Культ медведя и шаманизм у якутов. К истокам верований

Эпизодически мы касались некоторых сведений этой любопытной темы и раньше. Однако собрать все воедино и представить в систематизированном виде с ранее не поведанной информацией представляет интерес. Речь о древних связях обычаев охотников на медведя с шаманскими ритуалами.

Харанньы — череп медведя 

ИЗ ПАЛЕОЛИТА

Еще из первобытных времен и до современности культ медведя практиковался у многих народов и племен Евразии и Америки. Это подтверждается современными археологическими и этнографическими данными. Культ медведя, вероятно, является одним из древнейших культов, истоки которых восходят к эпохе верхнего палеолита. Череп, когти и клыки медведя встречаются среди исследованных археологами древних капищ, поселений и погребений. Часто медвежий череп использовался для ритуалов, связанных с идеей «умирающего и воскресающего» божества. Древние люди сохраняли его, оставляя со всеми другими костями на ритуальном лабазе, вешали на культовое дерево или носили с собой в качестве родового божка. На стоянках обыч­ны находки цельных костей лап или фаланг с когтями, расположенных в анатомическом порядке, фрагменты челюсти — все это свидетельства существования промыслового культа. Также клыки и когти медведя люди носили как подвеску на шее или на поясе. В более поздние времена — пришивали к одежде, уздечке или кисету.

Вторичен культ медведя не промыслового характера — медвежонка держат в селении, воспитывают и, когда приходит время, ритуально убивают — бытовал этот культ у айну, нивхов, нанайцев, удэгейцев.

В Якутии следы такового культа не обнаружены в древних капищах или жерт­венных святилищах. Другое дело — культ медведя у охотников. Медвежьи костные останки встречаются в наших краях. Это половина челюсти, фаланги и когти в очажных ямах многослойного поселения Куллаты, в том числе и неолитических слоях. Клыки медведя попадались в памятниках Белькачинской культуры.

Рассечение шамана. Художник Тимофей Степанов 

У ЯКУТОВ

В этнографических и археологических материалах якутов XVII–XVIII вв. останки медведя тоже попадаются, например в человеческих погребениях в качестве амулетов. А скелет добытого медведя складывали на специальном помосте, череп вешали на культовое дерево.

В культуре и быте совре­менных якутов (как и у эвенков, эвенов и юкагиров) до сих пор сохранились элементы культа медведя. Это представления о медведе как о лесном человеке, миф о сожительстве женщины и медведя, эвфемизмы («язык охотника на медведя»), ритуализированные каноны охоты на медведя, правила, связанные с приемом в пищу мяса и сала медведя, сохранение целостности костей при разделке и особое обращение с костными останками, свод запретов.

Целую лапу медведя в старину вешали над колыбелью, чтобы злой дух не забрал душу ребенка, амулеты в виде когтя носили на ремешке. Клык и когти медведя использовались в народной медицине якутов, например, при зубной боли держали во рту медвежий зуб. Когтем давили болезненные точки, царапали, где болит, — как бы аналог примитивной лечебной акупрессуры.

Аналогичные практики были широко распространены у других народов Сибири.

У якутов наших дней до сих пор коготь и лапа медведя с когтями считаются сильными оберегами. Вот взять сувенирные и эзотерические лавки, ярмарки хендмейда и коллекционеров — везде можно купить подвеску из когтя медведя, а то и выделенную лапу. Часто можно увидеть высушенную лапу медведя на пороге дома над входной дверью или сбоку, медвежьи когти на шее или на зеркале заднего вида в автомобиле.

Изображение медведя на писаницах Чараҥ, Средняя Лена 

Эhэ?

Медведя якуты называют эhэ, что означает «дедушка». Охотники и в целом сельчане предпочитают эвфемизмы: тыатааҕы (таежный), ойуурдааҕы (лесной), кырдьаҕас (старец), оҕонньор (старик), адьырҕа (свирепый), баппаҕайдаах (имеющий лапу), абаҕа (старший брат отца) и т. д.

Но в таком случае дедушка-эhэ — тоже иносказательное название? Ну конечно!

Ближайший к якутскому родственный язык — тувинский. Там медведя называют «адыг». Это слово есть в якутском языке в форме «ытыы» и означает вкупе с различными прилагательными небольших морских млекопитающих — нерпы, тюлени, морские котики.

Как бы слово занято. Но старые охотники называли медведя также «ытык». И, вероятно, это не столько от древнетюркского «ыдух» (почтенный), сколько от тюркского же «адыг» (медведь).

КУРУМ И ХАРАННЬЫ

До сих пор обычаи при добыче медведя соблюдаются. В отдаленных глухих деревнях Вилюя, а также в Орто-Нахара Ленского района сохранился обычай курум. Хотя исследователи сейчас пишут, что в центральных улусах этого обычая не было, однако они ошибаются. Был и есть. Например, в Хангаласском улусе есть род Харанньы («голова медведя») — потаенное слово из обычая курум.

Курум в якутском языке понимается как праздничный пир, свадебное угощение.

Курум готовят из нарезанных внутренних органов медведя (сердце, печень, почки, легкие, кишки). Все это варят в медвежьем жире. А с этим блюдом также едят вареную голову медведя — харанньы.

Курум готовят только сами добытчики. На обряд приглашают всех близких родственников. Однако есть и запреты: обычно беременным женщинам и молодым девушкам не положено вкушать эти яства. Ритуальная трапеза начинается с угощения огня.

Обязательным условием трапезы является требование: харанньы в конце застолья должен быть чистым, мясо должно быть съедено. Череп оставляют как амулет или вешали на дерево.

Куду Тиит. Огромная лиственница с подвешенным харанньы. Находится на Буотаме в небольшом овраге, однако рядом пройдешь — не заметишь

ПАРАЛЛЕЛИ В ШАМАНИЗМЕ

Культ медведя и якутский шаманизм имеют ряд схожих моментов.

Первое изображение духа леса Барылаах сделал в XVIII столетии Яков Линденау — это человекообразное существо в плаще и с шаманским бубном.

Якуты издревле на стволе дерева вырубали плоскость и на нем личину — так называемое хайгыа или хойгуо. Если это лицо полное, с детализацией черт, с усами и бородой, то олицетворяет собой лесного духа, покровителя охотников Байаная или одного из его многочис­ленной родни (их несколько братьев и сестер — у каждого свои имена и свои отдельные функции). Это хайгыа. Этимология слова от кетского названия духа охоты Кайгусь. Оставляют хайгыа у места добычи и разделки медведя или близ помоста с его костными останками.

Если лицо не детализировано, а изображено условно в виде очертаний скул и ухмыляющегося рта, то это хааннаах хойгуо — кровавая личина, вырубаемая на месте посвящения молодого шамана. Этимология слова от нганасанского «койка» — личина шаманского духа. Изначально вместо вырубания личины вешали на культовое шаманское дерево харанньы (череп медведя) и кормили его кровью. Харанньы выступал в таком случае тотемом и шаманским зверем ойууна.

Шаман гадает, бросая колотушку за спину. Также гадали и различные народы Южной Сибири. На связь этих гаданий с культом медведя косвенно указывает тот факт, что у кетов, некоторых южносибирских тюрков (например, шорцев и хакасов) и некоторых тунгусо-маньчжурских народов лапа медведя могла служить колотушкой шаманского бубна. И гадали, метая через голову назад именно лапу медведя.

Когда умирал якутский шаман, то приходил гробовщик-киибэс. Он был одет в крашенный в черный цвет костюм и маску, четырехпальцевые перчатки (символизирующие лапы ворона). Киибэс в этих ритуальных одеяниях анатомировал тело покойного ойууна, делая из кожи и костей умершего идол — хаан көдьөҥө (подробнее писали в ранних номерах «ЯВ»). Этот момент анатомирования видели в своих видениях молодые ойууны, когда проходили ритуал «рассечения тела духами» — эттэтии. Киибэс притом расчленял тело ойууна именно по суставам, не ломая кости, ровно так же как охотники, разделывающие тушу медведя. Притом и те, и другие делали вид, что они не люди, а вороны-суор. Охотники и киибэс время от времени произносили: «Хуух», имитируя звуки, издаваемые вороном.

Также, видимо, шаманский плащ ойууна, известный как куму, изначально мог выделываться из вывернутой наружной стороной внутрь (мех подпаливали и сбривали) медвежьей шкуры.

Старинные якуты считали, что у медведей бывает свой ойуун. Если охотник за свою жизнь добывает 99 медведей и не останавливается на этом, то сотым приходит к нему тот самый медведь-шаман и мстит за своих собратьев — убивает. Сам же медведь-шаман неуловим и не­уязвим. Вообще, все медведи считаются шаманами. Они ведь на зиму ложатся в спячку и во сне шаманят, слышат все, что говорят о них.

Видимо, все эти параллели действительно систематично взаимосвязаны и являются пережитками первобытных времен, когда на основе анимизма (вера в существование души и духов, вера в одушевленность Природы), ритуального фетишизма (вера в то, что есть предметы, способные оберегать от злых духов и способствовать удаче), тотемизма (вера в сверхъестественное родство между родом и тотемами — видами животных и растений) — все три представления воплощены в культе медведя — зарождался примитивный шаманизм.

Владимир ПОПОВ