Президент РАН: «Холод — богатство Якутии»

2 апреля в Москве дали совместную конференцию президент Российской академии наук Александр Сергеев и глава республики Айсен Николаев.  Визит руководителя РАН в республику с 17 по 19 марта называли «событием исторического масштаба». В предыдущий раз руководство РАН посещало Якутию лишь в 1992 году.
Спикеры обсудили возможные экспедиции в республику, поговорили об уникальных месторождениях и возрождении Тикси, холоде как ценном научном ресурсе. Конечно же, не обошлось без клонирования мамонтов и алмазов. Но особенных!
Самые интересные моменты — далее в материале.

Александр СЕРГЕЕВ:
— И на меня, и на моих коллег из делегации этот визит произвел сильное впечатление не только потому, что окунулись в холод и особенную культуру, но и увидели реальный научно-технологический потенциал республики.
Нужно ставить задачу превратить Якутию из географически значимого района в район, значимый с точки зрения научно-технического продвижения. Якутский холод даёт уникальные возможности для развития технологий промышленных материалов, медицины, био­логии. Холод — научное богатство республики. 
Уже с этого года мы нач­нём совместные проекты, в том числе по комплексной экспедиции. К сожалению, сейчас денег из федеральной казны на эти цели не выделяется. Но будем стучаться с Айсеном Сергеевичем в разные высокие двери, тем более республика готова софинансировать.
Кроме того, я вижу, что сейчас можно привлекать к экспедициям крупные добывающие компании, которые заинтересованы в том, чтобы были доизучены, дорасследованы потенциально богатые месторождения. Тем более сейчас появилось множество современных методов дистанционной высокоточной разведки, например, лазерное зондирование.
В республике есть две точки очень большого интереса.
Первая — это Попигайское месторождение импактных алмазов на границе Красноярского края и Якутии. Единственное в мире месторождение, где алмазы сформировались из-за удара метеорита о поверхность Земли. Импактные алмазы — неювелирные, технические и очень высокой твёрдости. Производства технических алмазов сейчас в России нет, всё монополизировал Китай. А по Попигайскому месторождению предварительный прогноз запасов — более триллиона каратов. 
Вторая — Томторское месторождение редкоземельных элементов, которое сейчас частично осваивает «Восток Инжиниринг». Вокруг него расположены ещё месторождения, которые необходимо доразведать. Но уже некоторые наши коллеги говорят о том, что Якутия — самый богатый в части редкоземельных элементов регион на всей планете. В рудах в Томторе, по оценкам наших ученых, количество высокомаржинальных редких и редкоземельных металлов достигает 90 кг на тонну. Такого нет нигде.

Айсен НИКОЛАЕВ:
— Хочу добавить, что в течение 2015–17-х годов Якутия практически сама финансировала комплекс­ную экспедицию. Тогда выделяли порядка 60–100 млн рублей в год. К сожалению, 2018–20-е годы у нас выпали, но необходимость её возобновления есть. В этом году выделим порядка 60-ти млн рублей и направим на реализацию подпрограмм, которые были в свое время согласованы с РАН по данной экспедиции. 
Конечно, позиция федеральных министерств в этом плане достаточно, я бы сказал, лукавая. Что они говорят? «Вот у вас есть федеральный научный центр, институты, у них есть госзаказ, и вот в рамках этого госзаказа, пожалуйста, вы всё вписывайте, что касается экс­педиции, и мы выделим средства». 
Но комплексная экспедиция имеет задачу исследовать огромную территорию в целом. Традиционными подходами и возможностями отдельно взятых институтов вопрос не решить. И, конечно, этим надо серьезно заниматься. Но мы уверены, что при поддержке РАН добьёмся цели.

«НУЖЕН ГОЭЛРО ДЛЯ ЯКУТИИ!»
Александр СЕРГЕЕВ:
— Тут возникает ещё одна проблема — мы хоть и добываем руду, но не обогащаем сами, а экспортируем. Там руду очищают, а затем мы уже намного дороже покупаем собственный же продукт и используем. И такая ситуация сложилась во многих сферах, но если с этим можно смириться, когда речь идёт о зерне и муке… То в индустрии редкоземельных материалов подобная ситуация абсолютно вопиющая. Необходимо решить этот вопрос — это просто стыдно, что такое происходит. 
И в чем проблема, когда мы говорим о том, что Якутия — это кладовая из кладовых в плане минерально-сырьевой базы? Это, конечно, вопрос энергии.
Переработка требует большого количества энергии. Нужно подвести гигаватт энергии на северо-западные районы Якутии, чтобы это эффективно раскрутить. Как мы говорим с Айсеном Сергеевичем, должен быть план ГОЭЛРО для Якутии.
И здесь, конечно, есть поле для размышлений — какой должна быть энергетика? Атомная, ещё какая-то альтернативная…
От себя скажу, хотя это немодно, не в тренде, в плане декарбонизации (сокращение объема выбросов при производстве. — А. Я.) страны, но в каких-то ситуациях, если мы видим, что это принесет существенный выигрыш экономике, может, и правильно использовать где-то традиционные виды топлива, которые можно быстро включить в оборот и быстро провести освоение полезных ископаемых… Но это должны считать экономисты, конечно.

Айсен НИКОЛАЕВ:
— Согласен насчет энергетики. И уж если мы заговорили об атомной... Сейчас на высокой степени проработанности выход решения о начале строительства наземной атомной станции малой мощности. Она будет в 50 мегаватт, будет расположена в Усть-Янском районе. Сейчас проходят публичные слушания по оценке воздействия на окружающую среду. И к 2028 году станция должна заработать. Это позволит вовлечь в промышленный оборот месторождения на территории улуса, в том числе золоторудные. А также более надежно обеспечить поселки электроснабжением, что в целом повысит уровень жизни в арктическом улусе. 

И СНОВА О МАМОНТАХ
Больше всего вопросов, по словам ведущего конференцию, поступило на тему мамонтов — от добычи мамонтовых бивней до клонирования мамонтов. И тут глава республики неожиданно заявил…
Айсен НИКОЛАЕВ:
— Я отношусь к тем людям, которые верят в то, что мамонтов всё же сможем клонировать. Развитие современных технологий позволяет человечеству вполне реально замахиваться на это. Надеемся, увидим мамонтов, бредущих по якутской тундре.
На данный момент перед нами стоит более осязаемая задача. Это определение более четкого нормативно-правового статуса мамонтовой фауны. 
На сегодняшний день всё, что касается добычи и вывоза мамонтовой кости, — относится к Министерству культуры, по статусу как некая культурная ценность, добываемая из земли. Это странно и неверно. Тем более на сегодня это достаточно большой бизнес, и он вполне себе, к сожалению, «серый». Не хватает регулирования на уровне Госдумы. В этом году наконец-то депутатами подготовлен законопроект, и, несмотря на определенное сопротивление, надеемся, возобладает здравый смысл. И рынок превратится в цивилизованный, и принесет за счёт налогов определенные средства бюджетам региона и страны.
***
Президент Академии был более осторожен в своих оценках насчёт клонирования. 
Александр СЕРГЕЕВ:
— Действительно, несколько лет назад криобиологи из подмосковного Пущино провели эксперименты по восстановлению генетического материала из семян растений, найденных в желудочно-кишечном тракте древней земляной белки. В результате удалось вырастить цветок, который 31 тысячу лет назад существовал в этом регионе. Выдающееся достижение!
Вообще, почему говорили о невозможности клонирования находок из вечной мерзлоты? Дело в том, что вода в тканях животных и растений при замерзании превращается в лёд, который расширяется в объеме, разрывая клетки, крупные молекулы. И это считалось абсолютным запретом. Но экс­перименты с растениями показали, что это не так.
Тем не менее вопросы клонирования и регенерации растительных и животных клеток — дело не совсем одинаковое. Возможностей клонирования растений гораздо больше благодаря их способу размножения.
Я, как представитель ученой среды, не могу говорить, что обязательно клонируют мамонта. Но эксперименты нужно продолжать. И очень интерес­но, что мамонт из символа древности может пре­вратиться в символ современной науки Якутии и страны.

НАУКУ  В ТИКСИ!
Обсудили перспективы развития посёлка Тикси, который сейчас переживает не самые лёгкие времена. Хотя и считается одним из важных портов Северного морского пути. Президент РАН посетил Тикси во время визита в Якутию, где осмотрел Полярную геокосмофизическую обсерваторию Института космофизических исследований и аэрономии СО РАН, станции ракетного зондирования атмосферы и ветродизельный комплекс.
Александр СЕРГЕЕВ:
— Первое впечатление — не только интересные посещения космодрома, ветряков, но то, что внешне Тикси сейчас выглядит как оставленный город. А в 70–80-е годы посёлок был столицей советской Арктики. 
Сейчас туда возвращаются военные, строят новые дома, помещения для гарнизонов. Восстанавливается морской порт. Хорошо, что Тикси будет осваиваться со всех сторон. И считаю, здесь должна быть и научная сторона, учитывая, что тут уже есть научный академический центр, где занимаются изучением космических лучей.
Есть ещё один аспект — это тестирование материалов, которые работают в условиях холода, нагрузок арктической зоны. Да, можно класть их в специальные холодильники. Но в Якутии такой холод есть сам по себе, не надо ничего придумывать. Проверка и эксплуатация новых материалов идёт в естественных условиях. Это направление представлено, например, в СВФУ, где есть центр разработки композитно-полимерных материалов, которые сохраняют свои свойства в широком диапазоне температур. Туда же отнесём тестирование зданий, газопроводов, строений на добыче полезных ископаемых.
И мне очень симпатично предложение сделать центр таких исследований в Тикси. Это оживило бы его в научном ключе. Почему еще это важно? Если те машины, которые мы закупаем за рубежом, будучи эксплуатируемыми в условиях Арктики, дают сбои, мы [вынуждены] обращаться к тем странам, которые произвели эту машину, с просьбой разработать что-то для наших условий. Это не всегда правильно, лучше самим разрабатывать и предлагать на мировой рынок.

ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА БУДЕТ ВЕЧНОЙ
Говоря о холоде, нельзя обойти тему всемирного изменения климата. Оценки учёных касательно состояния Якутии в этой ситуации достаточно оптимистичны.
Александр СЕРГЕЕВ:
— Арктика наиболее подвержена климатическим изменениям, она является «кухней погоды» — зоной, оказывающей наибольшее влияние на изменение климата во всем мире.
За счет антропогенного фактора — промышленного освоения — увеличивается объем выбросов углекислого газа. Но дальше в игру начинают включаться природные факторы. Уменьшается поверх­ность льда в Арктике, вода поглощает больше энергии солнца, чем лед. Это приводит к еще большему потеплению и выделению еще большего объема углекислого газа и метана. Процесс подхватывается самой матушкой-природой, и мы можем войти в режим, когда, как бы мы ни занимались декарбонизацией, природа будет повышать температуру. Это серьезная проблема, но и шанс для нашей науки быть «законодательницей мод» в этом важнейшем направлении исследований.
Очень важным аспектом в изучении изменений климата являются исследования процессов, происходящих в вечной мерзлоте. Изучение мерзлоты — то, что должно делаться именно в Якутии, где она широко представлена. 
Говоря о холоде как богатстве, нужно отметить, что условия вечной мерзлоты интересны в плане криоконсервации, в том числе создания мощного криохранилища семян.
На острове Западный Шпицберген в Норвегии существует общемировое хранилище семян, которое призвано сохранить генофонд растений на случай разных мировых катаклизмов. Сейчас известно, что у хранилища есть проблемы — оно разрушается из-за таяния вечной мерзлоты. 
А в Якутии, даже если температура на Земле повысится на 2 градуса, мерзлота останется все равно действительно вечной. И сейчас отличный момент, чтобы использовать это в интересах страны. Россия становится председателем Арктического совета на предстоящие два года. И мы должны выйти с инициативами, которые интересны для всех стран-участниц. И идея Всемирного криохранилища будет очень своевременной, если мы ее сформулируем.
Наши уважаемые якутские коллеги (из Института мерзлотоведения СО РАН. — А. Я.) уже сделали замечательное, но пока небольшое хранилище, где находится около 10 тысяч видов растений. Оно расположено на глубине 12-ти метров, и там стабильные условия круглый год — около –10°С, хорошая влажность. 
Можно ли вообще как-то укрепить вечную мерзлоту? Можно, но нужны исследования. Есть пример китайских коллег, которые свои высокоскоростные железнодорожные магистрали продлили до Тибета. Там тоже лежит вечная мерзлота. Решения и найдены, и применены. Специальные химрастворы закачиваются в мерзлоту, делая её более устойчивой. 

Айсен НИКОЛАЕВ:
— Мы создали в республике и активно продвигаем научно-образовательный центр «Север», который аккумулирует работу наших федеральных и республиканских научных учреждений, СВФУ и региональных властей. Его соорганизаторами также выступили Чукотка, Магадан, Камчатка и Сахалин. Это важно для комплексного изучения всей огромной территории, у которой есть свои особенности. 
В частности, в Якутии это вопросы, связанные с вечной мерзлотой, изменением климата. И здесь у нас компетенции мирового уровня. Их надо выводить на решение практических задач: укрепление зданий и инженерных сооружений в условиях меняющейся вечной мерзлоты. Сам городом Якутском руководил семь лет, и знаю, какая это проблема для инфраструктуры — когда под городом не только вечная мерзлота и оттаявший грунт, но и слои такой особой жидкости, это даже не вода уже, крайне агрессивной к любым материалам из-за высокой минерализации.
Кстати, республика является единственным российским регионом, где принят закон об охране вечной мерзлоты. И нам бы хотелось, чтобы такой закон существовал не только на региональном уровне, но и был поддержан на федеральном.

 Арина ЯКОВЛЕВА, фото: yakutia.info