Впервые: вся правда о смутных годах в якутском МВД от Анатолия Дзивицкого

В прошлом номере "ЯВ" был опубликован материал "Неспокойное министерство", в котором мы в хронологии писали о громких скандалах и уголовных делах, в которых в свое время были замешаны руководители МВД Якутии или их заместители. А отправной точкой стала новость о том, что сложили свои полномочия заместитель министра внутренних дел республики Константин Неустроев и начальник столичной полиции Николай Кульбертинов.
На этой неделе с редакцией связался один из самых известных в народе бывших руководителей МВД Якутии Анатолий ДЗИВИЦКИЙ, высказав нам свое мнение по поводу публикации, а также рассказав, как в начале 2000-х годов у руля министерства оказалось неоднозначное трио: покойный Александр Назаров, Сергей Ганзеев и Марат Сарумян. Вообще, то время было действительно смутное и, скажем так, веселое. Вместе с ними приехал сюда в Якутск вор в законе Сурен Аветисян. Для чего они его сюда привезли, стоит только догадываться, но в его защиту в 2005 году также выступал глава армянской общины в Якутске Хорен Саакян. Он утверждал, что именно благодаря Сурену (!), а не милиции удалось навести порядок в Якутске: в ресторанах прекратились драки, а по улицам города стало безопасно ходить. Хотя, конечно, это большое заблуждение. Анатолий Антонович рассказал, что драки в ресторанах прекратились в период руководства Семена Назарова, когда тот стоял у руля МВД.
Что касается Сурена, его удалось все-таки депортировать из республики. От греха подальше. В своем интервью Дзивицкий также выразил сожаление, что незаслуженно "ушли" Николая Кульбертинова.

"МЕНЯ БЬЮТ, А Я ДУМАЮ: БУДУ МИЛИЦИОНЕРОМ"

— Стал я милиционером по воле случая, хотя раньше милицию терпеть не мог. Я ведь рос безотцовщиной. Учился в кинотехникуме в Одессе. Тут меня вызывают в райком комсомола и дают команду "создать оперативный отряд для работы ОБХСС". Создали мы этот отряд и пошли работать на одесский рынок — "толчок". В это время там орудовал знаменитый карманник "Йося — золотая ручка". Он был профессионал своего дела. Никто из спецов не мог его поймать за руку, поэтому его поимку доверили нам, не специалистам. Мы шли за ним по пятам. Я видел, как он выбрасывал кошельки, но сам момент кражи уловить было крайне сложно. И такой случай мне попался. Я заметил, как он полез в карман девушки и вытащил кошелек. Подбежал к нему, зажал руку, и началась между нами борьба. Ударил его в пах, сжимаю его руку, не даю убежать. Сам он пытался выдавить мне глаза пальцами. До сих пор у меня шрамы остались. Так вот, я его держу, все мои ребята убежали, его напарница меня бьет. И в этот момент я дал себе слово: "Стану милиционером, чтобы бороться с этим дерьмом". Прибежала подмога, мы его скрутили. Дело дошло до суда, и во время своего последнего слова он сказал: "Не могу себе представить, что меня задержал этот молокосос". А ведь мне тогда было 15–16 лет.
В 1985 году я приехал по распределению в Якутию. В те времена в республике была сложная оперативная обстановка с несовершеннолетними. Тогда я развелся с женой, забрал сына и приехал в Якутск. Сын у меня предприниматель, занимается автомобилями. В свое время он окончил Речное училище, школу милиции, но по моим стопам не пошел. Когда приехал сюда, были здесь три заместителя министра — Слободин, Дедиков и Коноров. И, представляете, в 2018 году вышла книга "Стражи правопорядка Якутии", в которой нет ни слова о Слободине! Как же так?! Дома эту книгу я внимательно прочитал, и не нашел ни слова о себе.
— Как так? Вас забыли вписать?
— Получается, что да. Сколько я сил, здоровья отдал республике, а обо мне даже ни строчки не написали. Я больше 50-ти раз выезжал в боевые командировки в Чечню, прошел две войны, подрывался два раза, и ни слова не написали. Было направлено 14 представлений, чтобы меня приставить к ордену "Мужество", но ни одной награды я так и не получил. Как будто бы я и не выезжал в горячие точки. Никто ведь не знает, сколько операций мне пришлось перенести. И ведь я жив только благодаря сыну. Меня здесь российские медики лечили неправильно. Сын повез в Германию, и там меня поставили на ноги.
 

"МНОГИЕ НАШИ "ЛЕГЛИ" ПОД СУРЕНА"

— В прошлом номере вы написали, что я воевал с покойным министром внутренних дел республики Александром Назаровым. Но хочу внести ясность. Я воевал не с ним, он действительно был больным человеком, работал неполный рабочий день. А воевал с Ганзеевым и Сарумяном, которые приехали вместе с ним. И привезли они с собой вора в законе Сурена Аветисяна. Тогда меня поразило, что многие наши "легли" под него.
— А зачем они привезли с собой Сурена?
— Пилить деньги. Кстати говоря, он не был настоящим вором в законе. Сам я лично отношусь с уважением к ворам в законе. У них есть свой "кодекс чести" и свои справедливые правила жизни. А этот Сурен купил это звание.
— Взял так и купил?
— Да. Таких называют "апельсинами". Мы собрали на него информацию. На территории России он находился незаконно, у него не было российского гражданства. Состоялся суд о его депортации, после чего мы закрыли его в приемнике-распределителе. Тогда еще ваша газета публиковала материалы, что Ганзеев и Сарумян возили ему еду из ресторана "Какаду" в спецприемник.
— Вот времена были! Замминистра возил еду вору в законе! Сейчас это даже сложно представить.
— Да, были времена... В это время я поехал в очередную командировку в Северо-Кавказский регион, и всех предупредил: "Только попробуйте выпустить Сурена". Приехал из командировки из Чечни, и мы его сразу депортировали из республики.
[/l]
"Я ЗА ТОБОЙ, КАК ЗА КАМЕННОЙ СТЕНОЙ"
— В начале 2000-х годов появилась плохая практика: после достижения 50 лет нужно было каждый год писать рапорт о продлении службы. Тут мне поступил звонок, мол, министр Назаров написал отказ о моем продлении службы. Я приехал к нему домой и спрашиваю: "У вас есть ко мне претензии по работе?" Назаров мне говорит: "Я эти два года был за тобой, как за каменной стеной. Ты один тянешь министерство, еще что-то делает Ганзеев. Но мне за тебя в Москве предложили хорошую должность".
— А какую должность, он не уточнял?
— Не уточнял. Он покойник. Наговаривать на него я не могу. Чуть позже пришел отдельный приказ за подписью Нургалиева (бывшего министра ВД России. — Е. Ч.) о продлении мне службы.
Летом 2005 года у нас в Мегино-Кангаласском районе проходили Игры Манчаары, я как обычно был там, следил за общественным порядком. Тут ко мне подходит начальник Мегино-Кангаласской милиции и спрашивает: "Анатолий Антонович, кому докладывать?". Ганзеев был тогда назначен и. о. министра на время отпуска Назарова. А я ему говорю: "Министру! Ты должен докладывать министру". Тут выяснилось, что Ганзеев срочно вернулся в Якутск, а Назаров, Сарумян и водитель уехали в сторону Нерюнгри. Они уже уезжали из республики. Затем из кадров мне поступил звонок о том, чтобы я срочно приехал в МВД. Представьте мое состояние. Я из Мегино-Кангаласского района выехал и думаю: "Ну все, меня уволили", потому что эти два "гаврика" обещали мне, что уволят. Я приехал, приказ пришел по факсу. Был нечитаемым. С трудом смотрю, а там написано: "...По Республике Саха Дзивицкого А. А..." Ну, все, — думаю, уволили. Смотрю: подпись Нургалиева. Потом читаю дальше: "допустить до исполнения должности министра". Я такую формулировку никогда раньше и не встречал.
— То есть вы стали и. о. министра, а Ганзеев что?
— Вот когда меня допустили, дал команду подготовить приказ о том, что я приступаю к исполнению служебных обязанностей министра. После начал направлять официальные письма в МВД России по поводу изменения структуры милиции Якутска. Тогда Сарумян возглавлял УССМ, тогда оно как-то хитро называлось. А Ганзеев занимал должность заместителя министра по Якутску. На коллегии МВД России я выступил, что ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге нет должности замминистра по городу, а в Якутске есть. Это ведь абракадабра какая-то. После этой коллегии меня только ленивый не ругал. Но как только вернулся в Якутск, через 30 минут получил указание Нургалиева: "Привести структуру городской милиции Якутска в соответствие с действующим законодательством". Вот тогда УССМ мы ликвидировали и создали Управление внутренних дел Якутска. Создали нормальные гомы, все оно сейчас есть. А УССМ была непонятной структурой, которую они придумали для себя. Когда министром был Семен Назаров, этой беды у нас не было. А с их приездом все и началось. То, что нам удалось здесь отвоевать, очень большого стоит.
— Сарумян и Ганзеев были сразу уволены?
— Они были выведены в распоряжение отдела кадров, освобождены от занимаемой должности.

"ОНИ С СОБОЙ ЧТО-ТО УВОЗИЛИ"

23 июня 2005 года указом президента России Владимира Путина Анатолий Назаров был освобожден от занимаемой должности. Инициатором отставки назвали главу МВД РФ Рашида Нургалиева. И. о. министра внутренних дел Якутии назначил непосредственно господин Нургалиев, им стал Анатолий Дзивицкий.
Между тем Александр Назаров взял отпуск и вместе с господином Сарумяном на автомобиле отправился в Ростов. 6 июля на трассе Челябинск — Москва Lаnd Cruizer, которым управлял господин Назаров, попал в ДТП. В результате экс-министр был госпитализирован в Оренбургскую больницу с переломом бедра, а позже перевезен в Москву для операции. Александр Назаров, переживший уже один инфаркт, умер во время операции от остановки сердца.
****
— Когда произошла беда с Назаровым, я получил три приказа из МВД России. Об увольнении Назарова и оставлении его личного дела в отделе кадров того же министерства. То есть Москва от него, по сути, отвернулась. И о допущении меня до должности министра. Поэтому, когда к нам пришли все материалы по ДТП, в котором пострадал Назаров, мы знали, что Сарумяна на месте аварии и близко не было. Он слинял. То ли он слинял просто со своими вещами, то ли что-то перевозил. Среди участников ДТП его не было, хотя по идее он должен был быть там.
— Анатолий Антонович, ходили слухи, что Назаров и Сарумян увозили с собой из Якутии бриллианты. Так?
— Только богу известно, что они везли с собой. Вот так и ушла из республики эта, мягко говоря, странная тройка, которая руководила Министерством внутренних дел несколько лет. Эту борьбу с варягами мне удалось выиграть, благодаря поддержке и смелости моих коллег из аппарата МВД Якутии. После нам удалось навести порядок, хотя я просидел в министерском кресле всего полтора года.

"ПРЯМОЙ ВИНЫ СТАХОВА НЕ БЫЛО"

— После назначения министром внутренних дел республики Стахова, фамилия которого оставила в республике неоднозначный след, вместе с ним приехали два заместителя — Вагин и Раздобудько.
— Были такие.
— Когда беда возникла с ведомственным автомобилем, Стахов пытался вину свалить на меня, поэтому я провел свое служебное расследование и скажу вам так: "Его вины нет!"
— Упс!
— Я прошел весь путь, где эту машину упаковывали, на какой базе она была, как она дошла до Нерюнгри, как привезли в Москву. А ведь мысль у Стахова была правильная. У нас в Москве было отделение при представительстве нашей республики, куда и предназначался этот автомобиль. Знаете, как эта машина вообще всплыла?
— Это ведь была спонсорская помощь АЛРОСА.
— Мужики из АЛРОСА мне говорят: "Антоныч, ты чего ездишь на "Волге"? Давай мы тебе сделаем джип". Я говорю: "Нет, мне и на "Волге" нормально". Тут поехал в очередную командировку в Чечню, и звонок: "Присылай водителя, машина готова". Я вернулся из командировки, водитель меня встречает на "Волге". Я у него спрашиваю, а где "Крузак"? Он ответил, что Вагин на ней ездит. Я зашел к Стахову, он мне говорит: "Ты еще машину получишь, а этому... никто не даст". С приездом Вагина и Раздобудько, хочется их обозвать нехорошими словами, но с их приездом обстановка у нас к лучшему не изменилась. Как только они сюда были назначены, Стахов пригласил меня и этих двух кадров в баню "Казачий двор". Сели мы за стол, и тут Стахов им говорит: "Вы должны работать так, как работает Антоныч". Тогда он очень лестно обо мне отозвался, мол, если какие-то вопросы возникают, обращайтесь к нему. Вагин начал: "Да, да, шеф! Мы обязательно!" Стахов уехал, мы остались втроем. Как только дверь за ним закрылась, Вагин мне говорит: "Антоныч, это все, тут он смачно сматерился... Давай лучше обсудим, как будем делать деньги".
— Так и сказал: "Как будем делать деньги?"
— Так и сказал. Я ему говорю: "Мужики, если вы приехали сюда не работать, а делать деньги, то я вам не попутчик". Он сразу: "Антоныч, да мы пошутили!". И на этом "шутка" закончилась. Потом мы поехали ко мне домой. Они вошли в мою "однушку" и удивились: "И в этих условиях живет замминистра? Не-е, мы с ним каши не сварим" — и ушли. И потом пошло... Было очень много у меня тогда неприятностей. Вплоть до того, что Вагиным была дана команда подбросить моему сыну наркотики. Хорошо, что человек, которому поручили это сделать, оказался порядочным. Я узнал об этом, зашел к Стахову. Тот вызвал Вагина. "Антоныч, да как ты можешь?! Дети — это же святое", — начал он говорить. Казалось бы, все на этом закончилось, но тогда я его предупредил: "Наш разговор записан. Если будет какая-то провокация в отношении моего сына, имейте в виду". Сижу в кабинете, тут заходит ко мне сотрудник. А он сидел в приемной Вагина, услышал разговор, как тот кричал на сотрудников, которым поручал подбросить моему сыну наркоту, и записал разговор. Потом эту запись я дал послушать Стахову. Вот эта наркота, знаете, с чем была связана?
— С чем?
— С шерстистым носорогом в Нижнеколымском районе.
— Как все закручено! Это же была знаменитая история, наши журналисты туда даже летали.
— Проходит информация, что носорог исчез. Причем, после того, как подчиненные Вагина съездили в район. Не подумайте, что я хочу себя расхвалить, но тогда у меня были мысли, что здесь что-то не так. Я позвонил своему коллегу в Анадырь и говорю: "Начинайте трясти все машины, которые едут из Черского, и прямо говорите, что ищите шерстистого носорога". Сначала было затишье, и вдруг раздается звонок. Позвонил неизвестный мне охотник. "Анатолий Антонович, вы единственный человек в вашем ведомстве, кому мы верим. Носорог, которого вы ищете, находится там-то, зарытый в снегу". Тогда я пошел к Евгении Исаевне, тогда она была вице-президентом республики. Мы с ней организовали так, что это наши соседи нашли пропажу. Доставили носорога в райотдел, организовали дежурство. И вот совпадение. У Вагина тогда было день рождения, исполнилось 50 лет. Мы со Стаховым поехали его поздравлять, и звонок: "Борт с носорогом садится через 20 минут". Я поехал встречать борт, а после тушу носорога передали научным сотрудникам. Вот так мы вернули музейный экспонат республике.
— Как считаете, Стахова подвело окружение?
— Да. Окружение.

"МНЕ ПРЕДЛАГАЛИ ШИКАРНУЮ КВАРТИРУ И ГЕНЕРАЛЬСКИЕ ПОГОНЫ"
— А знаете, как мне предлагали генеральские погоны?
— Как?
— Как-то звонит мне один человек. Не буду называть его фамилии.
— Может, озвучите?
— Не могу. Он занимается строительством в Якутске. И говорит: "Шеф сказал показать вам новую квартиру". Я приезжаю по назначенному адресу, квартира — шикарная!
— Сколько комнат?
— Три. Спрашиваю: "Сколько она стоит?". Этот человек начал говорить, якобы шеф вам обещал подарить. В этот же день меня пригласили на ужин в квартиру, был накрыт богатый стол. Я приехал, зашел в "комнату смеха", чтобы помыть руки, возвращаюсь, а за столом сидит Сарумян!
— И о чем вы говорили?
— Мне предложили следующее. Этот человек мне говорит: "Антоныч, я твою просьбу исполнил, а теперь ты исполнишь мою. При твоем согласии в конце следующей недели будет указ о назначении тебя министром, а через месяц будет присвоено звание генерала. Но при одном условии...".
— Каком?
— Ты берешь первым замом Сарумяна. Он еще раз подчеркнул, что в Москве все это обговорено. Нужно только мое согласие. Я вернулся домой. Знаете, как у многих людей, во мне началась борьба между жадностью и порядочностью (смеется). Ладно, думаю, получу я новую квартиру, генеральские погоны, а сюда они завезут воров в законе, начнут над нами, якутами, издеваться. Нет, так не будет.
— И?
— На следующий день состоялась коллегия МВД Якутии, и я наказал одного из них. Эта квартира так и пролетела мимо меня. Сейчас я живу в однокомнатной квартире, и нормально. Зато моя душа чиста, сплю спокойно, никто ко мне не заявится с обысками. Мне потом один человек в МВД говорил: "Зря ты, Антоныч, не согласился". Они ведь мне и в Москве квартиру обещали сделать.
— А как у вас складывались отношения с бывшим министром Виктором Кошелевым?
— Скажу так: я начал собирать о нем информацию, и у меня пропало желание с ним лично знакомиться. Формы и методы работы министра Кошелева мне показались довольно-таки странными, что поспособствовало тому, что многие профессионалы были вынуждены уйти из органов внутренних дел. У меня оставалось сто лишним суток отпуска, а они воспользовались тем, что я уехал на операцию, и уволили без моего согласия.
Мне очень жаль, что ушел с должности начальника городской полиции Николай Кульбертинов. Он много бы пользы принес еще системе. Я виноват, что сделал карьеру Константин Неустроев. Тогда я так мыслил: "Он якут, из глубинки". Если бы знал, что он человек Егора Борисова, то не согласился бы.
— Почему?
— Была одна история, о которой я не могу рассказать.
— А с нынешним министром Прокопенко в каких вы отношениях?
— В хороших! Прокопенко — настоящий профессионал, и, в отличие от Кошелева, работу знает.

"Я СЖЕГ СВОИ РУКОПИСИ"

— Анатолий Антонович, вы уже как десять лет на пенсии. Чем занимаетесь?
— Да ничем. Начинал писать воспоминания, но после со слезами на глазах сжег свои рукописи.
— Почему?
— В этой книге я вещи называю своими именами. Исписал несколько пачек бумаги А4. Писал так, как было на самом деле. Каждое 9 Мая хожу возлагать цветы павшим воинам. В колонне со мной был один человек, о котором я писал, скажем так, не совсем хорошо. Как есть. С ним был внук. Посмотрел я на этого мальчонку и подумал: "А ведь он вырастет, прочтет мою книгу, и ему будет неприятно от того, какой на самом деле был его дед". Поэтому и сжег.

Справка:
Дзивицкий Анатолий Антонович родился в октябре 1944 года в Херсонской области Украинской ССР.
В 60-х годах окончил экспериментальную техникумовскую группу при Одесской школе киномехаников, в 1968 году — Кишиневскую школу милиции, в 1975 году — Киевскую высшую школу милиции МВД СССР.
После окончания высшей школы милиции до 1983 года работал экспертом-криминалистом, старшим оперуполномоченным уголовного розыска, затем начальником инспекции по делам несовершеннолетних УВД Кишиневского горисполкома.
С 1983 по 1985 г. — инспектор отделения профилактической службы, старший участковый инспектор Советского РОВД г. Кишинева.
1985–1986 гг. — инспектор, старший оперуполномоченный ОУР МВД Якутской АССР.
1986–1989 гг. — начальник 4-го отделения ОУР МВД РС(Я).
1989–1991 гг. — начальник отделения по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних и молодежи отдела профилактической службы МВД РС(Я).
1991–1992 гг. — начальник подотдела организационно-методического обеспечения деятельности ИДН подотдела профилактики и организации работы УИМ и ИДН милиции общественной безопасности МВД РС(Я)
1992–1993 гг. — заместитель начальника отдела профилактики и организации работы УИМ и ИДН — начальник подотдела организационно-методического обеспечения МВД РС(Я).
1993–1996 гг. — начальник отдела организации работы участковых инспекторов милиции (ООРУИМ) и инспекции по делам несовершеннолетних (ИДН) МВД РС(Я), заместитель начальника милиции общественной безопасности МВД РС(Я).
С 1996 года — заместитель министра — начальник милиции общественной безопасности МВД по Республике Саха (Якутия).
Уволен из органов внутренних дел в 2009 году.
Более пятидесяти раз выезжал в Северо-Кавказский регион, в места выполнения служебных задач бойцами якутского ОМОН и сводного отряда милиции.
Награжден "Орденом дружбы", медалями "За отличную службу по охране общественного порядка" (дважды), "За безупречную службу" I, II, III степеней, многими другими медалями и нагрудными знаками.
Доктор юридических наук — защитил диссертацию по теме "Правовые основы обеспечения безопасности на транспорте в Республике Саха (Якутия)", которая в 2005 году была издана отдельной книгой.

Екатерина ЧЕМЕЗОВА
Фото Петра БАИШЕВА
[/c]