Константин Нифонтов: "С гаджетами социализации нет"

 

В его кабинете толпится множество студентов, сотрудников-коллег, беспрестанно забегают люди с папочками «на подпись». Константин НИФОНТОВ — кандидат ветеринарных наук, доцент, проректор по научной работе и инновациям в АГАТУ (Арктический государственный агротехнологический университет), преподает в родной альма-матер. Из научных интересов, кроме специальности, — тема влияния низких температур на организм животных, а также биотехнология создания препаратов. Из общественных — участие и членство в ученых советах университета, научно-техническом совете при главе Якутска, в экспертном совете «Проектный офис развития Арктики» (ПОРА).

Мы беседуем о научных проектах, о проблемах продовольственной безопасности якутян и о том, как жить молодым.

СЮРПРИЗ ВСЕМУ МИРУ

— Смотрю, кипучая у вас деятельность! (Для столь крупного мужчины у Константина Револьевича обнаруживается удивительно тихий голос и мягкий взгляд):

— Вышли наконец на очное обучение. Нагоняем упущенное.

— Много упустили?

— Видите ли, у нас специальности такие, что, кроме всего прочего, руками всё нужно постигать — уколы ставить, операции проводить. Это же анатомия, препарирование.

— Вы здешний?

— Да, родился в Якутске, жил и учился в Капитоновке — там была лишь начальная школа, после ездили в Кангаласскую среднюю школу.

— Жизнь в маленьком селе предопределила выбор профессии?

— Мне всегда нравились такие предметы, как биология и химия. Родители у меня — простые труженики. Отец пастухом в совхозе трудился. Мама всю жизнь в магазине работала — продавцом, заведующей. Помню, я часто болел в детстве, и мама все время говорила, что мне нужно стать врачом. А у меня к врачам отношение было, скажем так, настороженное. Но я думал, пока мне в газете не попалось объявление о наборе в сельхозинститут (это потом он станет ЯГСХА, а затем и АГАТУ. — Я. Н.). Шел 1993 год. У нас было очень много практики тогда, в отличие от нынешних времен. Мы работали в Хангаласском улусе, в Сырдахе, в клиниках «Айболит» и на Чехова (в то время улица Макаренко. — Я. Н.). На Белинского располагались учебная часть, «анатомка» и клиника.

 — И скотомогильник там же. Никогда не смущал этот факт?

— В 50-е годы прошлого столетия там делали сыворотку — животным вводили бациллы, а из их крови производили эту самую сыворотку. Например, от сибирской язвы.

— Сегодня ею пугают, если она вдруг вырвется из-под бетонного саркофага.

— Споры сибирской язвы очень живучи, в этом ее опасность и заключается. Но это какие нужно провести раскопки, чтобы она из-под бетона вырвалась? Если уж переживать в этом плане, то за палеонтологов — неизвестно, что они из-под толщ вечной мерзлоты вытаскивают.

— Сюрприз всему миру! Как тот голодный китаец, что съел летучую мышь.

— Искусственное происхождение коронавируса тоже обсуждается, но доказательств этому пока нет.

— И не будет. Зато есть вакцинация.

— И это первое, что нужно сделать, чтобы не заболеть всерьез. Кстати, животных каждый год вакцинируют — от той же сибирской язвы, от бешенства, от карбункула, от чумы плотоядных. Одних только зооантропонозных заболеваний на нашей территории порядка трех десятков.

— Передающихся от животных к человеку?

— Да. Поэтому без вакцинации никак!

ТАБЛЕТКИ НА КРОВИ И БОЛЕЮЩАЯ КАРТОШКА

— Насколько велики шансы прямо сейчас начать масштабное развертывание аграрного сектора республики для обеспечения продовольственной безопасности населения на ближайшие годы?

 — Мы можем, как говорится, все карты нам в руки, ведь обеспечивали себя когда-то. Что для этого нужно? Самое основное — правильно подобрать кадры. Тиражировать населению мысль о важности личных подсобных хозяйств. Подключить разработки, внедряемые в сельское хозяйство, — наука, образование и производство должны быть взаимосвязаны.

— Какие разработки уже имеются? Насколько они финансовоемкие?

— Наш университет имеет порядка сорока патентов. Например, в прошлом году провели исследования по автоматизации, по влиянию электромагнитного излучения на тепличные растения, ведем работы по генетике нескольких популяций северных оленей, дабы впоследствии сделать вычитку по породам во избежание имбридинга (близкородственное скрещение. — Я. Н.) и для создания в будущем племенных хозяйств, ведем исследования по подкормкам и кормопроизводству, так что есть определенные результаты, и с помощью госконтрактов Минсельхоза можно начинать внедрять, а для масштабирования писать тезисные рекомендации и инструкции.

 — У нас построили целый Хаптагайский комбикормовый завод, а кормов недостаточно!

— Он пока законсервирован. Изготовить мы можем, а собственного сырья-то нет. Может, сейчас настанут лучшие времена, и завод заработает на всю мощь.

— Да вы оптимист!

— Сегодня без промедлений нужно расширять пастбища, кстати, работы по восстановлению заброшенных пашен мы тоже экспериментально ведем.

— В столичном агропоясе?

— Нет, мы проводили апробацию в Нюрбинском улусе. К нам иногда обращаются сельхозпроизводители…

— …за инновациями?

— Инновации — это коммерциализация научной деятельности. Патенты должны работать. Необходимо развивать малые инновационные предприятия, учредителями которых могут выступать вузы. Например, кровь северного оленя — прекрасный продукт, содержащий большое количество железа, белков и многие активные вещества.

 — В нашем железодефицитном регионе то, что надо!

— Наш профессор Константин Степанов выпускал экспериментально в виде таблеток, предлагая включить их в рацион спортсменов. Но еще нужно проводить клинические испытания. Наш агротехнологический факультет занимается сублимированием этого функционального продукта. Также думают над тем, как перерабатывать местные дикоросы так, чтобы они не теряли своих качеств. Ферментированием занимаются и сублимацией при низких температурах, в том числе и с использованием вакуума и естественного холода.

— Я знаю, что система исследований для дальнейшего патентирования товаров жутко забюрократизирована.

— Наш коллега из ЯНИИСХ Михаил Неустроев от момента выведения до регистрации якутской закваски для йогуртов прошел путь в пятнадцать лет. Сейчас коллективом занимаются закваской для кумыса.

— Вот вы говорите, кровь оленя. А ветеринарные свидетельства, которые нужно оформить в программе «Меркурий», и прочие условия — это же тоже путь не из коротких.

 — Наш факультет ветеринарной медицины несколько лет ездил в Анабар, где проводились исследования по бруцеллезу оленей для того, чтобы эти стада в будущем оздоровить. Только собственник здорового поголовья имеет право мясо реализовать, а без этого никуда не приткнешься и товар не продвинешь. Но дело не в подобных сложностях заключается — они вполне преодолимы. У нас попросту нет такого количества поголовья, и сезонный забой оленей не способен полностью обеспечить якутский рынок. Впрочем, по обеспечению населения мясом республика более или менее справляется. Знаете, с чем действительно возникают трудности? С картофелем!

— Да ладно.

 — Очень мало у нас сортов местной селекции. Мало семян именно районированной, чистой, безболезненной картошки.

— Она бедненькая тоже болеет?

— Конечно. Например, вирусы способны портить качество этого продукта. У нас в молекулярно-генетической лаборатории сегодня идут исследования по микроклональному размножению различных сортов картофеля.

— И сколько клонов выводится из одного растения?

— Около десяти. Путем черенкования и подсаживания в пробирки.

— Как мне определить как потребителю, что картошка завирусована?

— Она негладкая, с кучей пупырышек, бугорочков, при разрезе темная. Когда она болеет, то меняет и структуру, и форму. И глазки не такие.

— Грустные? (Смеемся). С картофелем, когда он уродится, другая проблема ведь — хранить негде.

 — Это очень актуальная проблема. Надо возводить овощехранилища, да. — В круг ваших научных интересов входит адаптация животных к нашим климатическим условиям. Расскажите об этой работе.

— Такие работы ведутся давно, с конца 50-х годов. Ученые наблюдают за адаптацией завезенных животных. Сначала это были холмогорская порода коров, калмыки, голштины. Нам ведь нужны были большие удои молока, но в особых условиях давать по шесть тысяч литров невозможно. По три тысячи считается максимумом, и это связано со стойловым содержанием, очень длинным зимним периодом с преобладанием сухих кормов. А везли всегда стельных коров — они и в дороге стресс поймают, и здесь не понимают, куда попали и что за корм у них теперь.

— В якутской-то ссылке.

— Мы предлагаем не коров завозить, а эмбрионы. Но для того, чтобы провести трансплантацию, нужно еще много работы сделать, они в стадии изучения. Раньше, помните, на этом берегу были только холмогоры?

— Черно-белые.

— Да. А на том берегу — симменталы. То есть было такое районирование: здесь содержался молочный скот, а на той стороне мясной и мясо-молочный. Теперь на последний и нашему берегу тоже нужно делать упор. В «Сахаагроплеме» планируется создание банка спермы якутских быков-производителей и в дальнейшем увеличение поголовье скота в Тастахе — там они содержат стадо. Пусть они не дают так много молока, но есть ведь такое понятие, как генетическая предрасположенность к еде. Мы привыкли есть то, что выращено здесь, а потому такая еда легче и лучше усваивается.

— Именно поэтому местную рыбу и мясо, в частности жеребятину, пытались ввести в меню школьных столовых и детских садов.

— Так там такое количество согласований нужно пройти, всё через Москву.

— Москва сказала есть сосиску на обед, значит, подадут сосиску, и никакой жеребятины!

— А я недавно смотрел, как один очень популярный американский повар пытался бороться с фастфудом в школах и предлагал внедрить свое здоровое меню. Так он такое сопротивление администраций встретил! Любое переформатирование стоит многих усилий. У нас, если что-то менять, это сначала нормативно-правовые акты нужно принимать, а для этого подать новые нормативы либо разрешить регионам регулировать эти вопросы, но это в любом случае долго и дорого. В нашем государстве всё должно быть в рамках принятых стандартов, и нарушать их мы не можем.

— У нас число контролирующих органов больше, чем производителей.

— Мы собираемся начать с растениеводства — нынче заведем учебное хозяйство, а вот животных содержать очень накладно, это только когда на ноги встанем.

— Нескоро.

 — Но встанем. Посмотрите, всё завозное молоко произведено из сухого. Натуральное скисает на третий день.

— Кстати, насколько обоснованы подозрения, что завозное мясо — из перекормленных гормонами роста и антибиотиками животных?

— Классический пример — ножки Буша, это были явно перепичканные стероидными гормонами куры. Часто в завозном мясе встречается высокое содержание антибиотиков, их добавляют для того, чтобы животные не болели и прибавляли в весе, не думая о том, что потребители будут страдать: эти вещества очень плохо выводятся из организма. Из-за этого которое уже поколение антибиотиков выпущено? У российских производителей переборов с добавками в корм животным не замечено, хотя и они все это применяют, но очень дозированно, как и должно быть по инструкциям.

ДИКИЕ И ОПАСНЫЕ СТАИ

— Давно хотела поинтересоваться у компетентного ветеринара: если истребить всех безнадзорных собак в городе, то их нишу займет другой вид. Например, крысы. Так?

— Крысы? Это вряд ли. Собак по новому закону нельзя уничтожать.

— Представим, что собак в городе нет. Какая цепочка от этого пострадает?

— Да ничего не пострадает. Собаки в принципе должны быть с хозяевами. Не должно быть никаких безнадзорных! В городе сложился новый подвид, он агрессивен, потому что в котором-то уже поколении охотник, живет в лесу, а зимой перебирается в город как к кормовой базе, где и сбивается с такими же одичавшими собратьями наподобие диких собак динго. Эти стаи травят всех вокруг, в том числе лошадей, телят, и на дичь легко охотятся. И никто не ведет исследований по экологической адаптации одичалых собак, их психосоматике, генах агрессивности. Мы должны четко разграничить их от безнадзорных, это, как правило, брошенные людьми собаки, которых по закону и должны содержать в приютах до конца жизни. А если агрессивную собаку признавать диким животным, то и в бурматовский закон нужно вводить изменения.

— Исполнение, как всегда, будет на высоте.

 — А представьте, как они расплодятся еще через несколько лет, когда проблема, и без того не разрешавшаяся годами, нарастет как снежный ком. И черт его знает, в каком уже поколении будут появляться новые агрессоры. В системе ОСВВ (отлов — стерилизация — вакцинация — возврат) есть вот какой неучтенный момент: у стерилизованной собаки, выпущенной в места обитания, уже нет никаких потребностей, а это значит, что у нее непременно появятся другие интересы, и это обычно бывает агрессия. То есть не всегда можно резать то, что заложено природой. Сначала нужно провести исследования, и прежде всего на гены агрессивности. Зоозащитники, конечно, хорошие и добрые люди, но всей проблематики они не понимают. Что касается содержания домашних животных, то здесь тоже необходима четкая законодательная база. В начале 2000-х собаки загрызли девушку. Нас, ветеринаров, призвали в качестве экспертов. Было установлено, что это сделали хозяйские собаки бойцовских пород. Законы нужно ужесточать, однозначно! Собаки — друзья человека, но воспитывать и использовать их нужно по назначению — как охранников, поводырей, ищеек, охотников, тягловых.

— А декоративные породы действительно больше болеют, чем те же дворняжки?

— В силу того, что они проходят естественный отбор, действительно, резистентность организма к различным заболеваниям у них выше. Без вакцинации «культурный» пес, подцепив ту же чумку, попросту погибнет, а дворняжку потрясет несколько дней и переможется.

— Расскажите о проекте с овцами, скрещенными с дикими баранами чубуку. Где теперь овчубуки?

— Этот проект стартовал в 2012 году по инициативе Григория Мачахтырова и Леонида Владимирова, но с их уходом из университета проект переехал в ЯНИИСХ. Они собрали семя из семенников чубуку, которое подсаживалось овцам. Родившиеся в результате овчубуки прекрасно акклиматизированы, живут в естественной среде.

— На кого гибриды больше похожи?

 — Рога у них, как у чубуку, очень красивые, крученые, интересные, словно прорезиненные копытца и мощный подшерсток. И еще забавный сохраненный отцовский инстинкт: буквально только родившись, они запрыгивают на спину матери и так на ней и ездят, пока не вырастут.

— Когда будем держать их в личных подсобных хозяйствах?

— Это у авторов проекта надо спросить. Но в целом скороспелые отрасли в животноводстве становятся все более актуальными. Думаю, всё больше будут заводить в личных подсобных хозяйствах свиней, кур, кроликов, фазанов.

— Фазанов?

— У нас уже есть такие хозяйства, которые держат фазанов.

— Как мясную породу?

 — Да, со вкусом дичи. В содержании, надо полагать, проще кур. И яйца они прекрасно несут. Вкус, говорят, сильно отличается от куриного. А «Сахафазан» — уже столь большая ферма, что еще и на пристрел охотникам своих фазанов предоставляет. Знаю, что есть желание завести страусов. Были ведь и такие. А в 50-е годы многие держали овец, но чтото не зашло, видимо, во вкусе. Но сейчас с развитием ресторанного бизнеса и прибытием в республику населения извне овцеводство может стать вполне востребованной отраслью. Представители некоторых улусов посещали холодные районы Бурятии, знакомились там с породой бюбяй, подходящей нам в связи со схожими природно-климатическими условиями, с целью приобретения и разведения. А не так давно приходил молодой человек — обсудить агростартап по разведению необычной породы овец и подать заявку в Минсельхоз, что радует. Молодежь тоже стала интересоваться сельским хозяйством, видя в его развитии потенциал, и при этом заручиться поддержкой ученых, чтобы проекты выстреливали наверняка.

ВОСТОК — ЗАПАД

— Как вы оцениваете сложившуюся в мире политическую ситуацию?

— Произошло то, что произошло, и я отношусь к этому так: лучше сейчас, чем потом. Это своевременное решение нашего руководства, которое спасает страну в том числе от влияния западной идеологии. Если подумать, у нас и правда менталитет восточный: свои нужно иметь ценности, приоритеты, цели.

— Как развод западного с восточным отразится на международном сотрудничестве высшего звена в образовании?

— Есть же другие страны. Освобождаются те ниши, которые не были задействованы. Те же требования по публикациям научных статей в Web of Science, Scopus (наиболее авторитетные наукометрические базы. — Я. Н.), нас же ими затюкали! Две тысячи долларов за статью, а их требуется немало — пару раз в квартал нужно печататься. И таких нюансов, которые не всем нравились, много. Отечественную сеть нужно создавать, и вообще наукоемкие отрасли поднимать.

— С колен! Не дай президент такой толчок, так бы и стояли.

— Сарказм? А зря! Да! Конечно! Где все эти публичные личности, которые из телевизора не вылезали? Уехали.

— И что в этом, простите, хорошего? Места больше стало?

— Они не будут прививать нашим детям мысль, что на Западе хорошо.

 — А на самом деле там как, по-вашему?

 — А что там хорошего? Я там был. Ну, продукты там хорошие, лекарства, дороги, дома, машины, всё такое культурное, чисто до стерильности. В этом плане да. Лаборатории у них очень хорошие, и матобеспечение тоже.

— И?

— Ну так это же всё делается!

— Просто у нас делать некому? Или незачем?

 — Вот ведь какая штука: мы с вами жили в Советском Союзе, нам есть с чем сравнивать. А нашим детям сравнить не с чем, кроме как ориентироваться на россказни о Западе. — А мы сейчас детям устроим Советский Союз! С его дефицитом. Собьём, так сказать, ориентиры! — Да все говорят: хорошо, что всё закрыли. Пусть, как в Советском Союзе, только надо создать более технологичное производство. Отличные возможности открылись не только для сельского хозяйства, но и для всех отраслей. Для всего народного хозяйства, которое принесет стране деньги, и когда-то, может быть, мы выйдем и на международный рынок. Но прежде надо озаботиться самообеспечением. И у нас было странно: все хорошее экспортировали, а себе остатки оставляли, а должно быть наоборот.

— Ваша семья патриархальна?

— Ну да.

— Прям с «Домостроем»?

— У нас уклад жизни был крестьянский. Сильны тяга к земле, любовь к родине.

— Малую родину свою, Капитоновку, не забываете?

— Постоянно езжу, родители там и живут. А мои дети уже городские. С этими гаджетами толком никакой социализации нет. И даже когда в улус в деревню отправляем, всё равно дома сидят! Да даже по студентам своим вижу: говоришь им создать команду, а через некоторое время становится ясно, что все они индивидуалисты и в коллективе работать не способны! Еще и этот ковид с последовавшим дистантом чуть социальные связи все не добил. Поэтому объединять их надо — концерты проводить, спортивные мероприятия, патриотические.

— Ваши основные жизненные принципы в двух-трех словах?

 — Справедливость. Честность. Семья.

 

Яна НИКУЛИНА.