«Во всём мире у нас нет конкурентов!»
— Пуховик толщиной в один сантиметр и при этом я не замерзну в -54? — переспрашиваю я недоверчиво.
— Совершенно ответственно заявляю, что это так! — слышится бодрый голос в трубке. А почему именно -54? Из чего такой пуховик сшит? У меня масса вопросов, и я иду на встречу с Людмилой РАСТОРГУЕВОЙ, инженером-технологом, всю сознательную жизнь разрабатывающей специальные материалы: мембраны, не пропускающие влагу; бактерицидные материалы, убивающие стафилококк; полотно из оленьей шерсти, из которого и шьют очень легкие, но при этом теплые пуховики.
МЫ — СОВЕТСКИЕ ДЕВОЧКИ
— Людмила Николаевна, давайте с самого начала. Откуда вы родом?
— Родилась я в поселке Быков Мыс Булунского района.
— Так вы знаете толк в настоящих арктических условиях!
— Да нет, меня рано оттуда увезли. Родители приехали в Быков Мыс по направлению. У них уже была старшая дочь двух лет. Кстати, моя сестра Виктория Максимова много лет работала диктором. А еще родители воспитывали осиротевшую мамину племянницу и папину дочь от первого брака — там супруга во время родов умерла. Так что возвращались они в Татту уже с четырьмя детьми. Школу я закончила в Черкехе. Потом еще в Амгу переезжали: во второй раз мама вышла замуж за мужчину с тремя детьми, и у них родилась еще одна дочь. Вот такая большая семья. Все получили хорошее образование — на этом мама упорно настаивала.
— Выбор вы сами делали?
— Да. Главное было учиться, учиться и еще раз учиться. Я поступила в институт на инженера-технолога во Владивостоке, поскольку в Якутске таких специальностей не было. А шить любила с детства. В шестом классе уже шила и на себя, и на сестер. Хотела стать модельером, но тогда о такой профессии не мечтали.
— А чем отличается инженер-технолог от модельера?
— Если говорить простыми словами, то модельер определяет фасон, конструктор одежды делает лекала, закройщик раскраивает, а вот технолог определяет, как шить: все швы, какой величины и в каком месте, какими нитками, какие прокладки ставить и так далее.
— То есть после учебы вы попали на производство?
— Да, меня направили в Кемерово — в областной экспериментальный цех. А затем пригласили в Якутск в конструкторско-экспериментальное бюро Министерства бытового обслуживания. Я стала конструктором-модельером.
— В ателье «Люкс» на Чиряева, 4?
— Именно! Это был 1974 год. В то время все советские модельеры раз в год собирались на какой-либо площадке — в Иркутске, Рязани, Москве и других городах страны — и на проводимых там семинарах решали, какой будет мода в следующем году, конечно же, до этого показав направляющую коллекцию. Мы обсуждали новые материалы, которые появились, что и как надо делать. По приезде собирали закройщиков и модельеров каждый в своем регионе, чтобы провести такие же семинары.
— То есть за вас уже все было определено?
— Ну почему же, всегда оставалось место творчеству. Мы ездили по районам, где нам показывали свои коллекции, а мы их аттестовывали, повышая квалификацию. Работа была очень интересной.
— И как вы дошли до создания полотна из оленьей шерсти?
— В институте нам преподавали историю костюма, и, конечно, народ саха там представлен не был. Я этим вопросом заинтересовалась. Во время каникул приходила в библиотеку Белинского и конспектировала труды наших ученых — историков, этнографов, археологов, художников. К примеру, был такой выдающийся художник Михаил Носов, который в качестве краеведа объездил всю Якутию и нарисовал много костюмов, а также делал зарисовки предметов старины, в том числе и по раскопочным археологическим материалам прошлых веков. Так я сделала хорошую курсовую.
— Какой костюм вы представили на экзамен в качестве дипломной?
— Во Владивостоке есть руководство Тихоокеанского морского флота, там завхозом работал муж моей преподавательницы, и оттуда мы добыли галуны. Это тканая или плетеная отделка, как правило, из серебряной или золотой нити, используется в отделке военной формы, часто церковной одежды, а также в качестве отделки текстиля, драпировок и обивки. И вот, разобрав галуны на мелкие спирали, я вышила ими белое платье в пол. Сплошь национальными узорами. Кстати, самой первой моей моделью в Якутске была артистка Лидия Гоголева, а первым мужчиной-манекенщиком — Андрей Борисов.
— Андрей Саввич?
— Да. Прекрасный молодой юноша с горящими глазами. Вот на них я шила. В городе была лаборатория Всероссийского центрального института охраны труда, и там мы работали по костюмам северных народов.
— А в целом какая задача перед вами стояла?
— Брали конкретную профессию, изучали условия труда, разрабатывали документ, по которому и создавались исходные требования. А уже в Москве в Центральном НИИ швейной промышленности на его основании создавали ГОСТы — технические условия на пошив одежды для тех или иных профессий. И вот когда я этими разработками занималась, то впервые и использовала для тепла оленью шерсть. В 1974 году в Чокурдахе представила эту технологию.
— Там был прекрасный быткомбинат. Как вы это делали — шерстинку к шерстинке прикладывали и сверху прошивали?
— Да, сложная конструкция была. А теперь есть термотехнологии, с помощью которых всё крепится — и материал не смещается, и ниток никаких не надо — надежный метод.
— Почему вы остановили свой выбор на оленьей шкуре?
— По его замечательным свойствам: хорошо и, главное, долго держит тепло, впитывает влагу, а при просушке отпускает ее. Будучи очным аспирантом в легкой промышленности, я вплотную взялась за эксперименты. Первый патент был на полумаску, которая при -60 С держала внутри тепло от 5 до 19 градусов, и человек дышит теплым воздухом. Ее я защитила по пяти зарубежным странам — США, Канада, Швеция, Финляндия, Норвегия.
— Железный занавес ведь был.
— И соревновательные моменты. Передовые технологии поощрялись, и Институт охраны труда все это организовывал. У меня еще пять патентов есть, в Советском Союзе они назывались авторскими свидетельствами. Например, я создала материал, который на молекулярном уровне разлагает влагу. Сегодня его называют нанокомпозитом. Затем из него же я создала бактерицидные материалы, убивающие золотистый стафилококк, кишечную палочку, грибковые заболевания. Теперь мы выпускаем из него стельки.
— Где вы их выпускаете?
— В Москве. Продавали по всей стране. В Якутске тоже под нашу продукцию открывала производственный цех и магазин «Хотугу таҥас» — это наш товарный знак.
90-Е И РЕЙДЕРСКИЙ ЗАХВАТ
— Помню такое название. И что с ним стало?
— Это были 90-е годы. Тяжелые времена. Завершилось все, можно сказать, почти рейдерским захватом. Правда, отобранное они на пользу не использовали.
— Просто развалили и все?
— Да, и это было обидно. К тому же у меня началась холодовая аллергия, и я решила поступить в докторантуру. К тому времени и дочь Гнесинку окончила и поступила в институт Шолохова. После докторантуры я, кстати, на кукольника выучилась. Мастерила якутские куклы из фарфора, пластика, расшивала костюмы, участвовала в выставках. Затем стала членом московского отделения Международного салона изобретений и инновационных технологий «Архимед». Мы снимали научно-популярные фильмы — здесь, в Якутии, в питерских музеях, с сибирской коллекцией ездили в Нью-Йорк. Там в Музее естественной истории в отделе «Азия» я увидела манекен якутской девушки в костюме, полностью расшитом серебряными нитями. Мне нигде такой не встречался, и я восстановила этот костюм. В общем-то, у меня костюмы всех веков есть, поэтому я решила выпустить двухтомник об истории якутского костюма. Правда, времени на него пока не хватает.
— Расхвалите же ваши изделия из оленьей шерсти! Как вы их производите? Где шерсть берете?
— На основе аутсорсинга шьем во Владимире, в Подмосковье, словом, в разных городах. Оленью шерсть закупаем в Салехарде. Ее нужно стричь, мыть, сушить, чтобы запаха шерсти не было.
— Ну и у нас олени есть! И сколько шерсти требуется для пошива одной куртки?
— Извините, но это коммерческая тайна.
— Извиняю. Никто не пытался вашу технологию слямзить?
— У нас договоры с шестью цехами: кто-то делает утеплитель, кто-то тканые материалы, кто-то шьет. Всё отработано до мелочей.
— А купить патенты у вас не желали?
— Еще как желали, особенно финны были настойчивы! Чем только не переманивали!
— И?
— Ну мы же советские девочки (смеемся). Я считаю, что все мои разработки — результат наследия моего народа. Видите ли, в зрелом возрасте как-то сильнее чувствуешь корни, и очень хочется сделать что-то полезное для малой своей родины, для земли, на которой родился и рос.
СОБСТВЕННЫЕ СТАНДАРТЫ
— В связи с этим какие ближайшие проекты?
— Я вернулась в Якутск. На сегодня являюсь резидентом Технопарка «Якутия», который здорово помогает в плане предоставления помещений, юридического адреса, коворкинга и так далее. Ищу инвесторов для того, чтобы наладить производство теплой одежды, как мы ее называем, бытовой. Желаю найти последователей, всему их научить. Подала документы на конкурс в Фонд содействия инновациям. Перерегистрировала свое предприятие здесь. Теперь нужно создать технологическую базу. У нас много отраслей — строительство, медицина, сельское хозяйство, — для которых нужно создавать специальные ткани. Например, перспективны бактерицидные материалы. А еще негорючие. Мы шили спецодежду для «АЛРОСА. Спецбурение», они остались очень довольны результатами. Другими словами, мы создаем собственные стандарты.
— Вы круты! Так и не сказали, чем прельщают ваши изделия из оленьей шерсти.
— Они суперлегкие, толщиной всего-то в один сантиметр, но при этом очень теплые, не продуваемые, рассчитаны до морозов в минус 54 градуса.
— Есть же овечья шерсть. Верблюжья. Пух птицы и прочие материалы.
— Овечья и верблюжья шерсть неплоха, но очень тяжелая для носки, плечи устают. Все они рассчитаны до -40, и только вкупе с термобельем возможно носить до -55. У птицы пух, как правило, находится лишь на груди, там она ее выщипывает себе для того, чтобы утеплить гнездо. Все остальное у нее — перо и подпушек. Представьте себе грудку птицы и промышленные масштабы.
— А за счет чего оленья шерсть легкая?
— За счет пористости и упругости. Мы шьем одежду для арктических экспедиций, для охоты, рыбалки и туризма, для альпинистов, потому что в наших костюмах можно не просто сидеть, ходить, но и спать и бегать. Для каждой категории с учетом особенностей требуются свои разработки. Сотрудничаем с Томским отделением Русского географического общества: в Нижней Колыме в нашей одежде их сотрудники спали без палаток при -55. А в наших спальниках еще и при ветре 30 м/с ночевали и не замерзли. С МЧС работаем. С АЛРОСА. Все наши изделия прошли испытания как в барокамерах, так и в естественных условиях. И мы продолжаем эксперименты. Я постоянно обновляю технологию изготовления утеплителей. Хотелось бы выпускать легкие палатки и яранги. По результатам испытаний наша шерсть от трех до шести раз теплее всех своих аналогов, и это официально подтвержденные данные. У нас практически нет конкурентов — не только в стране, но и во всем мире.
— Когда можно ожидать первой партии якутских пуховиков с оленьей шерстью?
— У меня есть некоторый запас, думаю, что в сентябре сумею привезти одну партию на продажу. А наладить производство в Якутии попытаемся к следующей осени. Если всё будет хорошо.
— Всё будет хорошо. Ждем!
Яна НИКУЛИНА.
Фото автора.