Жителя Якутска суд признал жертвой политических репрессий
7 сентября Якутский городской суд признал 71-летнего Андрея КОЙВЕСТОЙНЕНА* жертвой политических репрессий. Правда, судебное решение еще не вступило в законную силу, но то, что суд первой инстанции встал на сторону человека, — уже победа.
*(В тексте написание фамилии разнится, потому что в документах фамилию матери указывали по-разному).
В 1942 году его мать Марию Александровну Койвестойнен выслали из Ленинградской области в Якутию по национальному признаку: она была финка. В те годы войны, по мнению властей и партии, финны представляли угрозу государственному строю, поэтому около пяти-шести тысяч финнов были высланы в суровый якутский край для добычи рыбы. Людей выселяли целыми семьями, разрешалось взять с собой несколько килограммов личных вещей. Перевозили их в товарных вагонах, и по дороге многие погибли, не выдержав голода и холода. Сюда прибыли 3694 финна, которых стали именовать «спецпереселенцами», а в качестве документов у них были учетные карточки.
ДЕПОРТАЦИЯ ДЛЯ ДОБЫЧИ РЫБЫ
6 января 1942 года, в связи с тяжёлым продовольственным положением в стране и на фронте, Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и Дальнего Востока». Согласно этому постановлению НКВД СССР под руководством Лаврентия Берии должен был до 1 июля 1942 года депортировать в Якутию для добычи рыбы шесть тысяч спецпереселенцев для увеличения объёма рыбодобычи в 3,5 раза. Но в указанный срок прибыло всего 4150 человек, в основном ингерманландцев, выселенных из Ленинградской области. Из-за недобора людей 11 августа 1942 года бюро Якутского обкома ВКП(б) под руководством первого секретаря И. Степаненко вынесло постановление «О мероприятиях по колхозам Чурапчинского района». Это те самые чурапчинские переселенцы, трагедия которых уже вписана в историю. Согласно ему были переселены и переводились в рыболовецкие 41 колхоз, 1655 хозяйств, 4988 человек. Из них в Кобяйский улус — 18 колхозов, 683 хозяйства, 2493 человека; в Жиганский — 13 колхозов, 540 хозяйств, 1736 человек; в Булунский — 10 колхозов, 252 хозяйства, 759 человек. В общем итоге было переселено 4988 человек, в том числе 990 детей.
За этими сухими официальными строчками прячутся тысячи искромсанных человеческих жизней. Но давайте вернемся к Андрею Ивановичу.
«МУЖ ЖИВЁТ С ЭТИМ ГРУЗОМ»
Мать Андрея Ивановича — Мария Александровна Койвестойнен — в 20-летнем возрасте с маленьким сыном Борисом была выслана в Якутию из Ленинградской области. К сожалению, ее старший сын здесь умер. Сама «спецпереселенка» Мария всю жизнь прожила в Покровске и проработала уборщицей то в школе, то в местной больнице. Она скончалась в 1998 году, не дождавшись реабилитации.
Валентина Владимировна, супруга Андрея Ивановича:
— Мать моего мужа вела тихий, закрытый образ жизни из-за клейма «спецпереселенца». В семье были не приняты расспросы, поэтому только после ее смерти дети начали выяснять, отправлять запросы и требовать ее реабилитации. У Марии Александровны после смерти сына Бориса родились еще дети. Их дом на берегу реки сохранился.
— Наверное, ваш муж все эти годы жил с тяжелым грузом.
— Конечно. Для него это была тяжелая ноша. Его мать при жизни никуда не обращалась, поэтому восстанавливать документы было крайне сложно.
* * *
16 октября 2001 года Мария Александровна была реабилитирована. Посмертно.
Из архивной справки Информационного центра МВД Якутской АССР от 23 декабря 1992 года:
— Койвестонен Мария Александровна, 1922 г.р., уроженка Ленинградской области, Тосненского района, д. Макколово, финка, на основании решения военного совета Ленинградского фронта за № 00713 от 9 марта 1942 года выселена в Якутскую АССР, Орджоникидзевский район, с. Покровск на спецпоселение в 1942 году. На момент оформления учетной карточки в 1949 году работала уборщицей в школе Покровска. Совместно с ней выселен из с. Колпино сын — Койвестонен Борис, 1948 г. р. (отчество не указано). Дата освобождения не указана.
В 2017 году Андрей Иванович получил справку о реабилитации матери, выданную ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Из нее следует:
— Койвистонен (так в документе) Мария Александровна, 1921 года рождения, уроженка Ленинградской области, по решению Военного Совета Ленинградского фронта от 20 марта 1942 года была выслана в административном порядке из Ленинградской области без указания срока высылки по национальному признаку 27 марта 1942 года. На основании пункта «в» статьи 3 Закона РФ от 18 октября 2001 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» заключением ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области Койвистонен Мария Александровна в связи с административной высылкой реабилитирована. Заключение о реабилитации вынесено 16 октября 2001 года.
Несмотря на то, что Мария Алексеевна была реабилитирована, ее сына Андрея Ивановича долгое время не признавали жертвой политических репрессий, потому как нет сведений об освобождении его матери от спецпоселения.
Из заключения об отказе в реабилитации от 7 марта 2018 года:
— Сведений об освобождении от спецпоселения не имеется. В связи с отсутствием данных Койвестонен Марии Александровны факт применения политических репрессий в отношении Койвестонен Андрея Ивановича в виде рождения и проживания в условиях спецпоселения не предоставляется возможным. В реабилитации Койвестонен Андрею Ивановичу отказать. В марте 2018 года из МВД Якутии ему вновь пришло сообщение, что «в связи с отсутствием данных об освобождении от спецпоселения Койвестонен (Койвистонен) Марии Алексеевны, установить факт применения к вам политической репрессии в виде рождения и проживания в условиях спецпоселения, не предоставляется возможным».
Но! Как мы уже написали выше, совсем недавно в Якутском городском суде Андрея Ивановича признали жертвой политических репрессий.
МАРИЯ ПЕТРОВНА
Не менее трагично сложилась судьба у Марии Ефимовой. Ее настоящее финское имя — Мария Харонен. В двухлетнем возрасте Мария вместе с матерью, тетей и младшим братом были высланы из Ленинградской области по национальному признаку в Якутию.
Всю глубину и трагедию тех дней рассказала «ЯВ» Раиса ЗЫРЯНОВА, председатель Финского культурного общества в Якутии:
— Та ужасная, долгая и голодная дорога, в которой маленький ребенок потерял маму и братика, врезалась Марии в память на всю жизнь. Они ехали вчетвером — с мамой, братом и тетей Евой Нуйей. Отец ушел на фронт. Ехали в составе репрессированных. Это были блокадники Ленинграда, финны. Именно из-за национальной принадлежности эти люди целыми деревнями были объявлены неблагонадежными и выселены из родных мест. Мать и младший брат погибли. До места назначения Мария доехала с тетей. В ее памяти надолго остались берег реки, когда их привезли по Лене на север Якутии в поселок Булун, и много чужих людей, говорящих на незнакомом языке. Тетя вместе со всеми рыбачила и как могла старалась для племянницы. В 1947 году они перебрались в Якутск, но в том же году осенью Ева Нуйя умерла.
— А как же Мария? Куда она попала?
— Мария попала в детский приемник в Якутске, который в то время находился в районе Романовки. Детей школьного возраста переводили в Диринский детский дом Чурапчинского района. Здесь Мария училась в начальной школе и нашла любовь, тепло и внимание своей учительницы Ирины Петровны Ефимовой.
— Ее удочерили?
— Да, в 1950 году Ирина Петровна взяла ее к себе в семью. Так, Мария оказалась в многодетной семье фронтовика Петра Михайловича и Ирины Петровны Ефимовых. Она стала им родной дочерью. В доме Ефимовых никогда не говорили о репрессиях и врагах народа. Заботясь о безопасности дочери, новые родители в свидетельстве о рождении Марии записали свои имена. Так, Мария Фоминична Харонен стала Марией Петровной Ефимовой. Родным языком стал якутский.
— Как в дальнейшем сложилась ее судьба?
— Она окончила медицинское училище, всю жизнь лечила людей. Мария Петровна — отличник здравоохранения СССР. В Чурапче она встретила свою любовь Филиппа Степановича Потапова, прожили вместе 57 лет. В браке у них родилось двое детей — сын Саша и дочь Надежда. В 2015 году Мария Петровна случайно услышала радиопередачу о финском обществе Якутска, во время которой ведущая назвала номер телефона председателя общества. И Мария Петровна решилась позвонить, рассказав о своей жизни. После этого были долгие годы запросов в архивы детских домов, Архивный комитет правительства Санкт-Петербурга, МВД Якутии, Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Мария Петровна прошла пять судов, и в октябре 2017 года ее наконец-то признали жертвой политических репрессий. Ей был вручен знак «Житель блокадного Ленинграда».
— Марии Петровне удалось побывать в родных местах?
— Да, в мае 2018 года в рамках проекта «Экспедиция памяти. Возвращение к истокам» она впервые после войны приехала на родину вместе с мужем Филиппом Степановичем. Мария Петровна увидела родные места и, к своему большому удивлению, сохранившиеся дома своего отца Фомы и деда Мартына Харонен. В 2019 году Мария Петровна показала дом дочери Надежде. Вместе они собрали туесок ленинградской земли, чтобы увезти домой в Якутск. Сейчас Марии Петровны и Филиппа Степановича нет в живых. И все-таки судьба подарила ей встречу с родным домом за все страдания, которые она пережила и столько выдержала.
* * *
В этих двух случаях добивался правды в судах адвокат Павел СТАЦЕНКО:
— Эти два дела велись мною в рамках закона о бесплатной юридической помощи. Андрей Иванович Койвестойнен как раз таки обратился в Центр бесплатной юрпомощи, который открылся в июне. Эти два случая были сложными, потому как имели дело с архивными документами. К сожалению, многие документы не сохранились, во многих были неточности, ошибки. Государство изначально поставило условие: «В случае отсутствия архивных данных оно имеет право отказать в политической реабилитации». — И как удалось доказывать? — Приходилось с помощью различных правовых методов и приемов доказывать обстоятельства, которые помогли эти дела выиграть. Пока суды встают на сторону граждан, что не может не радовать.
Екатерина ЧЕМЕЗОВА.