В Якутии самый богатый архив на Дальнем Востоке
Сегодня, 10 марта, в России отмечается День архивов. Правда, это неофициальный профессиональный праздник, но все же он учрежден решением коллегии Федеральной архивной службы РФ 5 марта 2003 года. Почему именно 10-е число первого весеннего месяца? Очень просто. 10 марта (28 февраля) 1720 года император всея Руси Петр I подписал первый в России государственный акт — «Генеральный регламент или Устав», в котором были предписаны основы организации государственного управления в стране.
А также этим указом во всех государственных органах власти были созданы архивы и введена государственная должность актуариуса (архивариуса), чтобы «письма прилежно собирать, оным реестры чинить, листы перемечивать...».
Накануне праздника мы встретились с замдиректора ГКУ РС(Я) «Национальный архив РС(Я)» по общим вопросам Натальей МАЛЫШЕВОЙ, почетным архивистом РФ, заслуженным работником культуры РС(Я), отличником архивного дела РС(Я).
— Наталья Николаевна, все-таки как правильно — архивариус или архивист? Или это отдельные профессии?
— Сейчас мы говорим «архивист», то есть сотрудник архива. «Архивариус» — это устаревшее название.
— Жаль, что устарело, красивое слово. Архив у нас в Якутии когда появился?
— Официально с 22 декабря 1920 года, когда вышло постановление Якутского губревкома об образовании губернского архива. Так что мы уже отметили свой столетний юбилей.
— А как же до революции у нас собирали и хранили документы? Разве указ Петра Первого не касался Якутии?
— Конечно, при любой власти всегда и везде хранение государевых документов было архиважным делом. И до революции в Якутской губернии также были архивы при губернском управлении, на местах, ведомственные. Особенно бережно относился к архивному делу губернатор Иван Иванович Крафт, который придавал большое значение общей культуре. А как известно, архивы являются частью национального культурного достояния республики и страны в целом.
— Какой самый-самый старый документ хранится в якутском архиве?
— Это свиток, датированный 17 февраля 1649 года. Мы им очень гордимся! Обнаружили не так давно, уже в 21 веке, провели реставрацию.
— О чем он? (Наталья Николаевна улыбается):
— Ну, о чем может быть такой документ… Он об отправке в ссылку участников Соляного бунта в 17-м веке, когда стрельцы проявили свое недовольство. Главных зачинщиков казнили, а большинство отправили в далекие края на государеву службу. И этот свиток перечисляет тех, кто отправлен в Якутскую область.
— А как его нашли? До этого он где был?
— Дело вот в чем. В архиве хранится около 1,5 млн дел, в которых может быть от одной-трех до 600 страниц, и их время от времени нужно реставрировать. Найденный свиток был написан на скорописи 17 века и требовал перевода. Его сделал академик, профессор, доктор исторических наук Василий Николаевич Иванов. Таким образом выяснилось, что он относится к 1649 году, и даже число есть — 17 февраля.
— Какие документы в основном хранились в дореволюционных архивах?
— Те документы, которые образовывались у губернатора, — указы, отчеты и так далее. Они в большинстве своем хранятся в РГАДА (Российский государственный архив древних актов).
— Наталья Николаевна, известно, что до революции 1917 года рождение и смерть граждан фиксировались в церковно-приходских книгах. Они тоже у вас хранятся?
— Да, те, которые уцелели после гражданской войны. Вообще, метрические данные очень востребованы. Мы отсканировали все ревизские сказки (это как перепись населения), они есть в широком доступе на нашем сайте в АИС ЭЛАР (автоматизированно-информационная система). Часть метрических книг оцифрована и тоже находится в свободном доступе.
— Стало быть, и документы загса за двадцатый век у вас есть? То есть вы храните запись о том, что я когда-то родилась?
— Нет, вы слишком молоды для этого. У загса свой архив, в котором хранятся сведения о том, кто когда родился, женился, умер. У нас же — метрические книги до 1921 года включительно.
— Тогда в архив можно обратиться, чтобы найти подтверждение своего трудового стажа?
— Ваше личное дело может храниться в организации, где вы работали, 50 лет. Но если организация ликвидирована, то руководитель обязан передать все документы по личному составу в архив (обычно в муниципальный). Вообще, по ФЗ № 125 «Об архивном деле в РФ» именно руководство несет ответственность за сохранность документов своего предприятия. Но, к сожалению, в 90-е годы многие мелкие ИП, ООО и т. д. не удосуживались сдавать документы, поэтому для их работников найти подтверждение стажа трудно, иногда практически невозможно.
— Так, предприятия сдают документы в муниципальные архивы. А вам что сдают?
— У нас есть список своих источников укомплектования. Сейчас это порядка 200 организаций, в основном государственных — ведомства, министерства и т. д. Также есть учреждения, которым мы на договорной основе оказываем методическую помощь в ведении и хранении архива.
— Допустим, у меня есть своя фирма. Я могу сдать вам свои документы на хранение? Или только когда ликвидирую ее?
— Если деятельность вашего предприятия является значимой для республики, то вопрос о принятии на хранение архива решает экспертно-проверочная комиссия (ЭПК) Министерства культуры и духовного развития РС(Я). Если она вынесет положительное заключение, то да, примем. Но здесь проблема. Дело в том, что сейчас у нас хранится 1 млн 420 тысяч единиц архивных дел. Мы — самый богатый архив на всем Дальнем Востоке. Конечно, гордимся этим, однако вместимость наших хранилищ — всего миллион сто тысяч. То есть они битком набиты. А хранить исторические документы нужно так, чтобы они чувствовали себя комфортно, чтобы воздух между ними свободно циркулировал. Поэтому приходится просить ведомства пока хранить документы у себя.
— Вот эти полтора миллиона документов все в бумажном варианте?
— Нет, у нас хранятся дела на восьми носителях и на 19 языках народов мира.
— Какие это носители? Бумага — это понятно, а еще?
— Кино, фото, видео, калька, стекло, ткань, аудио.
— В основном понятно, но что хранится на кальке? Это же полупрозрачная недолговечная бумага!
— Она помогала при копировании нужных документов, а еще на ней срисовывали карты.
— Стекло?
— На нем хранятся негативы фотоснимков, раньше же не было пленки, вместо нее использовалось стекло.
— Ладно, понятно, а ткань?
— Есть карты на тканевой основе, очень хорошей сохранности.
— Интересно! Сейчас такое время, что многое требует оцифровки. Как это происходит у вас? Берется прямо каждая страничка и сканируется?
— Конечно! Это очень скрупулезный труд, который дорого стоит. Самый дешевый сканер — полтора миллиона рублей! Плюс работа архивистов, которым требуется много времени на сканирование. Некоторые говорят: «Вы все отсканируйте, а бумажки выбросите, места много освободится». Но так нельзя! На наших глазах уже много раз менялись носители информации, и мы не можем каждый раз копировать все, все документы, это просто невозможно.
— Понятно, что даже оцифрованный документ все равно должен храниться на бумажном носителе, вдруг всемирная «паутина» рухнет в результате какого-нибудь катаклизма…
— Именно! Тем более что старинные документы написаны на натуральной бумаге натуральными чернилами, и поэтому при надлежащем уходе хранятся очень и очень долго. Свиток 17-го века дошел до нас прекрасно сохранившимся! В советские годы иногда уже не такая качественная бумага была, еще использовали ротапринт, недавно совсем — факс, что тоже добавляет сложности для сохранности. Хотя при правильном температурно-влажностном режиме и их можно сохранить.
— Наталья Николаевна, слово «архив» у многих ассоциируется с генеалогическим древом. Некоторое время назад было очень модным составлять таковые. Это стремление пошло на спад, скорее всего?
— Никакого спада не наблюдается. Даже более того, сейчас интересуются не только отдельные граждане, а прямо наслеги, районы, муниципальные образования ищут свои корни. Столько книг выпускается, вы просто не представляете себе.
— У моей хорошей знакомой генеалогическое древо прослеживается аж до 1800 года. Это же много?
— Очень много. И есть якутяне, которые нашли данные чуть ли не времен Тыгына. Хотя, если подумать, в этом ничего сверхъестественного нет, мы все вышли из долины Туймаада, все его потомки.
— Наталья Николаевна, кто может стать сотрудником архива?
— Человек с базовым образованием, раньше это было «историческое» или «историко-архивное», сегодня дополнительно к этому — делопроизводство и архивное дело. То есть без такого образования мы не принимаем на работу.
— У вас тоже такое?
— По первому образованию я русовед, училась на историко-филологическом факультете тогда еще ЯГУ, позже окончила знаменитый Московский историко-архивный институт, в свое время он был единственным в стране.
— Стало быть, вы очень давно здесь работаете?
— В этом году 4 февраля исполнилось 36 лет, как я сюда пришла. После окончания вуза года четыре работала в нескольких местах — школе, детсаде, интернате и даже немного в Ярославском РОВД. А в 1987 году случайно попала в архив. Хотя мудрецы утверждают, что случайности неслучайны.
— Как это случайно? Шли мимо и зашли?
— Практически так. Прямо около архива встретила родственницу, которая сказала, что в партийный архив срочно требуется грамотная девушка, умеющая печатать на машинке. И я пришла. Женщина уходила в декрет, и меня взяли временно на ее место.
— И остались?
— Да, чему способствовала моя наглость.
— Как это?!
— Сейчас вспоминаю, и самой смешно. В то время руководителем партийного архива (а это был именно партархив) был удивительный человек Василий Гаврильевич Лыглаев. Он всю жизнь отдал партийной работе, возглавлял парткомиссию обкома КПСС, то есть был очень влиятельным человеком. А так как в то время страной руководила практически партия, то можно сказать, что он был государственным чиновником. В почти 70 лет он вышел на заслуженный отдых, стал пенсионером союзного значения, но в силу своего энергичного характера долго не усидел дома, и его назначили заведующим партийным архивом, который тогда располагался в здании Дома партийного просвещения, ныне Детская школа искусств. Так вот, Василий Гаврильевич был очень целеустремленным человеком, и именно он своим авторитетом, настойчивостью добился строительства этого здания, где мы с вами сейчас находимся (ул. Кирова, 14). Надо отметить, что по тем временам построенное по специальному (для архивов) типовому проекту здание было самым продвинутым на Дальнем Востоке и вообще за Уралом. В нем была предусмотрена система кондиционирования и приточно-вытяжной вентиляции, чего раньше не было. Так вот, Василий Гаврильевич написал обращение в вышестоящие инстанции, чтобы в штат партархива добавили единицы слесарей, специализирующихся на обслуживании и ремонте кондиционеров и системы вентиляции. Он уже подписал письмо, и я должна была отправить его. Но вдруг увидела, что слово «кондиционер» написано через е — «кондЕционер». Я зашла в кабинет к Лыглаеву и заявила: — Тут ошибка, надо исправить. Он возмутился: «Какая ошибка?! Заведующая отделом проверяла, она русская, у нее высшее образование!». Вот тут я набралась наглости: «Все равно там ошибка, и я такое письмо отправлять не буду. В Москве скажут, что якуты совсем неграмотные!». Василий Гаврильевич аж кулаком по столу стукнул: «Отправляй немедленно!». «Нет, если хотите, сами отправляйте!» — развернулась, вышла из кабинета и ушла на обед. После обеда прихожу, слышу, Василий Гаврильевич зовет: «Зайди-ка». Захожу, смотрю, у него на столе словарь лежит. Оказывается, он в обед сходил домой, принес его, проверил. Улыбается: «Ладно, давай перепечатай письмо, я подпишу, отправишь». Редкое качество для руководителя — признавать свои ошибки, исправлять их. Он запомнился нам всем, кто работал в то время, очень добрым, внимательным, заботливым и при этом твердым, требовательным и настойчивым руководителем. Еще он очень гордился тем, что в новом здании есть микрофильмирующая установка, которая позволяла снимать документы на микрофиши. Тогда это была очень продвинутая технология в отличие от пленки, которая могла закрутиться, слипнуться и т. д. Микрофиши ставились как карточки и могли вместить в себя до 20 кадров. Моя собеседница немного задумалась, а потом продолжила:
— Мне посчастливилось попутешествовать по миру, была в Китае, Швеции, Канаде и т. п. И во всех этих странах посещала архивы. Иногда прямо хочется плакать, какие у них помещения! Поэтому с возрастом я все больше ценю Василия Гаврильевича как руководителя, добившегося строительства нового здания. Сейчас нашему архиву нужно расширяться, и уже есть некоторые подвижки в деле строительства еще одного специализированного хранилища. Будем надеяться, что оно воплотится в жизнь!
— Наталья Николаевна, прошу прощения за некорректность, но все же со стороны профессия архивиста кажется скучноватой — сидишь среди бумаг целыми днями, перебираешь их туда-сюда…
— Скучноватой?! Почему же у нас люди работают по 30, 40, 50 лет?! Нет, архивисты — это уникальные люди. Нас в республике только порядка 200 работников, и наша профессия интереснейшая. Понимаете, в мире мало мест (может, и вообще нет!), где соединились сразу прошлое, настоящее и будущее!
— Прошлое — это понятно, а вот почему настоящее и будущее?
— В настоящее время мы храним документы, выдаем их в читальном зале исследователям, реставрируем их, проводим экскурсии и так далее. А на будущее занимаемся комплектованием документов для истории. И вот еще что хочу добавить к вопросу о нашей профессии. Невозможно на словах передать ощущения, когда читаешь документы, собственноручно написанные Аммосовым, Бараховым и другими известными людьми. У каждого свой почерк, чувствуется, как человек торопился, выкладывая мысли на бумагу, видишь, как он редактировал написанное. И, что интересно, у каждого великого человека — своя аура, которая сохранилась до нашего времени. К примеру, выпуск их сборников архивных документов. Над выпуском работ Аммосова работало много человек, все дружно, слаженно, энергично. Он такой и в жизни был, всегда в окружении многих людей. А Аржаков был практиком, у него не так много документов, они очень быстро нашлись, сборник сделали в короткие сроки, спокойно, без напряжения. У Исидора Барахова выпуск сначала вообще не состоялся! Столько собирали, работали, напечатали, отправили единственный экземпляр в типографию, и он потерялся. Только потом, через десять лет, нам пришлось собирать копии и снова их печатать на пишущей машинке. Наша сотрудница Федора Филипповна пальцы в кровь сбила… Барахов был теоретиком, у него много написанного осталось, все в один сборник не вошло, сделали второй. И все эти документы вошли в экспозицию выставки, которую мы впервые сделали совместно с Российским государственным архивом социальнополитической истории (РГАСПИ). Сначала она на 32 планшетах экспонировалась в здании РГАСПИ, потом летом в Коломенском на ысыахе и в декабре открылась в Доме-музее имени Емельяна Ярославского в Якутске. Она будет работать до Дня республики, так что можно ее посетить. Там есть документы, которые впервые в широком доступе для всех.
— Кстати, у вас есть документы под грифом «Совершенно секретно»?
— Конечно, с ними работает целое подразделение (РСП).
— Это, наверное, архивы 30-х годов прошлого столетия, где документировались репрессии?
— Нет, у НКВД (позже МВД) и ФСБ свои архивы. У нас в основном партийные документы хранятся и государственных органов и учреждений. Это в большинстве своем протоколы заседаний, на которых поставлен гриф «Секретно». Раньше комиссия архива рассекречивала такие документы, когда истекал срок секретности, или сами учреждения. А сейчас решение о рассекречивании принимает специальная Межведомственная комиссия по рассекречиванию архивных документов.
— Чтобы посмотреть тот или иной документ, надо прийти в ваш читальный зал и написать заявление?
— Да, с указанием темы и периода, с которым хотят ознакомиться. Если от организации или студенты, то нужно сопроводительное письмо от руководства или деканата. Еще надо заполнить анкету и подписать обязательство-ознакомление с правилами работы с документами. Хотелось бы обратить внимание на такой момент. Раньше в протоколах заседаний, собраний и пр. записывалось всё, что говорили те или иные люди. И вот сейчас некоторые вырывают из контекста отдельные фразы и преподносят так, что, мол, смотрите, эти-то были врагами, он так его назвал и т. д. А ведь в конце того же протокола указано, что они пришли к общему мнению, то есть никакой вражды между ними не было. Да, раньше документы были более человечными, что ли, чувствуются эмоции, потому что написаны были от руки. Сейчас они как будто сухие, без души… А вот у архива есть душа! Я за все время работы поняла, что не каждому дано у нас работать. То есть архив как бы отторгает тех, кто ему не нужен. Например, одна женщина очень долго просилась к нам на работу, чуть ли не два года. Наконец появилась вакансия, мы ее приняли. Я еще спросила ее перед этим: «У вас нет аллергии на бумажную пыль?». Она заверила, что нет. Так она у нас неделю проработала и ушла на больничный. Всё же оказалось, что у нее есть аллергия, и именно на пыль. А порой приходят люди, поработают, но у них глаза пустые, ни искры, ни интереса. Они тоже долго не задерживаются… У нас даже и по отделам разные по складу характера люди работают. К примеру, в отделе использования, где нужно писать статьи, проводить экскурсии, выдавать документы, сотрудник должен быть экстравертом, энергичным и вдохновляющим. А реставратор, наоборот, интровертом, ему же нужно с утра до вечера сидеть с документами, перебирать их в тишине. А хранители у нас в основном невысокие, худенькие и сильные. Потаскай-ка кипу дел туда-сюда, вверх-вниз! И к тому же они должны быть аккуратными до педантичности, чтобы точно отнести дело на его место, указанное цифрами на обложке. Вообще, архив наряду с гербом, флагом и гимном является государственным символом. Поэтому он требует к себе особого отношения!
Справка «ЯВ»
Наталья Николаевна МАЛЫШЕВА — заместитель директора Национального архива РС(Я). Родилась 18 февраля 1958 г. в Якутске. В 1981 г. окончила историко-филологический факультет ЯГУ, в 1997 г. — Московский историко-архивный институт по специальности историка-архивиста. В 1981–1986 гг. — учитель русского языка и литературы Абагинской школы № 2, воспитатель Республиканской школы-интерната для глухих детей, воспитатель д/с № 1 с. Сунтар, секретарь м/в № 3 при Ярославском РОВД. В 1987–1991 гг. — архивариус Партийного архива Якутского ОК КПСС. В 1991–1992 гг. — хранитель фондов, архивист 1 категории ЦГА ЯАССР. В 1992–1993 гг. — архивист I категории, зав. отделом обеспечения сохранности документов Центра документации новейшей истории РС(Я). В 1993–2005 гг. — зав. отделом обеспечения сохранности документов, главный хранитель фондов филиала Национального архива РС(Я). С 10.05.2005 г. по 30.03.2006 г. — директор филиала Национального архива. С 2006 г. — первый заместитель директора, с 2021 г. — заместитель директора по общим вопросам ГКУ РС(Я) «Национальный архив РС(Я)».
Ирина ЕЛИСЕЕВА.