Внучатый племянник Троцкого - в якутской ссылке
Валерий Бронштейн был внучатым племянником одного из вождей октябрьского переворота Льва Троцкого и человеком с удивительной биографией.
После высылки Льва Давидовича за границу Сталин постепенно расправился со всеми его родственниками. Уцелеть повезло лишь Валерию Борисовичу. В годы Великой Отечественной войны сын «врагов народа» Бронштейн рыл противотанковые окопы под Москвой, участвовал в боях на Курской дуге, был контужен, штурмовал Варшаву и Берлин. После войны сам стал «врагом народа» — ордер на арест «троцкистского недобитка» подписал лично министр госбезопасности СССР Виктор Абакумов. Сидел на Лубянке, выживал в лагере, осваивал просторы Колымы и Индигирки. В Якутске встретил свою любовь — балерину местного театра, с которой прожил всю жизнь.
Валерий Борисович изучал Курскую аномалию, искал клад Наполеона и Янтарную комнату. Фамилию, несмотря на многочисленные уговоры, менять не стал. Называл себя «последним Бронштейном России». Так оно и было, ведь до недавнего времени Валерий Борисович был единственным носителем этой фамилии в стране.
Когда у него спрашивали, как он сумел в годы террора выжить с «такой» фамилией, говорил: «Люди помогли! Честных и порядочных людей в любые времена всегда больше, чем негодяев и мерзавцев. Ну и судьба, конечно, хранила».
Валерий появился на свет 12 ноября 1924 года в семье профессионального революционера Бориса Бронштейна и дочери провизора Руфины Кепановой. Родители поженились в 1919 году. Валерий Борисович вспоминал, что родившаяся в религиозной семье мама долго не решалась выйти замуж за большевика, да еще и еврея. Однако подруги ее уговорили, ведь «жених, по старым временам, почти великий князь, племянник второго человека в государстве, да и мужик он интересный...». Борис действительно был племянником Льва Троцкого — сыном его старшего брата Александра Бронштейна. Крестным маленького Валеры стал друг семьи, будущий маршал Михаил Тухачевский.
Первые годы жизни ребенка были безоблачными. В их большой стометровой трехкомнатной московской квартире на Мясницкой улице всегда собиралось много гостей, среди которых были поэт Владимир Маяковский, автор гимна пионерии «Взвейтесь кострами» Алексей Жаров, артистка Зинаида Райх, композиторы братья Покрасс, звезда оперетты Татьяна Бах и многие другие.
С осени 1920 года отец Валерия занимал весьма недурственные посты — был заместителем Чрезвычайного полномочного совета труда и обороны, работал в Турции и Вене, был заместителем председателя Центрального бюро изобретательства, начальником снабжения гражданского флота СССР, а также участвовал в экспедиции по спасению экипажа парохода «Челюскин». В конце 1935 года по ходатайству Микояна Борис Бронштейн был назначен начальником камчатской комплексной экспедиции АН СССР, в должности которого и прослужил до ареста.
Из воспоминаний Валерия Бронштейна:
— Мать была веселой и жизнерадостной женщиной. Наш дом был полон гостей. Практически он стал салоном интересных людей. Каждую неделю она устраивала вечеринки. Постоянно у нас кто-то ночевал, а временами и жил. Мама хлопотала о молодых дарованиях, кого-то устраивала, кому-то помогала. В доме на Мясницкой бывали и наркомы, и военные начальники, их жены и любовницы, работники ЧК и отпрыски дворянских фамилий, люди известные и неизвестные никому. Наш дом был полон различных дарований: артисты, музыканты, художники, поэты, писатели, журналисты. К середине тридцатых годов все они куда-то пропали. Одни были уже арестованы, другие боялись позвонить даже по телефону.
Тучи над семейством Бронштейнов начали собираться уже в 1926 году, когда, выступая на Политбюро, Троцкий охарактеризовал Сталина как «могильщика партии и революции». Скоро «вождь народов» отомстил ему, выслав смутьяна из страны и уничтожив всех его близких. Борис Бронштейн был одним из тех немногих, кто поддерживал связь со Львом Давидовичем вплоть до его высылки за границу. В семь лет Валера пошел в первый класс, где сразу заявил, что он внук Троцкого, приведя в ужас семью.
Из воспоминаний Валерия Бронштейна:
— В классе я — герой. При знакомстве я сказал, что я внук Троцкого. Хотя он уже давно был выслан, но мое заявление встретили с восторгом даже учителя. Потом с каждым годом стало все хуже. В четвертом классе распространился слух, что мой отец арестован. Я пришел домой, рассказал это матери и отцу, он приехал в школу на служебной машине и катал детей. Все успокоились.
За отцом Валерия пришли летом 1937 года. Следствие было быстрым, а приговор — суровым. Бориса Александровича расстреляли. Позже чекисты забрали мать. Руфину Васильевну отправили в спецлагерь для жен врагов народа, а Валеру — в Даниловский приемник распределитель для малолетних преступников и детей «врагов народа», где он провел три месяца. Спасла мальчика бабушка.
Последняя, чтобы сбить со следа сталинских ищеек, официально усыновила своего внука. В 1941 году Валерий окончил школу и поступил на геологический факультет Московского нефтяного института. После войны молодой фронтовик восстановился в вузе, но во время преддипломной практики, в 1948 году, чекисты пришли и за ним. После месячного заключения на Лубянке были бесчисленные ночные допросы. Фронтовика не били, а просто лишали сна. Потом был приговор: как социально опасного элемента его приговорили к пятилетней ссылке на Колыму. Туда он ехал через всю страну в забитом людьми «столыпинском» вагоне. Куйбышев, Иркутск, Хабаровск, пересыльный лагерь бухты Ванино...
В одном из пересыльных лагерей однажды случилась большая резня, устроенная уголовниками. «Фраера» по кличке Студент «урки» не тронули, потому что помнили, как он всю дорогу пересказывал им романы Фенимора Купера, Александра Дюма и Вальтера Скотта. До места ссылки Валерий добрался живым скелетом с изъеденными цингой деснами и без двух зубов. Его зачислили на бесконвойную работу инженером-геологом в изыскательскую экспедицию «Дальстройпроекта». Весной 1950 года в одном из колымских лагерей он встретил сестер маршала Тухачевского — Марию и Ольгу, которых знал с детства.
1 января 1951 года Бронштейна перевели в Усть-Неру, назначив начальником геофизической службы на Индигирке.
Из воспоминаний Валерия Бронштейна:
— Поселок Усть-Нера и прилегающие к нему золотые прииски пользовались дурной славой у заключенных, а рудник Аляскитовый, где добывался вольфрам, вообще гиблым местом. Здесь находился каторжный спецлагерь, относящийся к системе Берлаг, известный самой большой смертностью среди заключенных и адскими условиями труда. Трое суток я добирался до Неры по зимней колымской трассе на попутных грузовых автомашинах, кабинка которых отапливалась небольшой железной печкой, куда закладывались куски каменного угля. Дымила такая печка нещадно, и совершенно понятно, каким я приехал на место, и в таком виде явился к главному геологу Верхне-Индигирского РайГРУ лауреату Сталинской премии Шумилову. На следующее утро я без лишней волокиты был назначен начальником геофизической партии. Как-то я возвращался из поездки по партиям верхом на лошади один без сопровождающего. Выйдя из тайги к Индигирке, увидел у причала катер и несколько солдат. Спросив, возьмут ли они меня до Неры, получил отказ, так как катер предназначен для перевозки убийцы, приговоренного к расстрелу. Старшина оказался мне знакомым. Он согласился взять меня с собой, но предупредил, мне придется делить кубрик катера с убийцей. Я спустился в каюту, где уже сидел заключенный. Руки у него были в наручниках и заломлены назад. Позвав старшину, я попросил его приковать к трубе одной рукой, а другую оставить свободной. Старшина усмехнулся: — Смотри, чтобы он тебя одной рукой не придушил. Ты знаешь, что он на «Покрышкине» за ночь одиннадцать человек кончил? Выпив по чарке, мы разговорились.
— Зачем ты убил столько человек? — спросил я его.
— Для профилактики, — немного ерничая ответил он, — кто-то из них убил бы меня.
— Но теперь ты тоже все равно погибнешь, тебя расстреляют еще до осени.
Помолчав, он добавил: «Все равно, от судьбы не уйдешь, так мне положено».
Еще через два года Валерий Борисович стал начальником геофизического отделения Верхне-Индигирского геологоразведочного управления. Его карьере многие завидовали и писали доносы. К счастью, на анонимки «про троцкиста» никто внимания не обращал. В мае 1953 года Бронштейн получил письмо об освобождении из ссылки, но продолжил работать в Усть-Нере как вольнонаемный. И в это же время он пишет письмо Никите Хрущеву с просьбой о пересмотре дела.
В 1955 году Валерий Борисович женится. Его избранницей стала Тамара Хоринова — балерина Якутского театра, с которой он познакомился в Якутске на танцах в городском парке. 28 декабря 1955 года Бронштейна реабилитируют. В 1956 году в Усть-Нере родилась дочь Елена. Свою дочь супруги хотели назвать не Еленой, а именно Леной, в честь великой северной реки, но в Якутском загсе сделать это им не позволили.
Спустя два года семья уехала в Москву. Работая в «Центргеологии», Бронштейн получал интереснейшие задания. В шестидесятых годах появились слухи, что в Семлевском озере захоронены кремлевские сокровища, которые везла по Старой смоленской дороге французская армия, отступая из Москвы в 1812 году. По просьбе правительства организацию поисков поручили Валерию Бронштейну.
— Искали тщательно, с использованием новейшей аппаратуры, с применением современнейших методов. Но, к сожалению, «клад Наполеона» нам не дался, — вспоминал Валерий Борисович. — Зато я тогда сильно по исторической части подковался. И приключений было много... Позже кладоискателю поручили еще одно секретное правительственное задание — найти в Калининграде спрятанную фашистами Янтарную комнату. Всего предусматривалось обследовать около сотни объектов. Вместе с современными поисковыми методами применялись и нетрадиционные, даже экстрасенсов подключили. В одном из подземных хранилищ были обнаружены громадные стальные сейфы, но там оказались старые депозиты Дрезденского банка.
Кроме того, как специалист-геофизик, Валерий Борисович занимался Курской аномалией. В 2013 году Валерия Борисовича не стало. Перед смертью он написал мемуары о семье и своей жизни — их легко можно найти в интернете.
Подготовила Татьяна КРОТОВА