Уда5ан Женщины-шаманки

В патриархальном мире старинного якутского общества амазонки, женщины-воины были ну разве что в героическом эпосе олонхо. Там же были и шаманки-воительницы со стороны сил Света и со стороны Тьмы. Вот эти образы более реальные и бытовали в историческом прошлом как удаганы. Сегодня речь о них.

ОБ ЭПИЧЕСКИХ УДАГАНАХ

Знаток эпоса Платон Ойунский отмечал: «Следы матриархата встречаются в культе, который в героическую эпоху (олонхо) всецело находится в руках женщины на всех Трех мирах. В этой эпохе нет знаменитых ни одного шамана мужчины». Фольклорист Иннокентий Пухов соглашался с классиком: «В олонхо люди айыы не знают шаманов-мужчин, а только шаманок». Ксенофонт Уткин писал: «С культом удагана связаны тотемы-предки: льва, медведя, волка, ворона, зайца, собаки, коровы. Все эти звери, птицы считались помощниками и спутниками удагана. Всемогущие шаманки ранних эпических сказаний перевоплощаются в нужный момент в беломолочных птиц-стерхов или в грозных черных воронов. В сказках и исторических легендах удаганки обычно могут оборачиваться медведем или волком». Образы удаганок в олонхо, по общему мнению исследователей, сводятся к роли помощниц и советниц главных героев — эпических богатырей. Также все фольклористы считали, что шаманки в олонхо — это архаическая черта олонхо, восходящая к временам матриархата.

Любопытно, что ученые рассматривают лишь удаганов из якутского героического эпоса, поскольку как явление удаганство исчезло у якутов фактически раньше мужского шаманизма ойууннааhын.

ЭТИМОЛОГИЯ

В Словаре якутского языка Э. К. Пекарского мы видим значение слова «удаҕан» — «шаманка, ведьма, колдунья» в сравнении с бурятским «удаҕаӊ, одоҕон» — «шаманка», монг. «удаҕан» — «шаманка, волшебница».

Этнограф А. И. Гоголев, приводя санскр. undagatar — «жрец, певец» в качестве параллели к якутскому и монголо-бурятскому «удаҕан», склонен считать его словом индо­иранского происхождения. У якутов различали айыы удаҕана — «белая шаманка, шаманка-посредница между добрыми духами и людьми» и сиэмэх удаҕан — «удаганка, пожирающая своих врагов».

Есть версия о связи «удаган» с корейским 무당 «мудан» — «шаманка». Кстати, корейские шаманы-мужчины звались 박수 «баксу» — звучит похоже на якутский «бахсы» (синоним слова ойуун «шаман», имеющий оттенок «лучший шаман» или даже «учитель, посвящающий в шаманы»). Причем «мудан», возможно, восходит к китайскому 巫 «ву/мо» — «магия, шаманство».

Ну, как говорится, пофантазировали, и хватит. Вернемся к более приземленным версиям.

У всех тюркоязычных народов первых служительниц культа — шаманок — обозначают термином «утган», «удаган» или «одегон». У бурятов и других монгольских народов женщина-шаманка так же, как в якутском языке, называется «удаган» (в говорах может звучать «одигон», «одёгон», «идаган») — для обозначения шаманок-женщин. В китайско-монгольском словаре XIV в. «Хуаи июй» зафиксировано слово iduqan — шаманка.

Есть слово «удаган» с тем же значением у тунгусов.

Удаган иногда сближают с именем Итугэн (Этугэн) — так звали богиню земли у тюрков и монголов. У якутов тоже встречается этот архаизм в виде Yтүгэн — «Земля».

Есть версия, что слово «удаган» образовано от тюркского слова «ыдуқ» — «святой, священный».

Другие ученые связывают его с тюркским словом «ут, от» — «огонь», полагая, что оно имеет отношение к культу огня, очага. Считается, что удаҕан/одоҕон были жрицами огня, первыми служителями огня. А суффикс -ган употребляется для образования имен женского рода. О том, что шаманство генетически связано с материнским родом, что женщины сыграли большую роль в формировании и развитии шаманской идеологии, продолжают писать и современные исследователи.

УДАГАНСКИЕ ТОЙУКИ И АЛГЫСЫ

За неимением фактических материалов по удаганам от этнографов, которые могли бы их застать, мы снова обратимся к олонхо. Алгысы и тойуки удаганов в эпосе входят в описание традиционных обрядов, где подробно приводятся. Они имеют созидающую направленность, призваны устанавливать духовное равновесие и устранять влияния темных сил, злого начала, утверждать создание семьи и продолжение человеческого рода.

Удаганы айыы исполняют в олонхо пять подвидов алгыса: «алгыс освящения», «алгыс духу-хозяйке вселенной», «алгыс соединения человеческих душ», «алгыс при создании семьи», «алгыс оживления мертвого». Удаганские песни и благословения представляют отдельный вид шаманской поэзии якутов, отличающийся от сохранившейся (хотя бы в записях фольклористов и этнографов) поэзии ойуунов.

ОСОБЕННОСТИ ТЕЛА И ПОСВЯЩЕНИЕ

Удаган всегда сильнее ойууна — так считали наши предки. Сравнимы с удаганами были лишь сир түннүгэ ойуун («шаман — окно Земли») и так называемые сүллүүрдээх ойуун.

Что это за мнение? От уважения к архаичному эпосу? В память о древнем чуть ли не первобытных времен матриархате?

Да. В числе прочего и эти причины тоже.

В прошлых выпусках рубрики мы подробно рассматривали понятие жизненной силы сүр и их вместилищ — «озера»-баалы и «точки»-чопчу. Они присущи, по старинным представлениям, ко всем живым людям. Однако такие «полости», как ойбон и киэли, в качестве анатомической особенности имеются лишь у ойуунов и удаганов. Так вот, киэли — это женский половой орган. Считалось, что удаганы могли втягивать в киэли злых духов, причиняющих недуги больному. У мужчин-шаманов заменяли этот орган свищи на теле. Могли ойууны специально с юных лет протыкать ножом живот под кожей вдоль мышц, образуя незаживающий «кожаный мешок». Это были как бы ножны, используемые в фокусах с втыканием ножа.

Любопытно, что главным ойбон («прорубь») считался у ойуунов брюшной, а у удаганов уу дьулай — на макушке.

Шаманский дар передавался по прямому родству. Если посвящавший бахсы был из другого рода, то он был обязан передать неофиту хомуhун («волшбу») плевком в глотку.

У удаганов хомуhун передавали вдуванием теплого дыхания через макушку, откуда сила наполняла долоҕой (позвоночный столб) и далее все ойбоны, киэли-баалы.

КОСТЮМ И АКСЕССУАРЫ

Удаганский плащ-куму был под стать женской одежде — просторные рукава-«флакончиком», металлических подвесок могло быть меньше, а более всего предпочитали бубенчики-хобо.

Собственно удаганский бубен бывал двух видов. Небольшой овальный с девятью резонаторами. Часто имел над обечайкой-куойа и резонаторами-хоҥсоор три параллельно протянутых тетивы-кирис. Крестовина железная. Если ойуун представлял быарык в виде сүрэх (сердце), то удаганы предпочитали понимать железный крест как образ птицы-помощника, матери-зверя.

Другой вариант — круглый бубен чүөрээкин. Символизировал небесные светила — Солнце и Луну, а также время-Сах в виде змея-моҕой, укусившего собственный кончик хвоста, как символ Уробороса. Ведь бахрома-бытырыыс и вязанные жгуты-түөрэхтэ на костюме-куму считались змеями. А түөрэх означает «сильный изгиб» и, вероятно, является основой слова чүөрээкин «круглый бубен».

Кроме бубна имелись у удаган дьалбыыр (ветка дерева с тремя ответвлениями и с девятью привязанными пучками конских волос), дьөрбө (магический бронзовый жезл), дьураа (целительная кисточка), а также ойбон алларар (нож-пешня с Т-образного сечения клинком).

УДАГАНКА С ХОМУСАМИ

Современные «удаганки» чаще, чем с бубном, управляются хомусами, считая, что это якобы удаганский инструмент. Однако хомус в этом качестве зафиксирован лишь раз — в труде Ивана Худякова «Краткое описание Верхоянского округа»: «...Лет шестьдесят тому назад подъехала сюда из Якутска (т. е. из Якутского округа) довольно молодая шаманка Дьэрэлийэр. На ней была шуба из красного сукна с черной верверетовой обложкой; на лошади было навешано множество бубенчиков, колокольцев, на стременах по колокольчику, так что верст за пять был слышен звон от ее лошади. За шелковым кушаком воткнуты у ней бывали семь или восемь железных посеребренных хамысов (музыкальный якутский инструмент) в черных деревянных футлярах. Хорошенькая она была и объездила, говорят, сначала все семь якутских улусов и выехала потом сюда. Молодые люди, бывало, по пяти или шести с нею ездят. Войдет она в юрту, подаст своим спутникам по хамысу, сама возьмет один, и заиграют они все...»

Владимир ПОПОВ