Люди-верши и другие водяные духи и демоны
Сегодня наш рассказ о водных духах — злых, добрых и нейтральных. Некоторые из них настолько малоизвестны, что читатель прочитает о них здесь впервые.
Самые известные
Народу больше всего известны из водяных духов оказавшиеся на слуху сүллүкүны, о которых мы не раз писали. Якобы на якутские святки Танха они вылезают из проруби, боясь обжечься святой водой, в которую превращается вся влага на Крещение, а, чтобы они не зря прозябали на холоде, Владыка Синих Глубин Эрилик хаан, он же глава девяти родов Нижнего мира Арсан Дуолан, велел им составлять «черную грамоту», записывать имена тех, кому предстоит умереть. Большинство считает, что это их название восходит к русскому «шуликун». Доводят исследователи корень слова к «шуляк» (сокол), что как-то не очень вяжется с водной средой. Скорее всего, демоним «сүллүкүн» относится к очень древним контактам предков якутов с носителями китайской культуры. То есть необязательно с самими китайцами, а опосредованно через другие тюркские и монгольские народы. Например, тюркоязычные уйгуры тесно общались с китайской цивилизацией. Чуть позже монголоязычные кидани восприняли во многом китайскую культуру. Что те, что другие, похоже, были причастны к этногенезу и культурному богатству якутов. Доказательной базой гипотезы, что «сүллүкүн» восходит к китайскому «суйлун-хуан» (повелитель водных драконов) или «суй-лунгун» (князь водных драконов), является наличие в северных диалектах якутского языка другого термина, обозначающего водяных духов, — уу-луо-хаан, что можно понять как раз в семантике толкования китайского слова. Сүллүкүны, некогда многочисленный народ, удалились под воду, проиграв войну с предками людей. Каждого утопленника сүллүкүны считают своим дитятком. На Танха во многом они заняты перевозкой не найденных еще людьми утопленников из проруби в прорубь, с озера на озеро, с места на место. То бишь так знакомят новых своих сородичей с новой средой обитания. Сүллүкүны славятся своим богатством и любовью к карточной игре, а также своими пророческими познаниями насчет наступившего года.
Самые древние
Как считается антропологами, что в шаманстве первыми были женщины-удаганки, жрицы огненного культа и гораздо позже появились мужчины-шаманы, так и в иерархии водяных духов самыми древними считаются (как в народе, так и в ученой среде) так называемые бабушки-эбэ. Это больше добрые духи, которым люди давали и до сих пор дают жертвы через огонь костра, зажигаемого на берегу водоема. Иногда льют водку и кладут еду прямо в прорубь — в поисках благорасположения духа. Каждые река, речка, ручей, озеро большое и маленькое имеют своих персональных иччи (духов-покровителей) — эбэ (бабушка). Бабушки дарят рыбакам, знающим правила и обряды, хороший улов. Однако если прогневить Эбэ водоема, то жди страшной беды. Если местные спускают озеро, чтобы сделать там пастбище или сенокосное угодье, то местная Эбэ обязательно унесет с собой когонибудь из людей себе в жертву. Если по льду озера пойдет человек, в доме которого недавно кто-то скончался, то иччи отвращается и в течение года не дает этому роду рыбного улова. Лишь через год люди эти могут попросить шамана и попытаться умилостивить духа обратно. Интересно, что носители праякутского языка и культуры телесцы (по-китайски «гаогюй» — высокие повозки) жили в местности Ордос, на излучине реки Хуанхэ. Так вот, в ту пору у древних китайцев водного духа Хуанхэ звали Хэбо или Эбо. Возможно, это имя связано с Эбэ.
Господин Сине-зеленый пузырь
Алексей Кулаковский пишет, что в сказках и у пригородных (центральных улусов) якутов есть исконный национальный водяной дух Күөх Боллох Тойон. Это обитатель озера. Дородный человеко-лягушкообразный с виду дух. Цветом он напоминает тину или ряску. В чемто есть у него и рыбьи черты. И даже общим своим видом напоминает толстенного червячка Джабба Хаата из серии фильмов «Звездные войны», но вовсе не злой. Күөх Боллох Тойон дает людям рыбный улов. Несколько простоват и очень любопытен. Сует свои большие глаза во все проруби, наблюдая за жизнью над поверхностью воды. И потому следовало быть осторожным, орудуя пешней в проруби, и ни в коем случае не упускать этот снаряд на дно. Считалось, что можно было поранить или даже убить безобидного Господина Сине-Зелёного Пузыря.
Водяной бык
Когда поздней осенью или зимой от убыли воды и провисания еще достаточно тонкого льда в пустоте лёд поперек озера или вдоль реки и ручья трескается и обваливается, то старинные якуты считали, что это водяной бык прочерчивает и прорубает трещины на льду своим рогом. То же самое говорили, когда на тонком льду появляются линии и круги — замечали такое явление? Мол, водяной бык рисует своим рогом. Есть известное предание о том, что тунгусы или майааты (отунгусившиеся самоеды рода вонядыри) шли по озеру. Видят, изо льда торчит огромный рог. Решили отрубить и унести с собой. Только начали в две пальмы-батыйа рубить — и водяной бык (а это был его рог) задвигался, лед разломался, и все люди ушли под воду. Случается (а в последние годы, судя по новостным лентам и пабликам, все чаще), что озеро утекает само, без участия человека. Получаются огромные промоины и даже пещеры. Якуты считали, что это тропа и следы того самого мифического иччи — хозяина озера. Находя кости и бивни мамонтовой фауны на постоянно обваливающихся песчаных речных берегах, наши предки считали, что это как раз таки останки водяного быка.
Уу чонгкуруун и уукун
Вот про духа Уу Чоҥкурууна сейчас мало кто знает. Он и его сын Уукун были речными (а иногда и морскими прибрежными) духами. Они, по старинным представлениям, были чем-то похожи на людей, но имели и некие рыбьи черты — выпуклые круглые глаза, отсутствие волос, бровей, усов и бороды. Питаются рыбой да водными животными (күтэр, буотака и ытыы — водяная крыса, морской котик и тюлень). Вместо одежд они были одеты в доспехи из крупной рыбьей чешуи, носили вогнутые, наподобие серпов, мечи из огромных рыбьих челюстей с острыми зубами. Доспехи у них, правда, не сверкают — чешуя темного цвета. Уу Чоҥкуруун и его сын верхом на гигантских тайменях по весне рубят своими мечами изнутри ледовую толщу, вызывая сперва нагромождения льда в виде торосов, а потом и ледоход. Таким образом, прямой пользы от этих духов для человека нет. Уукун еще может утопить пловца, дёрнув за ногу в холодной воде. Имена их тяготеют к монгольским языкам. Чоҥкур — это таймень. «Чоҥ хурун» со средневековых монгольских языков можно перевести как «темного цвета». «Уукун» составлено из якутского (тюркского) слова «уу» (вода; водный) и монгольского «хун» (человек) или китайского «гун» (князь). То есть можно понять это имя как «водный человек» или «водяной князь».
Ардьа
У каждого века-времени свой репертуар страшилок. Жанр так называемых түбэлтэ (случаи) появился в Якутии повсеместно в довоенный период. Жизнь после ига царской администрации, местных богачей да после Гражданской войны начала налаживаться. Христианская вера как бы преследовалась. Церква рушились. Вера в шаманов, духов, иччи из бытового уровня переместилась в фольклор — в жанр исторических преданий. Однако тысячелетние и даже сохранившиеся, можно предположить, с первобытных времен верования и суеверия не спешили покидать народные умы вот так резко и бесповоротно.
Старорежимные еще бабушки, знатоки и любители старины, да и пионеры, желающие пощекотать свои нервы, переиначивали суеверия в бывальщины — «случаи». Редко когда рассказ шел от первого лица, скорее частым зачином такого повествования были третьи лица, знакомые знакомых, которые, однако, в кругу рассказчиков отсутствовали. Другим вариантом начала рассказа было скучное «однажды в одной деревне одна молодая девушка...», на которое слушатели могли среагировать оглушительным смехом, разрушающим волшебную атмосферу вечера страшных историй. Вот тогда-то, по свидетельству стариков, в молодежной среде (в интернатах среди учащихся, на фермах среди доярок, в кругу конных пастухов, охотников и рыбаков) 1930 годов появились первые упоминания о виденных их знакомыми неизвестных духах, выходящих в низкие клочковатые туманы конца июля среди зарослей рогоза (знаете, прибрежное растение типа камыша, но с навершием в виде «микрофона» бордового цвета) из воды горных озербаалы заречных районов (Мегино-Кангаласский, Амгинский, Чурапчинский, Таттинский).
Выглядели якобы эти духи точно как большие рыболовные верши с тонкими гибкими (без суставов) руками и ногами. Глаза их были «туруору» («посажены вертикально»). В түбэлтэ их называли туу дьоннор (люди-верши). С 1930–1940-х этот архетип претерпел изменения. И сейчас в соцсетях можно прочитать о таких «людях», похожих на рыболовные верши (художники рисуют их похожими на форму стеклянной бутылки, хе-хе, как бы указывая на первопричину таких глюков), которых якобы видели недавно в таком-то селе и, мол, потом происходили несчастья. На самом же деле функции этих духов в виде верши с глазами, руками и ногами совершенно неизвестны. Разве что в скрытом от чужих шаманском фольклоре якутов имеются упоминания об «эргэ ардьа иччитэ» (духе старой верши). Это старая брошенная верша, в которую сильный шаман мог вдохнуть жизненную силусүр и иччи-«хозяина», чтобы сделать исполнителем своей воли. Как зомби в вудуизме, но из неодушевленного предмета. Верша могла стать глазами и ушами шамана. То есть это получается не совсем водяной дух. Но, с другой стороны, есть сведения из тех же старых шаманских рассказов, что очень старая заброшенная верша-туу могла обзавестись и сама своим иччи-хозяином и с непонятными никому целями бродить по воде вдоль берега горного озера-баалы, на котором и пролежала лет сто, как бы превращаясь в водяного духа.
Владимир ПОПОВ. Коллаж автора