Реставрация скульптуры мамонта в Якутске
Один из главных символов Якутска — скульптуру мамонта с фонтаном, расположенную в сквере перед Институтом мерзлотоведения, начали реставрировать. Время наконец-то пришло. Дошли и до мамонта. Последние подобные работы проводились уже давно, и скульптура изрядно за это время поизносилась. И не только сам мамонт, но также постамент и фундамент.
Памятнику вечной мерзлоте уже более пятидесяти лет. Его облюбовали многие горожане, сюда привозят гостей города, ну и, конечно, приезжают молодожены. Одна из любимых точек у свадебных фотографов и видеографов. И молодожены зачастую бросают в фонтан монетку на счастье на вечной мерзлоте. Примечательно, что реставрационные работы идут как будто параллельно с реставрацией другого символа города — памятника Ленину. Кстати, на первый взгляд, кажется, что эти работы начались специально к «Детям Азии», на фоне общих малярно-штукатурных работ, проходящих сейчас в городе перед Играми. Но это не совсем так. На его плачевное состояние, требующее вмешательства, обратила внимание заведующая ремонтно-строительными отделом института Вера Тусупбекова, о чем и просигнализировала руководству.
Об истории появления монумента и не
которых интересных деталях рассказывает заместитель директора Института мерзлотоведения по общим вопросам Лев ЛИ:
— Идея скульптурной композиции родилась в 1971– 1972 годах в преддверии проведения большой международной конференции по мерзлотоведению. Ее предложил директор и основатель института Павел Мельников. Конференция, кстати, грандиозная была. И больше такого форума в нашем институте не было. Работы были поручены скульптору Льву Адонину. Какие-то элементы он делал по лекалам. Много ходил по музеям республики, изучал наружность мамонта. И у него родилась идея сделать шкуру из грубой мешковины и залить эпоксидной смолой. Были, кстати, споры по поводу формы бивня. Что вроде бы у мамонта они не должны быть так задраны вверх. Но бивни мамонта, которые до сих пор находят, они и в самом деле закручены. Но он, я думаю, скульптор и не ставил задачу сделать точную копию. А вложил в свое произведение какой-то художественный смысл. Задранный хобот, бивни — такое стремление вверх. Еще знаю, что Льва Адонина вдохновлял гипсовый слепок мамонтенка Димы, который хранится у нас в институте. И скульптура-то — это все-таки мамонтенок. У мамонта совершенно другие размеры. И вот я думаю, может, скульптор хотел еще передать какой-то задиристый характер мамонтенка. И эта скульптура, конечно, на века.
— А нет в институте какого-то ритуала, связанного с этим мамонтом? Обряд посвящения в мерзлотоведы, например. Погладить бивни или искупаться в фонтане.
— Это по типу дня ВДВ? (Улыбается.) Нет, такого нет. Но праздники свои мы проводим рядом с нашим мамонтом.
— Кстати, а фонтан будет работать после реставрации?
— Да, мы планируем его запустить. Раньше, между прочим, и это не все помнят, фонтан лил из хобота. Но там негативные были моменты. Скульптура начала ржаветь. Где-то в конце девяностых мы отказались от этого. Хотя и ранее мы его включали довольно редко. Но по краям фонтаны после ремонта будут.
— Как вы думаете, почему именно фигуру мамонта тогда выбрали?
— Мамонт всегда ассоциировался с вечной мерзлотой. Не могу сказать, кто точно предложил сделать именно мамонта символом вечной мерзлоты. Но именно вечная мерзлота позволила сохранить эту популяцию, генетический материал. И, в общем-то, никто и не оспаривает, что символом вечной мерзлоты может быть что-то другое. А теперь наш мамонт — среди главных достопримечательностей Якутска. Мне даже подарили сувенир на одной научной конференции, где изображены главные достопримечательности города. И мамонт вошел в четверку. Он уже и на марках и открытках тиражируется.
— Не припомните каких-то курьезных моментов, связанных с вашим мамонтом?
— Есть один. Тоже не все об этом, наверное, помнят. Когда была последняя реставрация, скульптор, занимавшийся работой, придал мамонту пол. Вы понимаете, как можно пол изобразить. Но вот эта «штука» почему-то многим не понравилась. Пришлось мамонта нашего кастрировать спустя два года. И теперь он, можно сказать, женского пола, но какое-то время был мужского.
***
Реставрационные работы начались в конце апреля. Но, как рассказывает Вера Тусупбекова, они должны были начаться еще в прошлом году. Она начала искать подрядчика, но почему-то все отказывались — и художники, и реставраторы. И подрядчик нашелся почти случайно. Сергея Зорина, который и занимается сейчас мамонтом, она встретила в автобусе. Причем он много лет назад уже его реставрировал. Но почему-то при поисках подрядчика о Зорине позабыли. И вот эта случайная встреча стала для мамонта судьбоносной. Кстати, зная Зорина уже много лет, очень удивился, что он еще и такими работами занимается. А работы тем временем идут полным ходом.
Рассказывает Сергей ЗОРИН:
— Самое тяжелое в этой работе — это советчики. Казалось бы, ты должен вдохновиться, откинуть прядь волос измазанной цементом рукой... Но такого нет. Потому что есть советчики.
— Так «Страна Советов» же...
— Да. Вот подходят ко мне до крайности доброжелательные люди с вопросами: «А что вы делаете и зачем?» — и потом начинают раздавать советы. Как прохожие, так и работники института. Единственный момент, когда было вдохновение, — это был поздний вечер и когда я перебрался на спину мамонта. Не было ни работников, ни прохожих, ни свадебных кортежей. Но вместе с тем я все же чувствовал, что у всех этих советчиков есть определенная гордость за этого мамонта.
— Расскажите о ходе невдохновляющих работ. Какое состояние было у памятника?
— Состояние было очень плачевное. Там набралось четыре мешка мусора, отбитого с него. Сперва пришлось пройти все шаровкой (ме- таллическая щетка, прикрепленная к болгарке). А для того, чтобы работать этой шаровкой, я надевал на себя зимнюю одежду, поскольку от шаровки отлетали куски провода. А после простукивал молотком, и там, где был бухтящий звук, то есть неплотное прилегание слоя, все это приходилось снимать. Так эти четыре мешка и образовались.
— Да, кажется, что в четыре мешка весь мамонт может уместиться.
— Это только кажется. На самом деле только кожа африканского слона составляет 20 квадратных метров. В общем, чтобы всю эту площадь отчистить, потребовалось время. То есть мусор — это шкура мамонта, пришедшая в негодность. Сделана она была из цемента. Но предполагаю, что в цементе были добавки-пластификаторы вроде хозяйственного мыла и еще чего-то, поскольку просто цемент застывает довольно медленно. Хозяйственное мыло дает пластичность, а благодаря жидкому стеклу схватывается быстро. Лепить из пластичного материала сложно. А тут лепка, формовка. И делается все руками.
— С чего начали работы? Ведь там не только сама скульптура, но еще и постамент.
— Да, по постаменту пошла сплошная трещина. С него и начал. В общем, пришлось разбить весь постамент, где трещина начиналась. Там обнаружили, что металлический каркас напрочь сгнил. Началась просадка. Шесть дней ушло только на постамент. Забивал арматуру, сваривал и заливал бетоном. Причем заливал небольшими партиями, фактически из полуторалитровой бутылки. Это, конечно, не художественные работы, а общестроительные. А вообще, основное, от чего разрушается памятник, — это вода и мороз.
— Но сейчас вы уже к художественному этапу переходите — к туловищу.
— Именно на туловище и вечером в работе было вдохновение. Когда делал спину, старался создать слой, похожий на основной. Но при этом смотрел, чтобы не было раковин, где могла бы остаться вода. Формовка шла руками. А перед этим все трещины пришлось натурально лечить шприцами. Сперва грунтовкой вымывал из трещины пыль и прочее. А потом шприцем туда заливал смесь цемента. Один бок у мамонта уже готов. Осталось еще пальчики приделать. Но это в самом конце.
— Бивни?
— Тоже были многочисленные трещины. Простукивал молотком. Там где материал отскакивал, разламывал до конца. И потом заделывал. Сейчас бивни в порядке.
- А в художественной части?
— Тут и наступает главное противоречие. Хочешь сделать свое, но понимаешь, что ты всего лишь реставратор. Художника не остается, остается доктор и штукатур.
— Какие сложности еще были?
— Главная сложность на самом деле — это документы. Существуют какие-то до крайности устарелые расценки на скульптурные работы. Но в свете поправок МРОТов, коэффициентов и так далее там была бы совсем неподъёмная сумма. Поэтому все это непросто согласовывалось. И в итоге все работы пошли по общестроительным расценкам. Родилась даже шутка — «как оценить плохого маляра Рафаэля, который не мог дать ровный колор» или «как оценить каменотеса Микеланджело, который ни одной ровной линии не сделал».
— Вернемся к мамонту. Теперь он будет здоровым надолго?
— Не совсем так. Думаю, что скоро снова потребуется ремонт, поскольку трубы, его основа, гниют. А я заменил только совсем сгнившие. Еще добавлю о работах. Произведем еще и гидроизоляцию полов, укрепим чашу. К тому же сплошная заливка бетоном основания тоже должна остановить разрушение.
***
По плану реставрационные работы должны быть завершены в начале июля. Но Сергей Зорин говорит, что постарается их закончить к стартам Игр «Дети Азии» — все-таки один из главных символов города. Если закончат, то спортивным делегациям вдвойне будет приятно делать снимки на фоне достопримечательного мамонта. А если и фонтан забьет, пусть и не из хобота, как когда-то было, то совсем замечательно станет. И не только для приезжих юных спортсменов и их наставников, но и для обыкновенных горожан и тем более молодоженов. Сквер этот любим в народе. Есть там какая-то позитивная энергетика. Исходит от мамонта дыхание вечной мерзлоты. Что особенно хорошо в жаркий летний день.
И. БАРКОВ