается климатический консенсус.
— Помнится, на консенсус были целые серии нападок со стороны известных климатических скептиков.
— Сегодня уже не осталось известных климатологов, которые не согласились бы с тем, что глобальные климатические процессы — это объективная реальность, которая, в свою очередь, влияет на экономику и социальные процессы. Споры, которые вы упоминаете, касались лишь определенных позиций в вопросах о причинах глобального потепления. 97% консенсус по вопросу антропогенного глобального потепления является надежным результатом, полученным с помощью различных методик в самых разных исследованиях по всему миру. И все без исключения используют климатическую повестку для реализации экономических задач.
— Что делаем для реализации экономических задач мы?
— Мы изучаем варианты адаптации к климатическим изменениям применительно к тем отраслям, бизнесам и сферам жизни, которые они затрагивают.
— Например?
— Например, изучение выбросов парниковых газов. Климатическую систему Земли можно сравнить с ведром, которое подставляешь под воду, оно наполняется, а потом переполняется. Основной источник тепла — Солнце, и оно свою интенсивность давно не меняло.
— Это нам крупно везет.
— На самом деле если бы у нас не было атмосферы, то температура воздуха на Земле в среднем составляла бы минус 19 градусов. Наша атмосфера создает парниковый эффект. Другими словами, есть полезный парниковый эффект, а есть не очень полезный.
— А не настораживает вас то, что снега на данный момент у нас очень мало и необычно тепло для середины октября?
— Есть в этом и естественная изменчивость равно так же, что, допустим, и случайный процесс.
— Я к тому, что мерзлота-то наша вечная тает.
— Об этом мы последние пять лет говорим, что постепенно сентябрь становится летним месяцем, а октябрь — осенним, и в первую очередь на нашей территории. И я не один так думаю, это достаточно распространенное мнение среди ученых.
— Скоро можно календарь нам пересмотреть.
— В предыдущие два года сентябрь был больше похож на август, а октябрь — на сентябрь: сегодня солнышко светит и тепло. И это легко отследить. Но мы ведь на вечной мерзлоте живем.
— И она нам за потепление отомстит.
— Если она начнет таять, то ничего хорошего ждать не приходится. Не отомстит, а отреагирует по-своему.
— Как правило, после затяжной теплой осени приходят такие морозища, чуть ли не под шестьдесят, что лучше бы уж и сентябрь, и октябрь пусть холодными были.
— Я уже многим обещал, что эти народные приметы когда-нибудь проверю, но пока вот руки не доходят.
— Поделитесь потом, правда это или нет?
— Да, конечно.
— Сегодня климат — тема номер один, но предмет ваших исследований невероятно сложен, настолько, что не только предугадывать, но и обуздать его, на мой взгляд, практически невозможно.
— Частично возможно, поэтому да, все разговоры про углеродную нейтральность, про снижение выбросов парниковых газов и про другие климатические проекты более чем актуальны и ведутся на самых разных уровнях. Без моделирования здесь уже никак не обойтись. Второй год у нас ведется проект Научного фонда, в котором одной из задач является история о том, каким же будет в будущем климат и что будет происходить с мерзлотой. И вот я как раз смотрю в монитор компьютера: мне прислали первые результаты по этим расчетам.
— Мерзнуть будем? Или все теплее будет становиться?
— Будет становиться теплее.
— На каких расчетах основано это утверждение?
— Я уже говорил, что мы только-только получили новые данные, скажем так, более надежные, более методически правильные. Мы делали подобные расчеты и раньше, но по другим данным. При большинстве сценариев, а их основных четыре, мы моделировали три, если говорить простым языком, оптимистический, пессимистический и промежуточный.
ЧТО СТАНЕТ С ЯКУТСКОМ
— И какая картина складывается по Якутску?
— При самом оптимистическом сценарии вечная мерзлота у нас критических изменений в будущем не испытает, при остальных сценариях — увеличится температура мерзлоты и глубина ее протаивания.
— У нас и без того дороги то тут, то там проваливаются.
— Климатическая система довольно инерционна, и поэтому то, что мы будем в климатическом смысле наблюдать лет через двадцать, в основном определяется тем, что происходит и что мы наблюдаем на сегодняшний день. Даже если мы прекратим все антропогенные выбросы, все равно в ближайшие двадцать лет потепление будет продолжаться.
— Такой растянутый тормозной путь.
— Именно так и есть. Соответственно, чем дальше, тем больше эти эффекты будут накапливаться. В самом пессимистическом сценарии в Якутске глубина протаивания будет увеличиваться, и к январю 2075 года по прогнозу какая-то часть сезонно-талого слоя будет оставаться незамерзшей.
— Тогда как сегодня промерзает целиком и полностью?
— Да, пока промерзает.
— А какая-то часть сезонно-талого слоя сколько метров составляет?
— От семидесяти сантиметров в умеренном прогнозе до двух с половиной метров — в пессимистическом. Соответственно, к концу века верхние восемь метров практически перестанут быть мерзлотой. Это соответствует увеличению температуры на 5 о С.
— Многовато.
— Это очень много. Все дома, которые стоят на сваях, окажутся в талой зоне, причем в течение всего года. К 2075 году талый горизонт составит четыре метра.
— Скептики скажут: ерунда ваше моделирование, и все это не точно.
— Моделирование отражает наши, мерзлотоведов, знания. Мы, может быть, и не можем всего знать, но оперируем данными и пользуемся только теми климатическими моделями, которые хорошо себя зарекомендовали и умеют воспроизводить климат Якутии. Сейчас как раз готовим научную статью о том, как мы выбирали правильные для наших территорий модели и как этот процесс протекал. Серьезная, скажу я вам, работа. К примеру, мы сравниваем изменения, которые предсказывались климатическими моделями в последние пятнадцать лет, и те, которые мы наблюдаем на самом деле.
— И как, совпадает?
— Оказалось, что эти модели имеют тенденцию скорее недооценивать климатические изменения: то, что мы наблюдаем в реальности, гораздо больше, чем мы смогли бы смоделировать пятнадцать лет назад. В итоге мы видим, что недооцениваем скорость потепления — на самом деле этот процесс происходит быстрее.
— Но вы же совершенствуетесь? Создаете свою уникальную модель?
— Это довольно сложная система, но мы выбираем из всего имеющегося — а климатических моделей большое количество — то, что эффективнее всего работает.
— Сколько моделей вы использовали в работе?
— Больше пятидесяти.
— Ого!
— Все модели способны ошибаться, но, если они будут ошибаться в разные стороны и когда мы их осредним, эти ошибки друг друга взаимоуничтожат. На самом деле мы пробуем огромные гаммы вариантов.
****
Из информационного бюллетеня лаборатории изучения климата и экосистем северных регионов института естественных наук СВФУ:
- По данным репрезентативных метеостанций на территории Якутии среднегодовая температура воздуха с 2011 по 2020 годы превысила значения, отмеченные во все предыдущие десятилетия. Максимальная за период наблюдений среднегодовая температура воздуха отмечена в 2020 году на всех исследованных метеостанциях, кроме Оймякона. Превышение 2020 года над нормой актуального климатического периода (1991– 2020 годы) составило +2,8 оС, а на метеостанции Саскылах достигло +5,2 оС.
- Современные климатические изменения на территории Якутии — наблюдаемая реальность. В климатических рядах выявлены резкие нарушения однородности и стационарности. Начало быстрого роста среднегодовой температуры воздуха на большей территории республики приходится на 1980-е годы, на метеостанциях арктического пояса (Тикси, Кюсюр, остров Котельный) — на начало 2000- х.
На северо-западе Якутии вследствие региональной атмосферной циркуляции в исторический период значимых изменений климата не происходило, однако в следующие десятилетия именно на этой территории ожидается значительное увеличение температуры воздуха.
- Увеличение среднемесячной температуры воздуха приурочено к весенне-летнему периоду: с марта по июнь — в южных районах, с апреля по июнь — в арктическом поясе. На многих метеостанциях отмечается рост температуры января и ноября. Наибольший рост отмечен в апреле (м/с Котельный +4,3 оС, м/с Тикси +4,2 оС, м/с Среднеколымск +4,1 оС), в ноябре (м/с Котельный +4,2 оС, м/с Тикси, Верхоянск, Зырянка, Среднеколымск +3,5 оС), а также в январе (м/с Якутск +4,4 оС).
4. В актуальный климатический период самыми холодными улусами были Оймяконский, Эвено-Бытантайский и Верхоянский. Самыми теплыми — Ленский, Олекминский и Сунтарский. Значительное снижение циклональной активности в период с 2015 по 2022 годы, как ожидается, приведет к росту летних температур, повышению вероятности «волн жары», увеличению нагрузки на энергосистемы и медицинские службы. При наиболее неблагоприятном сценарии экономического развития, основанного на ископаемых углеводородах, и высокой эмиссии климатически активных газов к концу столетия, на горизонте 2100 года, в двух юго-западных улусах — Ленском и Олекминском — среднегодовая температура воздуха станет положительной, в трех улусах — Аллаиховском, Анабарском и Нижнеколымском — изменение среднегодовой температуры воздуха составит +8,0–8,2 оС, что неизбежно приведет к таянию многолетней мерзлоты и трансформации мерзлотных систем.
Яна НИКУЛИНА.
Рисунок Александра МАКАРОВА.