"Огненные демоны" в городском фольклоре Якутска
Итак, давайте обратимся снова к местной демонологии и жутким рассказам из городского фольклора. Не дабы приобщиться к нечистой силе, а прикоснуться к такой интересной теме, как изучение подлинных легенд и преданий Якутска, покопаться в происхождении терминов-демонимов и проследить древнюю их историю, проследить следы во прахе времен и тонкую нить древних связей народов. На этот раз речь пойдет о «попрыгунчиках», блуждающих огнях и огненных существах. ...Тебя проберет отчаяние, Проникнет до самых костей, Когда ты увидишь Мерцание Мертвых Огней Грейв, 2016
БЛУЖДАЮЩИЕ ОГОНЬКИ
Путь наш лежит в село Владимировка, что находится под сопкой на Покровском тракте. Входит в Хатасский наслег, а тот, в свою очередь, с некоторых пор входит в состав Якутска. Деревня была образована в 1898 году переселенцами из Минусинского уезда Енисейской губернии, прибывшими в августе 1897 года по приглашению губернатора Якутской области Владимира Скрипицына в Якутск. Черемисы (ныне называется этот один из финно-угорских народов марийцы), а переселенцами были именно они, попросили выделить им место под село на нынешнем местонахождении. Губернатор в течение года удовлетворил просьбу добрых крестьян. И они зажили. Судя по городским легендам («бабушки рассказали»), на этом месте находились дома какой-то небольшой секты и селение даже неофициально называлось Новый Израэль (что подтверждает краевед Александр Дьяконов). Секту позже разогнали. Черемисы селились уже в безлюдном месте. Недалеко поля под пашни, озеро (используемое в зимние периоды 1940-х как запасной аэродром авиатрассы Аляска — Сибирь), сопки да леса. Со временем жители Владимировского селения смешались мало-помалу с русскими старожилами — табагинскими ямщиками, да отчасти с местными из Багарадского наслега из местности Ой-Бэс, протянувшейся от Хатасс и до Стройки (Новой Табаги). Смешение культур дало и буйство местечкового фольклора, которое, к сожалению, сейчас мало кто помнит. Ну а я кое-что из него успел записать в середине — конце веселых 80-х. Там и истории о чертовщине, например. Якобы на сопках есть призрачный выселок Зверевка, и живут там звери-оборотни, и обликом своим они такими же притворяются, что и владимировский люд. Ну и прочие подобные сказочные, но оригинальные сюжеты.
Один хатасский старый охотник Иван Н. рассказывал мне, что если забуриться в тайгу, то якобы в промозглые осенние ночи можно наткнуться до сих пор (рассказывал в 1986-м) на старинные тунгусские арангасы — воздушные погребения (гробы-долблёнки, поставленные на столбы). А в 1940-х как-то раз в конце лета они с товарищем увидели промеж этих арангасов, стоявших на высоком месте и окруженных болотом, непонятные блуждающие огни. Они были тусклые и двигались. И какие-то неживые. Чужие. Мертвые, что ли. В общем, не теплый свет у этих огоньков. Вспомнились Ивану өлбүттэр уоттара (огни мертвецов), которые присутствовали еще в довоенных детских страшилках. Якобы на ветхих могильных памятниках светятся они, представляя собой души неприкаянных покойников, которые не попали ни в рай, ни в ад. Страшно аж стало Ивану. Холодок прошел по его хребтине. Кожа на голове натянулась, волосы зашевелились. Хотя был комсомольцем, а разумного объяснения для себя не нашел. Современное определение блуждающих огней, они же болотные, бесовские огоньки, таково: редкие природные явления различного происхождения, наблюдаемые по ночам на болотах, полях и кладбищах. Фольклористы пишут: «Чаще всего блуждающие огни горят на высоте приподнятой руки человека, имеют шарообразную форму или напоминают пламя свечи, за что они и получили другое своё прозвание „свеча покойника“. Цвет этого огня может быть различным, начиная от призрачного белого, голубоватого или зеленоватого и заканчивая живым пламенем, без образования дыма». Согласно представлениям русской мифологии и фольклора, чаще всего блуждающие огни (блудички) появляются после 24 августа и продолжают показываться до глубокой осени. Русские старожилы верили, что «блудички» — это души утопленников или иных покойников, умерших нехорошей смертью, появляющиеся над своими могилами (это мо- жет происходить и вне кладбища — на месте таежного безымянного захоронения). Иногда (особенно у «бродяг бешпашпортных») блуждающие огни связывались и со старинными кладами. Говорят, что это духи клада зажигают огоньки над спрятанным сокровищем, чтобы указать к нему дорогу. Мол, стоит лишь раскопать на этом месте землю — и ты «в дамках». Однако считалось также, что подобные сокровища прокляты нечистой силой и не приносят добра своему новому владельцу.
Блуждающие огни объяснялись по-разному. Это и огни святого Эльма (свечение статического электричества) перед грозой. Это и биолюминесценция опят или слизевиков. Это и самовозгорание болотного газа. Как насчёт самовозгорания, не знаю, но пузыри «воздуха» на льду сапропелевых озер при поджигании спичкой иногда действительно горят синим пламенем.
В 2014-м почти столетняя табагинка Марфа Молчанова утверждала, что в тех местах раньше обитали жукисветлячки. Ну что же, а ведь на скалах Ленских столбов тоже можно в ночное время, если повезет, наблюдать жуков-светлячков.
ПОПРЫГУНЧИКИ
Рядом с парком есть ряд старинных погостов. На одном из них жила кладбищенской смотрительницей Любовь Степановна Г., которая была охочей до страшных рассказов. Любила и умела рассказать такую историю, нагнать страху. Поскольку она работала там, то предпочитала и оставаться в кладбищенской сторожке на ночь, а не идти в свою квартиру в одной из девятиэтажек на ул. Горького (вы догадались — «три поросенка»). Про толстых чертей со светящимися глазами диаметром с широкие чашечки для чая, про чертову нору под контейнером рядом с ее сторожкой (кстати, сгоревшей в день открытия первых соревнований «Дети Азии» — многие помнят тот пожар, думаю) я тоже записывал. Но вот именно к присущим именно этому погосту явлениям Любовь Степановна относила «попрыгунчиков». Якобы она не раз видела, что между соснами промеж могил взметался наверх огонек холодного цвета. То как неяркая звезда, но больше размером. То как желтоватое тусклое пятно. Двигался огонек этот по дуге вверх и вниз.
Прежняя смотрительница кладбища бабушка Ветошкина рассказывала Степановне, что как-то перепугалась до смерти в молодости. «Попрыгунчик»-то был с руками и ногами, черная фигура с фосфоресцирующим лицом, прыгал якобы с опорой на шест. Насколько помнится, это же из репертуара питерского фольклора 1920-х. Якобы покойнички бегают ночью по городу на пружинных ботинках или прыгают с опорой на шест, догоняют и хватают прохожих. И действительно. Появились взаправду такие. Но не черти, а банда такая. В маскараде. Простынями закрывались и нападали на прохожих, выпрыгивая при помощи шеста из-за забора.
БАЙКИ ЗАИМКИ ГАПАЛИ
Спустившись от площади Павших бойцов по Капустинскому взвозу, переломанная и покрытая песком асфальтовая дорога идет по Зеленому лугу к озеру-старице Кютярдях, а далее на речную протоку. Есть там слева съезд параллельный. Оттуда просека в зарослях тальника ведет к пригорку у извивающегося змеей русла ручья. На пригорке две обширные и глубокие ямы. Такие ямы образуются на месте, где давно стоял дом с подвалами. И действительно, до начала 70-х здесь стояли два бревенчатых дома. С набережной эти два дома прекрасно были видны. Горожане называли это место Заимка. Некоторые неправильно называли вообще Поимка (кого поймали?). Сами обитатели этих домов называли свой двор «Заимка Гапали». Это были оседлые приленские цыгане Атылевы (кстати, от имени гуннского предводителя Аттила) и Вазиленко с Базиленко (родственные семьи). В конце 60-х произошла кровавая драма. Семьи что-то не поделили. И вот Атылевых вовсе не осталось в Якутске.
Последний из Вазиленко неприкаянный бродит по улицам Якутска — многие, наверное, замечали кудлатого, бородатого невысокого ростом крепыша? Тем не менее тут рядом в 70–80-е продолжал процветать базар — Зелёный рынок. Бывали там и цыгане. То якобы иностранные конфетки и «жвачки» продавали, то гадали. Это уже кочевые таборные цыгане гастролировали. Продолжали они по привычке останавливаться на заимке Гапали. Бывало, придешь туда, а там стреноженные кони, фургоны, шатры и палатки, костры, запахи. Голосистые детки, звон гитары, песни без слов: «Тута, ту-та, ту-та-там». Как будто в кино оказался. Подойдешь и рявкнешь: «Те авен бахтале! Сыр ту дживэса, пшалоро?» — смеются, привечают подростка. Не обижают. Повадился я тогда к ворожее бабе Розе ходить. Это была очень старая дородная цыганка с многими слоями разноцветных юбок и увешанная старинными ювелирными украшениями. Не знаю почему, она свободно рассказывала мне старые цыганские легенды. Про то, как цыган украл гвозди, которыми хотели прибить к кресту Христа. Про то, почему цыгане бродят по земле. Как появился мир. Про человекообразных чудовищ-барканов. Она говорила, что самое страшное из потустороннего — это муло йак, муло свэто (мертвый огонь, мертвый свет). Сперва-наперво это проявляется как блуждающие во тьме ночи или мгле ночного тумана огоньки. Потом как угрожающе усиливающийся шепот со всех сторон. А далее путник совсем пропал. После встречи с «мертвыми огнями» человек исчезает. Муло йак забирает.
ХООХУЙ
В потаенном шаманском фольклоре блуждающие огни называют өлбүттэр уоттара (огни мертвецов) и хоохуй. Якобы это души покойников, умерших нехорошей смертью. Они являются предвестниками страшных событий — пожаров в домах и пожаров в тайге. Редко это обходится без жертв. В олонхо подобного демона-абааhы называют Уот Уhутаакы «Полымя Ревущее» и нередко представляется в виде огненного смерча. Название демона «хоохуй» (огненный демон) — от китайского 火鬼 хуо-гуй (огненный демон). Никакой фантастики в этой гипотезе. По аналогии с рассмотренным в прошлом выпуске нашей рубрики названием «моохуй» (магический демон ужасного вида). Народы разные по происхождению, а суеверия одни и те же.
Владимир ПОПОВ.
Фото: etosibir.ru