Ваша честь...
«Именем Российской Федерации…» — эту фразу уже больше 20 лет произносит при оглашении судебного приговора судья Якутского городского суда Георгий Николаев. Судья-криминалист, в производство которого поступают уголовные дела по тяжким преступлениям, совершенным человеческой рукой. «Наказание должно быть неотвратимым. Каждый должен знать, если он преступил закон, взял чужое, лишил жизни человека, тебя накажут. Сколько бы времени ни прошло, все равно тебя найдут и накажут», — говорит судья.
Мы поговорили с ним обо всем: о том, как он стал судьей, верит ли в человеческое раскаяние, были ли случаи, когда он считал, что суд присяжных заседателей вынес неверное решение, есть ли место мистике в суде и почему так устойчиво мнение в социуме, что судьи подкупные. Сегодня судья Николаев — гость «ЯВ».
— Георгий Лукич, как вы стали судьей?
— Я начинал свою юридическую деятельность с помощника следователя в 1992 году. Работал в четвертом городском отделе милиции. Затем стал следователем. Судьей может стать гражданин Российской Федерации, достигший 25 лет, имеющий стаж работы не менее пяти лет, имеющий высшее юридическое образование. Это основные требования.
— Сколько вам было лет, когда вы решили стать судьей?
— 34-35 лет. Все кандидаты, претендующие на вакантную должность судьи, согласно Закону «О статусе судей», сдают квалификационный экзамен. Соискателям выдается удостоверение о сдаче квалификационного экзамена. После собирается пакет документов, который подается в Квалификационную коллегию судей региона на рассмотрение. Если имеется вакансия, объявляется конкурс на замещение вакантной должности. После подачи документов Квалификационная коллегия судей региона рассматривает кандидатуру и может рекомендовать его на определенную должность судьи. Документы кандидата проходят через Верховный суд Российской Федерации и направляются в Администрацию президента РФ. После чего издается указ президента России, и кандидат назначается на должность судьи. 6 декабря 2001 года был издан указ о моем назначении судьей, я приступил к своим обязанностям 14 декабря в Якутском городском суде.
— Вы помните свое первое дело?
— Были два молодых человека, совершивших кражу. Фамилий не помню.
— В вашей практике были дела, которые запомнились на всю жизнь? Человеческие истории ведь бывают достаточно ужасными.
— Судьи не должны руководствоваться эмоциями.
— Но судьи ведь люди.
— Мы должны руководствоваться только законом, совестью, своим жизненным опытом и теми сухими фактами, собранными на основе доказательств, и принимать соответствующее решение: виновно лицо или нет. Каждое дело по-своему запоминается. В большей части мотивы одинаковы, но обстоятельства разные. Для установления мотивов, обстоятельств, побудивших человека к преступлению, запоминаются именно эти моменты. Из этого складывается судебная практика. Что касается лично меня, я запоминаю судебные дела сложностью доказывания, многотомностью, многоэпизодностью, неочевидностью.
— Георгий Лукич, если судебное следствие идет несколько месяцев, вы ведь испытываете какие-то эмоции к подсудимому.
— Судьи не должны руководствоваться эмоциями. Согласно Конституции РФ перед законом все равны, судом предоставляются равные права всем сторонам. Судья не должен отдавать предпочтение какой-либо из сторон. Это основное требование закона. Судья дает присягу о том, что он беспристрастно, объективно, руководствуясь только законом, совестью, должен принимать решения.
«В „БЕЛОМ СПИСКЕ ГИБДД“ НЕ БЫЛО СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ»
— Как распределяются материалы дел среди судей?
— Система распределения дел с 2001 года у нас существенно поменялась. С учетом судебной реформы и внедрения новых технологий была внедрена государственная автоматизированная система «ГАС-правосудие», которая сама распределяет материалы судьям, учитывая их нагрузку. А раньше было вручную, по списку.
— И сколько дел вы лично рассматриваете в месяц?
— Дело делу — рознь. Одно дело может состоять из одного тома или в отношении одного лица по одному преступлению. Либо в отношении одного лица или двух лиц, которые обвиняются в совершении 30, 40, 50, 60 преступлений. То есть одно дело может состоять от одного тома до ста. В среднем каждый судья может рассматривать до 20 дел в месяц и более. Но, помимо этого, мы рассматриваем досудебные материалы — это избрание меры пресечения, продление меры пресечения, арест на имущество, ограничение действий, получение выемок, почтовой связи, операторов сотовой связи. Сейчас рассматриваю одно дело, в нем больше 150 томов.
— И вы читаете все эти талмуды?
— Конечно!
— Так сколько времени на это уходит?
— И в выходные работаю, и по вечерам.
— При изучении дела у вас наверняка складывается картина произошедшего. Вы сразу понимаете, человек виновен или нет?
— Есть такое устойчивое выражение: «В суде будет видно». Именно в ходе судебного разбирательства событие преступления может быть настолько изменено, что может быть вынесен оправдательный приговор. Решение принимается на анализе и оценке, сопоставлении доказательств.
— Сколько оправдательных приговоров вы вынесли?
— Точное количество не помню, но около десяти точно. По убийству оправдывал, по мошенническим действиям оправдывал. Там вообще не было ни одного доказательства.
— А как такие сырые материалы доходят до суда?
— Вот к этому я и подвожу, что в суде все проявляется: где-то проведено некачественное расследование, где-то имеются недопустимые доказательства, упущены какие-то моменты. Все это раскрывается именно в суде. Помните так называемое дело «белый список ГИБДД?».
— Конечно!
— Там события преступления не было вообще. Я вынес оправдательный приговор, правда, мое решение было отменено, но в последующем этот гражданин получил материальную компенсацию за незаконное уголовное преследование.
— Бедный Константин! Его ведь с работы погнали. А саму программу «белый список ГИБДД» нашли или нет?
— Все там нашли, но само внесение в программу «белый список» не является преступлением. Хотя мой оправдательный приговор был отменен, в последующем прокурор это дело забрал, и следствие вынесло решение, что состава преступления нет.
— Сейчас Константин — директор крематория.
— Даже не знал. По убийству я выносил оправдательный приговор, потому что у подсудимого было алиби.
— А почему это алиби не было установлено еще на этапе следствия?
— Опять же возвращаемся к тому, что в ходе судебного процесса оценивается каждое доказательство, было допрошено много людей, и в процессе выяснилось, что у человека было алиби. Сначала мне показалось, что доказательства собраны нормально, но в ходе судебных заседаний получилось совсем по-другому.
«ЭТО БЕДА С ПЬЯНЫМИ ВОДИТЕЛЯМИ»
— Георгий Лукич, насколько качественные обвинительные заключения вам приносит прокуратура?
— Каждому доказательству дается оценка, выясняется позиция каждой из сторон: потерпевшего, подсудимого, государственного обвинителя, стороны защиты. Обвинительное заключение основывается на работе дознания и предварительного следствия, насколько качественно были допрошены свидетели, проводились экспертизы, собраны вещественные доказательства. И наша оценка всей этой работы — в вынесении приговоров, обвинительных или оправдательных. В большей мере преобладают обвинительные приговоры, соответственно, можно сделать вывод, что качество работы органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры соответствует. Есть дела, которые возвращаются со стадии рассмотрения уголовного дела, если обвинительное заключение не соответствует требованию закона.
— А вам бывает обидно, если вынесенный вами приговор отменяется?
— За каждое решение судья переживает, но такая у нас работа. Судебные решения отменяются только на основании закона, если, к примеру, были нарушены права лиц — как подсудимого, так и потерпевшего, — неправильно применен тот или иной закон. Отмененные приговоры являются слагаемыми для судебной практики.
— Сегодня дел каких категорий стало больше поступать в городской суд? Убийств? Мошенничеств?
— Стало больше дел по управлению транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. Это бич нашего общества. Вроде бы категория небольшой тяжести, но они все совершаются и совершаются, и я этого понять не могу. Вроде человека в первый раз наказали, еще чернила на судебном постановлении не высохли, а он уже выпил и сел за руль. Человек в алкогольном опьянении, севший за руль источника повышенной опасности, — это двойная общественная опасность. Вроде бы эти преступления незаметны, но они настолько опасны! Этот человек может убить, покалечить если не себя, то окружающих. К примеру, у меня было дело: совсем молоденькая девушка вышла на улицу и стала жертвой пьяного водителя. Она лишилась ноги и ходила в суд на протезе. Вот это страшно, когда ни в чем не повинный человек лишается здоровья и жизни. Водителю было назначено реальное лишение свободы.
«НИКТО НЕ МОЖЕТ ПОВЛИЯТЬ НА СУД»
— Георгий Лукич, почему в обществе устойчиво мнение, что судьи подкупные, что есть так называемое «телефонное право».
— Если бы человек был образованным и воспитанным, он бы не имел права так судить о ком-либо, не зная всех нюансов, не обладая всеми обстоятельствами и фактами. Это все исходит от малообразованности и отсутствия культуры. Для меня подсудимый — это в первую очередь человек, к которому я обращаюсь исключительно по имени-отчеству, а уже потом лицо, попавшее в процессуальное положение, которое должен разрешить судебный спор.
— Но к вам, наверное, пытались приблизиться люди, заинтересованные в благоприятном исходе какого-либо дела.
— За каждое принятое решение судья отвечает персонально. В Конституции Российской Федерации сказано, что суды независимые, поэтому никто не может повлиять на принятие судом решений. Тем более само решение принимается в совещательной комнате, когда судья остается один на один с делом.
— И сколько времени должен проводить судья в совещательной комнате? Как было у вас?
— Здесь все зависит от самого дела и его сложности. Максимум я находился в совещательной комнате один месяц. Это было дело в отношении четырех лиц, совершивших 35 эпизодов мошенничеств, они были растянуты во времени, и каждый из них надо было расписывать. Если судья готов принять решение, он может выйти из совещательной комнаты через час, через два. Все зависит от самого дела.
— Первичные показания самые правдивые?
— Не всегда. Чтобы это понять, нужно исследовать все доказательства и дать им оценку, сопоставить с другими доказательствами. Почему у Фемиды весы? Потому что надо все взвешивать.
СУД ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
— Насколько популярен сегодня в обществе суд присяжных заседателей?
— 1 сентября 2018 года было введено в действие федерального закона, что уголовные дела, по которым не назначается смертная казнь, могут быть рассмотрены в районных и городских судах. Суд присяжных заседателей рассматривает убийства, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, покушение на сбыт наркотических средств. С 2019 года в Якутском городском суде начали рассматриваться дела с участием суда присяжных заседателей. В своей практике я рассмотрел семь таких дел.
— Из этих семи вердиктов, вынесенных судом присяжных заседателей, вы со всеми были согласны?
— По двум делам нет. Тогда был вынесен оправдательный вердикт, с которым я не был согласен.
— И?
— В последующем это решение было отменено в связи с нарушением процессуального закона. Оно было рассмотрено заново, и вынесен вердикт судебной коллегией.
— Я ранее считала, что вердикт суда присяжных заседателей не подлежит отмене.
— Любое решение, вынесенное судом, подлежит обжалованию.
— Что нельзя судьям?
— Кодекс этики судей РФ возлагает на судью ряд ограничений. Нельзя во время работы состоять в политических партиях, нельзя заниматься предпринимательской деятельностью, за пределами работы должны вести себя подобающе, чтобы не умалять честь и достоинство судейского сообщества.
— Ваша работа тяжелая. Приходится принимать участие в человеческих судьбах. Это ведь большой негатив. Как справляетесь?
— Поэтому мы носим мантию, на ней остается весь негатив. Вообще, когда происходит отбор кандидатов на должность судьи, все соискатели проходят тщательную проверку личных качеств. Будущий судья должен быть психологически сильным, уравновешенным, стрессоустойчивым человеком. Судьями-криминалистами становятся бывшие следователи, дознаватели, которые умеют ставить барьеры от негатива, быть защищенными внутренне.
— Вы в своей жизни встречали людей, которых судили? К вам подходили: «Здравствуйте, Георгий Лукич! А я вот такой-то, которого вы осудили…»?
— Несколько случаев было. Это такие жизненные моменты, когда подсудимый понял мой посыл, что он нарушил закон, и возникает необходимость отчитаться перед тем человеком, который в отношении него вынес решение ограничивающего характера. Он переоценил свое поведение и считает необходимым поделиться своим мнением, что получил урок. Я в подобных случаях всегда иду навстречу, никогда не закрываюсь. Могу забыть имя, но по лицам и обстоятельствам дело помню. Если у человека все после хорошо складывается, это меня искренне радует.
— По окончании судебного следствия подсудимые говорят свое последнее слово. Насколько люди искренни в этот момент?
— Вы задали очень интересный вопрос… Наверное, в большей части подсудимые говорят искренне. В моей практике был интересный момент. На скамье подсудимых оказался молодой человек не старше 30 лет, совершил кражу, и в последнем слове он выступил очень грамотно, логично и емко. Его последнее слово мне запомнилось. Кто в первый раз преступает закон, у них искреннее раскаяние. Это видно по глазам.
— Как вы считаете, тюрьма людей исправляет? Есть в ней какойто воспитательный процесс? Или закинули человека в тюрьму и сиди там до окончания срока?
— Наказание должно быть неотвратимым. Каждый должен знать, если он преступил закон, взял чужое, лишил жизни человека, тебя накажут. Сколько бы времени ни прошло, все равно тебя найдут и накажут. Совершившее преступление лицо должно быть наказано. Что такое наказание? Это лишение определенных свобод, каких-либо прав лицу, совершившему преступление. Исправит его тюрьма или нет, не относится к моей работе. Это всегда выбор человека. В 2008 году я рассматривал материалы об избрании меры пресечения в отношении одного мужчины, который обвинялся в совершении преступления, которое он совершил в 2004 году. Этот мужчина просил заключить его под стражу.
— Сам просился?
— Он говорил про потерпевшего друга, что тот приходит к нему каждую ночь. Говорил со слезами. А фабула такая: сидели с другом пили, что-то не поделили, и он его убил. Спрятал тело в подпол. И он четыре года ходил с этим грузом. Когда его задержали, он первую ночь провел в изоляторе временного содержания, и говорит, что только там выспался. Он до того устал, держался руками за решетку и говорил: «Ваша честь, прошу меня заключить под стражу. Замучил он, посадите меня». Я ему тогда поверил.
— Нужно ли в России возвращать смертную казнь?
— Человек должен умирать естественной смертью, никто не имеет права лишать его жизни.
— А место мистике в суде есть?
— Когда в зал суда заходит лицо, обвиняемое в убийстве, за ним всегда следует черный шлейф.
— О божечки!
— Такое ощущение есть.
— Вы смотрели сериал с Олегом Меньшиковым «Ваша честь»?
— Я не смотрю криминальные фильмы.
— Почему?
— Потому что вижу ляпы, какие-то моменты, которые не близки к реальности.
— Георгий Лукич, и последний вопрос: ваше правило жизни?
— Живите честно и порядочно. Перед самим собой и окружающими.
Екатерина ЧЕМЕЗОВА