Путь клоуна

 

 

В Государственном цирке Якутии работает ученик самого Юрия Никулина. Он очень хорошо усвоил уроки Мастера и стал замечательным клоуном. В этом году заслуженному артисту Республики Саха (Якутия) Ростиславу Лебедеву исполнилось 60 лет. Из них 36 он посвятил цирковому искусству. И в жизни, и на арене коверный (развлекающий публику в паузах между номерами) клоун остается практически самим собой — простым якутским мужчиной. С виду важный и высокомерный, на деле же абсолютно простой, неприхотливый, по клоунски бесхитростный — от того и смешной. Он словно тот самый парень из соседнего двора. Помните такого?

Ростислав встречает меня в гримерке, которую делит еще с пятью клоунами.

 — Ростислав, каким вы были в детстве?

— Как рассказывают родители, я с раннего детства был затейником. Всегда находил, чем развлечь своих братьев. Нас в семье было пятеро мальчишек, я второй. Как-то во время гастролей в Нюрбе встретил ребят, с которыми вместе рос. Так они до сих пор удивляются, как каждый день приходили слушать мои рассказы. Так и сидели дни напролет, развесив уши и разинув рты. А мои фантазии всё не заканчивались.

— Когда вы поняли, что хотите стать артистом?

— В юности не было конкретного желания стать артистом. Возможно, в душу запали рассказы матери о родном отце. Он мог бы стать профессиональным артистом, если бы не ранний уход из жизни. Отец поступал в театральный институт имени Щепкина. Учился бы примерно в одно время со Степанидой Борисовой. Они его помнят, был, говорят такой, Роман Лебедев, играл в сценках, активно участвовал в самодеятельности в Мегино-Кангаласском улусе. Его не стало, когда мне исполнился год. Вскоре мама вышла замуж. Отчим был учителем физкультуры, поэтому физподготовка у меня была отличная. В школьные годы чем только не занимался: бокс, борьба, легкая атлетика. После 10 класса планировал поступать в Московский университет физической культуры и спорта. Однако в дни экзаменов сильно заболел. Недолго думая, решил поступать в «Щепкинку». Но и здесь мне не повезло. В приемной комиссии, как сейчас вспоминаю, был Андрей Саввич Борисов. Он, можно сказать, поставил крест на моей актерской карьере, сказав: «Ты не наш человек». Потом была попытка поступить в Хабаровский институт культуры. Там один пожилой профессор тоже сказал: «Ты не наш».

— Что потом?

— Потом я вернулся в Нюрбу. Надо было помогать матери поднимать младших. Поступил на работу в типографию. Там сестра матери работала линотиписткой (наборщицей). Однажды ей попалось объявление о наборе студентов в Государственное училище циркового и эстрадного искусства имени М. Н. Румянцева — Карандаша. Я очень обрадовался и сообщил матери о желании поступить на циркового артиста. От такого заявления мать чуть в обморок не упала. Так и остался дальше трудиться в типографии. Но весной тетя моя снова наткнулась на объявление. В этот раз московская приемная комиссия ехала в Нюрбу. Было решено поступать. Матери ничего не сказали. На экзамен я примчался прямо из типографии и предстал перед комиссией эдаким чумазым рабочим. Московские педагоги оглядели меня с подозрением, но дали возможность выступить. Выдал я тогда свою еще «щепкинскую» программу. Сначала спел, станцевал, стихи зачитал. Смотрю, лица экзаменаторов чуть смягчились. Потом, когда пантомиму показал, меня тут же признали за своего. Наконец я услышал: «Ты наш человек»... Дело оставалось за малым — приехать осенью в Якутск с документами, а дальше в Москву.

— Верно говорят, от судьбы не уйдешь?

— Сейчас, может, так и выглядит. Но тогда, в 1980 году, казалось, наоборот, всё против меня, даже зубы. С зубами были некоторые проблемы, и это стало настоящим приговором. В общем, беда пришла оттуда, откуда ее не ждали. Приемная комиссия только осенью разглядела отсутствие у меня передних зубов. Вердикт был таков, что в артисты беззубых не берут, и точка. Если бы не подруга матери, у которой я тогда остановился, не знаю, как сложилось бы. Будучи врачом, она заверила комиссию, что вопрос с зубами будет решен. Учиться на циркового артиста оказалось непросто. Среди сокурсников были представители цирковых династий, профессиональные гимнасты и акробаты. Куда нам до них? Однако с этой разницей никто не считался, поблажек не давали. В 1984 году нас, якутян, выпустилось восемь человек, в том числе краснодипломница Валентина Якимец, ныне режиссер ТЮЗа, акробат-жонглер Александр Березкин, первый профессиональный ручной эквилибрист Владимир Иванов, один из первых силовых жонглеров Савва Яковлев и Владислав Михайлов, артистка разговорного жанра Наталья Петрова, иллюзионист Дмитрий Колосов, артист пантомимы Ян Готовцев и я.

— Говорят, вы были учеником самого Юрия Никулина. Каким секретам профессии он вас научил?

— Изначально в ГУЦЭИ я поступил на эстрадное отделение, учился искусству пантомимы. Как-то на втором курсе наш педагог, актёр театра и кино Илья Рутберг сказал: «У тебя лицо какое-то не очень для эстрады... Тебе бы больше подошла клоунада». И меня перевели на курс клоунов-эксцентриков. Здесь я, наконец, оказался на своем месте, педагоги наперебой хвалили, а моим мастером стал Юрий Владимирович Никулин. Он говорил: я не учу тебя, а даю советы. Некоторые из них звучали примерно так: «Не пытайся рассмешить людей, оставайся собой», «Нужно быть клоуном, а не играть его», «Хорошему клоуну стоит показать только палец, и зритель будет смеяться». Никулин ставил табу на высмеивание человеческих недостатков, таких как хромота, заикание и прочее. В запрете всё то, чем иногда обделяет людей природа. Называю себя последним из учеников Юрия Никулина. Сразу после моего выпуска его назначили директором Московского государственного цирка на Цветном бульваре. Я запомнил этого легендарного человека, народного артиста СССР как немногословного, очень мудрого педагога, щедрого на дельные советы. Он мог подолгу молчать, думать, а потом как выдаст что-нибудь эдакое. Его советы я пронес через всю свою творческую жизнь.

— Вы, оказывается, служили в армии. Расскажите, как проходила служба.

— В армии благодаря хорошей физподготовке поначалу я прослыл спортсменом. Но не тут-то было! Во время студенчества с Валентиной Якимец мы выступали с известными артистами страны, танцевали чечетку. Фото с концерта разместили в журнале «Юность», он до сих пор у меня хранится. Так вот, этот журнал оказался у командира военной части. На следующее же утро о моей истинной профессии было объявлено прямо на плацу: «А ты, Лебедев, у нас, оказывается, знаменитость!». Так началась концертная жизнь. В какой бы части ни оказался — будь то танковая, автомобильные войска, ремвзвод или связь, — я не сходил со сцены. Последние полгода службы и вовсе провел на гастролях по Монголии в составе ВИА «Кроссворд». Так что за два года не освоил ни одну военную профессию.

— Каков был ваш дальнейший творческий путь?

 — По возвращении из армии я отправился в филармонию. Там в фойе встретил ребят из группы «Чороон». Мне быстро оформили документы, и уже на следующий день начались гастроли в Вилюйскую группу улусов. Выступления, гастроли в составе популярных тогда в республике групп продолжались до той поры, пока всех артистов оригинального жанра, выпускников ГУЦЭИ, не собрали вместе Марфа и Сергей Расторгуевы. Они объединили нас в эстрадно-цирковую труппу «Ойуун». Это было что-то уникальное. Мы, как артисты синтез-театра, пели и танцевали, играли на национальных инструментах, жонглировали, владели пантомимой и акробатикой. Популярность и новые идеи очень стимулировали. Через несколько лет всё это привело к тому, что в 1994 году на базе синтез-театра «Ойуун» был основан Государственный цирк Якутии, было выделено целое (хоть и очень запущенное) здание на улице Ойунского. И знаете, что нас отличало от нынешнего поколения? Мы всё делали своими руками. Начиная от реквизита и костюмов, заканчивая ремонтом помещения цирка. Вы только представьте, столько энтузиазма надо было иметь! Его-то и не хватает нашей молодежи.

— Труппа якутского цирка много ездила и ездит за пределы республики, а раньше и страны. Где вам довелось побывать и в какой стране больше всего понравилось?

— Да много где были... На Аляске, во Франции. С первым «Поколением NEXT» ездил на фестиваль в Италию, с командой клоунов — в Китай. Но самой запоминающейся для меня стала первая поездка. Это было в 1992 году. Синтез-театр «Ойуун» выступал в Швеции на музыкальном фестивале. Мероприятие длилось ровно неделю, и это были семь дней славы. Вышел даже журнал с нашим изображением на обложке. Его раскупили за 10 минут. За народное признание правительство страны только для нас продлило визу еще на три дня. Мы давали концерты в театрах. И в один из дней нас попросили выступить в супермаркете перед простым народом. Нас буквально окружила восторженная толпа. Так тепло встречали. Потом был обед, а когда вернулись, то увидели, как бубны и остальной реквизит были просто завалены долларами, чеками и всевозможными подарками. Сказали, что это гонорар. Подобных заработков я потом уже не припомню. Такой и запомнилась Швеция.

— Вы уже 36 лет в творчестве. Что для вас цирк?

— Цирк для меня — это не просто работа, это семья, мой первый дом. Цирк и вправду был нашим домом. До того, как обзавелись частным домом, хозяйством и внуками, мы с супругой там практически жили. Всю молодость вместе ездили на гастроли: я на сцене, Вера Павловна — за кассой. Лично у меня так и продолжается по сей день, только уже немного в другом ритме. В другой профессии себя просто не представляю, да и не умею ничего другого и не хочу. Разве что сейчас понемногу стал строить и мастерить. А всё из-за хитрости жены. Она каждый раз всё дарит и дарит, чтобы потом хорошенько спросить с меня. Инструментов накопилось столько, что пора открывать мастерскую. Даже токарный станок у меня не стоит без дела.

— Интересно, какой вы дома?

— Дома такой же, как и на работе. Вся жизнь моя состоит из шуток, юмора и радости. И никогда не начинаю день с ворчания. С супругой Верой Павловной мы познакомились в Свердловске, поженились, вырастили двух дочерей, теперь воспитываем внуков. Старшая Анна-Мария — учитель английского языка в школе № 17, младшая Ая Куннэй — логопед в детском саду. Считается, что старшая пошла по моим стопам. Она у нас настоящая активистка, участник и организатор всех школьных мероприятий. Я очень рад, что все еще нахожусь в центре внимания своей семьи — главный массовик-затейник, и без меня не проходит ни одно семейное событие. Да чего там событие, без меня, как говорится, даже ужин приготовить скучно, сложно и просто неинтересно. За это всё я благодарен своей семье.

 

Анастасия РЕБРОВА, пресс-служба Госцирка РС(Я) им. Марфы и Сергея Расторгуевых.