Педагогу Сивцеву вынесен приговор

В понедельник, 25 июля, был вынесен приговор педагогу кадетской школы села Екюндю Вилюйского района Николаю Сивцеву. Районный суд признал его виновным в двух эпизодах по статье «Насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних, не достигших 14 лет». Ему было назначено 16 (!) лет в исправительной колонии строгого режима, а также запрещено 12 лет заниматься педагогической деятельностью.

ДЕТЯМ УСТРОИЛИ ТРАВЛЮ

 У осужденного Сивцева на протяжении всего следствия имелась мощная группа поддержки из числа родных, коллег, земляков и педагогов. Только сочувствующие не ограничивались поддержкой, а устраивали в социальных сетях настоящую травлю пострадавших детей. Создавались специальные паблики, в которых земляки Сивцева, твердо уверенные в его невиновности, клеймили детей как могли. Потерпевших называли «малолетними преступниками», «лгунами». Фотографии и видео с участием детей появлялись в телеграм-каналах. В защиту Сивцева писались письма, под которыми уверенно подписались зампред правительства Якутии Дмитрий Садовников, общественник и политик Афанасий Максимов, преподаватели СВФУ, директора школ Якутска.

Всё педагогическое сообщество, не владея полным объемом информации об уголовном деле, слепо встало крепкой стеной, считая, что Сивцев незаслуженно пострадал от плохих детей. В эту субботу группа поддержки Сивцева намерена провести собрание в ресторане «Муус Хайа», где, как мы полагаем, будет составлено письмо о несправедливом следствии и суде, и направлено оно будет в Следственный комитет РФ и Генеральную прокуратуру России. Вся эта истерия очень хорошо напоминает историю с отцом Мелетием, которого несколько лет назад осудили за сексуальные преступления в отношении двух мальчиков. Тогда вся его паства с проклятиями и оскорблениями обрушилась на несчастных потерпевших.

ПИСЬМО МАТЕРЕЙ

Зимой этого года матери пострадавших мальчиков, устав от атаки со стороны родных Сивцева, написали открытое письмо, в котором они обратились за помощью к правоохранительным органам. В своем письме они раскрыли некоторые детали уголовного дела. Ранее «ЯВ» не публиковал их письмо, но сейчас мы считаем, что оно должно увидеть свет в газете. Приведем некоторые цитаты из их обращения (стилистика и орфография сохранены):

«Им самовольно устраивались так называемые «тихие часы», во время которых последний ложился к кровати мальчиков и прижимался к ним, трогал их за половые органы, когда как такие «тихие часы» вообще не были предусмотрены распорядком дня, не говоря даже о том, что он заставлял детей делать себе массажи, рук, ног и спины у себя в воспитательской комнате вдали от посторонних глаз, просил других детей показывать ему половые органы, стягивал с них штаны и т.п. Возможно, в этом есть и доля нашей вины как родителей в том, что мы вовремя не уняли голосам наших детей, которые просили нас сменить им школу. Конечно, какой нормальный мальчик в таком возрасте открыто признается в том, что до него домогается взрослый мужчина?! По этой причине мы, списав все на элементарное детское не желание учиться, отказывали в их просьбе. Мы долго молчали и только в связи с таким колоссальным давлением на нас и на наших детей, вынуждены обратиться к обществу, к органам власти, защитить нас, остановить поток угроз и проклятий в наш адрес». «На рабочей одежде: на футболке, куртке, водолазке, кальсонах, брюках, трусах обнаружены биологические следы, содержащие сперму и эпителиальные клетки, которые в том числе, произошли в результате смешения биологического материала наших малолетних детей и Сивцева Н.Г. Какие после этого вообще могут быть сомнения в виновности Сивцева Н.Г.???» «Психиатры и сексологи поставили ему диагноз — гомосексуальная педофилия с садистскими тенденциями, и в силу установленной педофилии представляет общественную опасность. Следствие проверяло и наших детей на склонность к фантазированию и лжи, в связи с чем, наши дети также были вынуждены пройти комплексные психолого-психиатрические судебные экспертизы в Якутске, по результатам которых склонности к патологическому фантазированию и лжи у наших детей не было выявлено».

***

Никому из сочувствующих невдомек, какую тяжелую психологическую травму получили потерпевшие подростки. По исследованиям психологов, дети, пережившие сексуальное насилие, получают стресс, как и те люди, которые столкнулись с террористическими атаками и были заложниками. Никто из этой группы поддержки не понимает, что расследование подобных уголовных дел, тем более если оно касается детей, проводится тщательно. Ошибки здесь непростительны. Детям, пострадавшим от сексуального насилия, приходится пройти очень тяжелый путь. Их показания неоднократно проверяются, они проходят через десятки допросов, их прогоняют через судебно-психиатрическую экспертизу, в том числе проверяют на оговор. Группа поддержки считает, что уголовное дело было возбуждено исключительно по заявлению пострадавших и этим следственные действия ограничились. Но такого быть не может! Как по одному заявлению могли бы появиться несколько томов уголовного дела? Да никак! Собирались доказательства, проверялись все улики, проводились экспертизы. Сочувствующие Сивцеву наивно считают, что дети искусно и легко ввели в заблуждение всех: и следователя, и прокурора, и суд. Разумеется, вынесенный приговор не устроил сторону защиты. У подсудимого было сразу три адвоката. С одним из них мы связались.

 Тихон ДОРМИДОНТОВ, адвокат Сивцева:

— Приговор мы еще не получили, не изучили. Намерены оспорить. Адвокат пострадавших Вера Холмогорова от комментариев отказалась.

«ЭТО НЕ ТА ТЕМА, НА КОТОРУЮ ДЕТЯМ ЛЕГКО ФАНТАЗИРОВАТЬ»

Мы ранее связывались с Анжелой Пиаже, психологом некоммерческой организации «Тебе поверят» (Санкт-Петербург). Это мощная организация, помогающая детям, столкнувшимся с сексуальным насилием. Приведем ее комментарий и в этот раз.

 — Анжела, почему детям, особенно пострадавшим от сексуального насилия, в нашем обществе не верят? Почему нам проще сказать: «он придумал», чем поверить?

— Существует устойчивое мнение, что дети в целом много врут, и даже в теме сексуализированного насилия. Мол, они способны легко фантазировать, быть источником выдумки или инструментом чьей-то корысти, специального оговора. Однако здесь не учитывается тот факт, что врать о сексуализированном насилии достаточно сложно. Даже взрослому выдавать развернутую картину, где, что, как происходило, указывать детали, контекст, пересказывать эту картину большому количеству людей, тем более в ходе следственных действий, очень и очень непросто. Тем не менее люди, когда слышат подобные истории, факты, склонны реагировать шоком и автоматическим недоверием. Взрослым кажется, что ребенок не так понял, неправильно трактовал прикосновения, что-то перепутал. Еще учитывается тот факт, что, когда ребенок рассказывает о пережитом насилии, его повествование может быть разорванным, непоследовательным, но именно так «работают» нанесенные психологические травмы. У него всплывают какие-то детали, меняется описание, характер воспоминаний может быть вспышкообразным. Тем более, если ребенок вовлечен в процесс следственных действий, это само по себе оказывает большое давление. Ему приходится проходить многочисленные допросы, многократно пересказывать разным, не всегда бережно настроенным людям, что с ним произошло. Это тоже способно придавать рассказу детей специфический характер.

Когда общественность видит, что ребенок рассказывает такие страшные факты о людях, которые в глазах той же самой общественности не представляются злодеями, а вполне достойными, уважаемыми людьми, то случается противоречие в восприятии. Здесь слова взрослого человека очень часто перевешивают слова ребенка, который «не так понял», «неправильно трактовал», «не так отреагировал». Это приводит к тому, что детям редко верят и редко поддерживают их правду. Еще может присоединиться общее недоверие людей к правоохранительной системе. У многих сложилось мнение, что все подобные дела сфабрикованы, что это инструмент давления, что полиция не может грамотно разобраться в ситуации и заранее ангажирована. Однако крайне важно не переносить недоверие к системе на восприятие отдельных случаев.

С точки зрения экспертизы нашей организации «Тебе поверят» я могу утверждать, что в подавляющем большинстве случаев те кейсы, с которыми мы работаем, как раз говорят о том, что дети годами страдали от сексуализированного насилия и, напротив, никому не могли признаться в происходящем. Дети боятся, что им не поверят, осудят. Они охвачены стыдом и виной, страхом и непониманием. Они не знают, как описать происходящее, не могут подобрать слов, не знают, ЧТО это вообще с ними произошло, нередко запуганы и связаны манипуляциями автора насилия. Проблема сексуализированного насилия над детьми — не та тема, на которую детям легко фантазировать. Это совершенно непривлекательная тема для эксплуатации, ведь, как правило, люди не верят и осуждают. 

Екатерина ЧЕМЕЗОВА.